– Думаешь, найдет? – Брунгильда произнесла это с сомнением.
А Яр подскочил и поинтересовался:
– А еще одного сделать можешь?
– Зачем?
– Не знаю… дракона нет, так пусть хоть котик будет!
Мудрослава ткнула в бок кулаком.
Предатель!
Она тут… а этот на ладхемку глядит! И ладно бы… вот старшая, если приглядеться, вполне себе приличная девица. Скромная. Тихая. Даром, что некромант-смертоглядец. А он на эту… с котиком. Того и гляди глазки строить начнет.
Государь называется.
Никакого понимания.
– Что? – удивился Яр, бок потирая. – Тут же ж это… небезопасно. Сама говоришь. А с котиком таким как-то даже спокойнее.
– А ведь и вправду, – Брунгильда перекинула секиру на второе плечо.
– Я попробую, – Ариция, кажется, несколько смутилась. И потому поспешно добавила. – Но я не уверена, кто вылезет… это же всегда так! Зовешь одного, а вылазит… не пойми что.
И ведь как в воду глядела.
Когда земля заколыхалась, пошла складками, что старая жесткая ткань, Мудрослава еще подумать успела, что идея-то была не самою разумной. И не только она. Но вот из трещины, что обрушила остатки стены, выглянула узкая костистая морда.
Дракон.
Мать его, дракон…
Правда, судя по скелету, маленький. Но почему-то это не успокаивало.
Глава 12
В которой происходит встреча, но не сказать, чтобы судьбоносная
«Если размышлять отвлеченно, то нельзя со всею определенностью заявить, будто бы некромантия – суть искусство богопротивное. Ведь нигде-то в свитках Светлого Пути, коии Храм полагает определяющими истину, нет ни слова о запрете некромантии. Более того, отдельные моменты могут быть истолкованы весьма двояко. И возникает закономерный вопрос. Не потому ли оригиналы свитков и объявлены святыней неприкосновенной, владеть которой имеет право лишь Храм, а остальным приходится довольствоваться списками, причем сделанными монахами Храма в виде том, который Храм одобряет. Более того, сравнение более древних списков, ныне признанных ложными, с современными выявляет совершенно удивительные вещи: многие моменты исправлены, а некоторые вовсе исчезли и из свитков, и из памяти людской…»
«Взгляд на историю религии и некоторые размышления о сути силы» магистра Визериуса, объявленного отступником и по этой причине вынужденного переехать из Баххары в Ладхем.
Что сказать… я вышла во двор. Потом со двора на дорогу, благо, никто не пытался остановить. Замок усиленно притворялся обыкновенным сооружением. Легионеры молча следовали по пятам. А люди и вовсе исчезли.
Пускай.
Я запахнула шаль, пытаясь унять непонятную дрожь. Я ведь… я ведь правильное решение приняла, оставшись. Разумное.
Поступать нужно разумно.
А я… ни плавать не умею, ни драться. И получается, что буду тем самым грузом, который задержит всех. Если не хуже.
Но почему на душе кошки разыгрались.
Скребут и скребут.
Скребут…
Ночь была светла и тиха, должно быть, чтобы кошкам драть душу в клочья удобнее было. Кособокая луна висела над горами. Свет её ложился на дорогу, и потому коня я увидела издали.
Шел он неспешно. Так показалось. Потом-то я поняла, что эта неспешность – не более, чем иллюзия. Ну и что. И стояла.
Ждала.
А когда конь остановился, со спины его скатилось… скатился… в общем, не знаю, какого оно полу, но лохматое, грязное и злое.
– Ты? – спросило меня это существо, рукавом нос вытирая. Рукав был драный, нос – сопливый.
– Я, – сказала я. – А ты изменилась.
– Я… я… – оно хлопнуло ресницами и разревелось. Громко так. С подвываниями даже.
Ну вот и дальше-то что?
Утешать? Обнимать? Не хочется. Да и не умею я.
– Сопли подбери, – сказала я строго. – И рассказывай.
Она и рассказала.
Или он?
Сбивчиво. Путано. Порой размахивая руками, но тут же спохватываясь. А за спиной этого… этой… в общем, темною горой возвышался конь. И в голове моей дурноватой мелькнула мысль, что как же Ричард на подвиг пошел да без коня.
