Взревели моторы, могучий Ан-10 пошел на старт.

После космических полетов нам, космонавтам, приходится бывать во многих зарубежных странах. Я побывал уже в 30. Последняя поездка была во Францию. Здесь в июне проводилась международная авиационная выставка, которая проходит через год. На этой выставке представлены были широко самолеты, вертолеты, другие летательные аппараты, ракеты. Оборудование систем посадки и систем локации, пеленгации кораблей, оборудование ракет. Оборудование сложное, электронное, двигатели различных летательных аппаратов представлены почти всеми странами земного шара.

Большое внимание на этой выставке было уделено Советскому Союзу. И основной поток людей был у наших экспонатов. Советский Союз представил туда на выставку несколько самолетов и вертолетов. Гиганты: Ил-62, «Антей» — это Ан-22, Ту-134, Ан-12, Ил-18. Были наши вертолеты: Ми-6, Ми-8, Ми-10.

Впервые на такой выставке за границей был представлен наш космический корабль «Восток» с последней ступенью ракеты-носителя, с показом оборудования, с кабиной, которая опускается на землю. Отдельно стоял манекен в скафандре космонавта. Показаны были системы приземления космонавта с парашютом в скафандре.

Выставка имела очень большой успех. Характерен такой факт. Мы привезли на эту выставку 36 тысяч проспектов о «Востоке», о его полете. Они очень хорошо эти книжечки сделаны, оформлены фотографиями космонавтов. Показано, как стартует «Восток», как он приземляется. И этих 36 тысяч нам, конечно, не хватило! Все шли и просили: «Дайте, пожалуйста, нам что-нибудь на память о посещении вашего павильона». Было привезено шесть тысяч фотографий и эти тоже быстро разошлись.

Между тем, как у других самолетов буквально предлагали, просили: «Возьмите проспект. Возьмите нашу программу вот о таком-то самолете». Брали, конечно, смотрели. Но такой потребности, интереса, как к нашим, не было.

У наших самолетов постоянно были очереди. Наша выставка очень широко освещалась французской прессой, да, собственно, прессой и других стран. Большой фурор произвел прилет «Антея», самолета Ан-22, этой махины! Когда подходишь к нему близко, не верится даже, что он летает.

Все вы знаете, видели самолеты Ту-104, Ил-18. Большие машины. Но они стояли у него под крыльями, как цыплята под крыльями наседки: под этой громадиной, под этой махиной. Самолет рассчитан на перевозку 80 тонн груза и в будущем на 720 пассажиров.

Совершенно другую реакцию вызвал показ американской авиационной и ракетной техники. Американцы нагнали туда очень много различных самолетов — от сверхзвуковых бомбардировщиков до самых маленьких истребителей. Положили буквально прямо под плоскостями все виды ракетного вооружения, которыми могут оснащать эти самолеты. А французы ходили и показывали пальцем, говорили, вот это политика одного государства, политика агрессии, а вот там — политика совершенно другая, политика миролюбивого государства. Это находило отклики во французской печати.

Проводились полеты самолетов. Участвовали все наши самолеты, кроме «Антея». Все самолеты других стран летали. Американцы летали, их истребители начали выполнять пилотаж. Летали бомбардировщики. А потом пошли наши транспортные машины, самолеты, вертолеты летать! Когда взлетели три больших вертолета Ми-6, Ми-8 и Ми-10 и пошли над трибунами на малой высоте, раздался гром аплодисментов. Аплодировали нашей советской авиационной технике.

После этой выставки мне пришлось побывать в эти дни на нескольких предприятиях: на заводе «Снекма», на заводе «Рено». Это были встречи с рабочими. Я рассказывал о наших достижениях, о космонавтике, о жизни советского народа. Побывал в Гавре — везде встречи прошли очень хорошо. Было высказано очень много теплых приветствий, хороших слов в адрес нашего народа, в адрес нашего правительства, ведущего такую миролюбивую и последовательную политику.

Затем часть нашей делегации посетила ряд городов. Мы посетили крупные, большие заводы. Познакомились с проектными организациями, цехами, в которых создаются те или иные самолеты, то или иное оборудование.

