Мои мысли прервал квадратик:

— Это полицейский участок номер двадцать одиннадцать города Энтераль. Я сержант Авис, а это мой коллега стажёр Эйр. Теперь представьтесь вы, пожалуйста.

— Андрей Борисов.

— Какое странное имя. Вы явно не местный, вы откуда?

— С Земли, — Чуть заикаясь сказал я.

— Откуда? — Уже с большим интересом глядели на меня полицейские, — Мы не знаем такого места.

— А как называется ваша планета?

— Тауи, — Сказал Авис и уже спокойно добавил, — Пора вызывать специалистов, стажёр.

Даже если это Земля, у них просто для этой планеты другое название. А теперь из-за этой глупости меня отправляют в психушку.

Мне на руки одели силовые наручники, ну то есть мои запястья друг к другу прижимало какое-то силовое поле. Затем приехал беспилотник, похожий на тот, что привёз меня сюда, но белого цвета.

2

Беседу со мной никто не проводил. Встречающий меня андроид просто провёл в помещение, похожее на камеру, но очень светлую и чистую. При этом силовое поле окружало весь внутренний периметр помещения. Ну что же, можно все обдумать и просмотреть. Привычным образом я вошёл в транс, чтобы рассмотреть эту реальность.

Меня сразу поразила сложность структуры. Объём информации в разы превышает то, с чем я имел дело раньше. Что-то найти, изучить — крайне сложно. Я, первым делом, хотел подтвердить, что я на Земле, хоть и в другой версии. Оказывается нет. Это точно не Земля. Просто звёздная система выглядит иначе. Сама планета пригодна для жизни, но как-то искусственно, словно здесь меняли атмосферу. Этот мир меня поразил. Он был старше моего родного на десятки тысяч лет. Люди здесь освоили сотни звездных систем и тысячи планет. На девяти из них, пригодных для жизни, расселилось человечество. Не сразу, но обнаружил Землю, на едином межзвёздном языке она называлась Эмма. Она выглядела словно ржавая с трудом ездившая машина. Там по прежнему жили люди, но ресурсов и чистой природы не было.

Тауи — это современная технологичная планета, на которой было размещено производство всего, что вообще возможно произвести или вырастить. Планета — завод. Небоскрёбы, что я видел, это роботизированные фабрики без единого человека. Рабочий персонал в виде кожаных мешков занимался техобслуживанием. Вернее даже, решением нетривиальных задач, связанных с поломками. Программы до сих пор не научились решать головоломки.

Я на минуту вылез из транса, как вдруг прямо передо мной заморгал, неизвестно откуда появившийся экран. На нем неизвестными символами было впечатано что-то. И пошла громкая озвучка, которую мой квадратик перевёл как «тревога». Потом возникло лицо человека, средних лет, который произнёс:

— Неизвестный, под номером три два ноль семь, за вторжение в субреальность, вы приговариваетесь к штрафу на две тысячи монет или, если не оплатите в течение десяти звездных часов, будете осуждены на два звездных года исправительных работ.

Экран погас. Б…. Какого хрена. В смысле «вторжение»?

Экран снова загорелся и там появилось другое лицо, улыбающегося юноши.

— Приветствую вас, осуждённый! Я- Сэм, ваш адвокат. Желаете подать апелляцию в человеческий суд?

— Человеческий? А до этого какой был? — Спросил я, хотя миллион других вопросов вертелось у меня на языке.

— С удовольствием разъясню, — Ещё шире улыбнулся Сэм. — Вас осудил искусственный интеллект за нарушение статьи межзвездного уголовного кодекса. Но у вас, конечно же, есть право обжаловать его решение, хотя по статистике Человеческий суд отклоняет почти все апелляции.

— А ты кто такой?

— Я — Сэм, адвокат и тоже искусственный интеллект.

— Объясни по-человечески, хотя ты не можешь по-человечески, ну объясни как-нибудь, что я нарушил?

— Вы нарушили закон, согласно которому человеку запрещено выходить за пределы наблюдаемого мира в зону субреальности. Выход в гиперреальность является отягчающим обстоятельством и увеличивает ответственность.