Без коня подвиги совершать никак неможно.
– И что делать-то будем? – сказала я вслух, испытывая огромное желание – взять и переложить все проблемы на чьи-нибудь плечи. Чтоб, желательно, помогучее.
И понадежнее.
Но за спиной только Легионеры, спящий замок и люди, которым некуда идти.
А я где-то посередине всего этого бедлама с неспокойной душой и полным непониманием ситуации.
– Не знаю, – шмыгнула носом принцесса степей, более похожая на мелкого оборванца. А ведь главное, что у меня и сомнений нет, что это Теттенике.
И не в зеркале дело.
Просто… я вижу.
Ощущаю?
Не пойму, как назвать. Но это точно она.
– Там старик был, – она опять нос вытерла.
– Сопли?
– Да… где-то простыл. И… и я свое тело хочу! Я… вот доберусь до этой твари и… – она кулачки стиснула, а черные глаза нехорошо блеснули. – Старик сказал, что раньше дорога была. Короткая. Тайная.
Такая, о которой знает старик в городе, но не знает Ричард? Будь тут дорога, он бы не стал рисковать и идти морем. И каковы шансы её найти?
То-то и оно.
– Ясно… – я подумала, что опять же, самое разумное – забрать эту… этого… в общем, оборванца в Замок. Отмыть. Накормить. И отговорить от подвига. – Идем, тебе одеться надо.
– И тебе, – сказала Теттенике, снова шмыгая носом.
Потом выругалась.
И еще раз.
– Что? Иногда с людьми бывает, – проворчала она. – Но в юбке неудобно верхом.
– Я не собираюсь никуда ехать! И… и вообще! Мы их просто не догоним. Да к тому же… ты и я… и вот они еще, – я ткнула в легионеров, что не собирались вмешиваться и вообще притворялись, будто их тут нет. – Этого же мало. Там ведь всякое встречается…
Вспомнилась книга, которую мне случилось полистать.
А еще слово, Ричарду данное.
Он ведь…
Зеркало.
Зеркало, которое способно показать многое. Демон по ту его сторону. Стоит ли верить демону?
– Идем, – решительно сказала я. – Только с лошадью чего делать?
В лошадях я понимаю лишь, что они огромные, живые и нуждаются в уходе.
– На конюшню отведу. И растереть надо. А еще накормить. Он, бедный, совсем застоялся…
– Ты, – я обернулась и решительно ткнула пальцем в ближайшего Легионера. – Слышал?
Зеркало.
Зеркало никуда не исчезло. А ведь с него сталось бы. Но нет. Висит. Или стоит? Главное, что есть оно, темное, наглое, отражающее меня и…
– Это я, – Теттенике коснулась щеки. Здесь, рядом со мной, стоял смуглокожий оборванец. А в зеркале отражалась прекрасная дева.
От этакого несоответствия я слегка нервничала. Особенно в свете того, что я в зеркале вообще не отражалась, а это, помнится, не самая хорошая примета.
– Ты…
– Оно… волшебное?
– Еще какое, – мрачно сказала я. И потребовала. – Покажи тайную дорогу.
Зеркало просьбу проигнорировало.
Так… спокойно. Это все нервы и… и я ведь хочу увидеть Ричарда. На самом деле. И понять, что с ним все в порядке, что…
Чернота расползлась столь стремительно, будто с той стороны кто-то сдернул полог.
– Это…
Город.
Белые строения, дымкою подернуты. Статуя… странная какая-то. Дома кажутся игрушечными, но это потому что статуя огромная. Она наполовину затоплена, и из воды выступают лишь плечи и голова. Причем не понять, мужчина это или женщина.
– Они… они там? – шепотом спросила Теттенике и за руку меня схватила.
– Там…
На корабле.
Он вовсе выглядел крошечным. Этакая скорлупка, которая покачивалась на волнах. Паруса опущены. Но вот один раскрылся, чтобы повиснуть грязною тряпкой. Ветра нет. Корабль бессилен без ветра. А люди… людей не разглядеть, но они есть там. Как и чудовище с серебряной чешуей.
Длиннотелое.
Сперва я решила, что это змея, просто очень и очень большая. Кольца её тела появлялись из воды то тут, то там, вращаясь и вновь уходя в черноту.