Надо сказать, что отношение французского народа к нам, к советскому народу, было теплым и хорошим.

Много во Франции эмигрантов. Как правило, это уже пожилые люди, которые бежали от советской власти еще в 17—18—20 годах. Сейчас, когда они видят советского человека, то буквально плачут, со слезами на глазах подходят, просят хоть что-нибудь рассказать о России. Мы говорим: «Сейчас Советский Союз — большое, самое мощное в мире государство».

Делегация наша провела на выставке большую работу по показу наших достижений в области освоения космического пространства, в области самолетостроения, ракетостроения. Выставка закончилась 21 июня, и мы вернулись на Родину.

Может, будут вопросы?

Вопрос: «Однажды по радио передали, что вы готовитесь к новым полетам».

— Действительно, все мы, космонавты, которые уже летали, чувствуем себя превосходно и готовимся к следующим космическим полетам, к более сложным, более ответственным. Куда такие полеты будут, пока сказать трудно.

Вопрос: «Полетите ли вы еще раз в космос?»

— Полечу и может быть не один раз.

Вопрос: «Используются ли вторично корабли или делаются новые?».

— Знаете что, товарищи! Вторично корабли мы пока не использовали ни один раз, но саму кабину, которая приземляется, можно использовать и второй и, может быть, третий раз. Переделать в какой-то степени оборудование и можно посылать не однажды. Но мы пока дважды не посылали ни один корабль. Они находятся и на ВДНХ и в различных других организациях, как музейные экспонаты.

Вопрос: «Слышно ли в корабле, как попадают в него метеориты?»

— Ни одного раза не слышали. Ни одного пробоя, ни одного более или менее серьезного попадания в корабли не было.

Ну, что же, товарищи! Позвольте сердечно поблагодарить вас за внимание, за эту теплую, радушную встречу и пожелать труженикам Оренбурга и области больших успехов в труде, в жизни. Большого вам всем личного счастья. Спасибо.

Не раз с 1961 по 1967 год отдыхал на зеленых уральских берегах Юрий Гагарин. Ему нравились холодные стремительные воды Урала, заросшие тальником рыбачьи места, нагретые щедрым оренбургским солнцем желтые песчаные пляжи. Местные жители помнят немало мест, где бывал первый космонавт.

А без товарищей, чувствовалось, ему и дня не прожить! Росла слава Гагарина, а он оставался все таким же простым, скромным, уважительным к людям.

В один из приездов Юрия в Оренбург мы, по выражению Гагарина, устроили «мальчишник». Собрались его друзья из бывшей нашей эскадрильи, здесь же были его родственники.

Поехали на машинах в направлении Нижне-Озерной. По пути за селом Городищем есть колодец. День был жаркий. Мы остановились, чтобы напиться холодной ключевой воды. Подошли к колодцу. Там стояла колхозная летучка и два механизатора в сторонке прямо из ведра пили воду. Один из них посмотрел на Юрия Алексеевича и сказал другому:

— Смотри, парень напротив здорово похож на Гагарина. — Задержались. Помедлили немного. Подошли к нам: — Ты, случайно, не Гагарин?

Юрий Алексеевич улыбнулся:

— Да. Я Гагарин.

Ребята и обрадовались и стушевались:

— Ну, здравствуй!

Юра очень тепло с ними поздоровался, пожал руки. Хлопцы подбежали к автобусу. Слышим кричат:

— Там у колодца Гагарин!

Люди тут же выскочили из машины. Нас окружили. Тепло здоровались с Юрием Алексеевичем. Откровенно разглядывали и любовались им.

Никому из нас не забыть этот день! Мы расположились на берегу Урала. Юрий Алексеевич рассказывал о космосе, о дальнейших своих планах, об учебе в академии, о тех трудностях, с которыми он сталкивался. Много шутили, смеялись. Поздно вечером местные жители, узнав, что недалеко от их деревни отдыхает Гагарин, прислали бидон свежего молока и большую банку сметаны. Юра был очень тронут простотой и радушием.