У меня конечно вопросы не заканчивались. Особенно было не понятно, чем отличается субреальность от гиперреальности. Но это потом.

— А что, человеку нельзя, а кому можно?

— Ну есть люди, кому это можно. Это специально уполномоченные верховным межзвездным правительством, а также сертифицированным устройствам, вроде вашего считывателя.

— Мне нужно подумать, — Сказал я Сэму и своим видом дал понять, что разговор закончен.

Ах вот оно че, Михалыч. Тот дар, что есть у меня использовать запрещено. И есть те, кто контролирует его. Я расстроен. Как быть? Штраф ещё этот. Конечно я его не смогу оплатить, значит сидеть придётся. И сколько это два звездных года?

Да пошли вы. Я снова вошёл в транс.

В тех мирах, где я был до этого, многое зависело от выбора человека. Этот выбор я не мог изменить никак. Свобода воли как она есть. Каждое мое действие должно было касаться только вещей, находившихся вне воли и сознания прямоходящего примата: природа, техника, даже человеческое тело. Все это — мимо сознания. Этот техногенный мир сплошь состоял из техники и механизмов, цифровых систем и так далее, с минимумом участия органического интеллекта. Все это значило то, что мне было очень легко менять эту реальность при минимуме воздействий, через вероятность технических сбоев.

Вмешавшись в работу систем обеспечивающих мое заключение, я вышел сначала из камеры, затем из здания. Экран, который как я думал возникал в камере, на самом деле был виден только мне и был привязан ко мне через особые генные метки. Используя всю ту же технологию выхода в субреальность, ретранслятор передаёт мне мыслеобразы из коммуникационного центра. Этот центр используется государственными структурами. А ещё на ретранслятор можно просто позвонить. Я вырубил пока эту штуку, чтобы не мешала.

Куда теперь? Вечный вопрос. Ни в здании, ни на улице никого не было. Я шёл по поверхности, чем то напоминавший мягкий асфальт мимо тех же невообразимо высоких зданий. Нужно выйти к людям, но полицию лучше избегать.

3

Как всегда неожиданно, передо мной возникли два объекта. Визуально их можно было описать как аморфные яйцеобразные тела с зеркальной поверхностью. При анализе через выход в субреальность я установил, что это полицейские-перехватчики, роботы естественно. Как я уже устал от вас. Опять применив свои возможности я просто прошёл мимо, оставив их с зависшей программой позади.

Вот что странно, они запрещают лезть в субреальность, при этом у них нет средств остановить такого преступника, как я.

Наверно через час ходьбы здания-небоскрёбы закончились, и я вышел на настоящую улицу, где уже были небольшие двухэтажные строения, в которых светились окна. Сканирование показало, что там есть люди.

Это был городок техников, где жили инженеры, обслуживающие сложные виды оборудования и айтишники. В городке были также школы, больницы, все те нормальные объекты инфраструктуры, что нужны людям.

Я направлялся в кафе, работающее круглосуточно. Сейчас был ранний час и люди завтракали перед работой. Естественно мой вид возбудил внимание немногочисленных посетителей. Я сел за свободный столик. Никто ко мне не подходил. Я подозревал что система заказа и оплаты тут тоже работала через долбаный ретранслятор. Но я же бог. Посидев минуту, я разобрался в сложных информационных потоках системы обслуживания и через пятнадцать минут в центре стола как бы поднялся откуда-то из глубины поднос с завтраком. Его видимо подавали по каким-то пневмоканалам прямо с кухни.

Как же я скучал по простому завтраку: яйца, сосиски и чёрный кофе.

Пока я жевал ко мне подсел человек, не очень приятной наружности. Около шестидесяти лет, грязные волосы с трудом покрывали лысину. Кожа покрыта родинками и ещё какими-то пятнами.

— Вы меня извините за вторжение. Приятного аппетита. У нас тут не часто гости. Вы вот откуда?

— Из далека, — Сказал я, глотнув кофе.

— Это понятно, — Разочарован был моей скрытностью незнакомец, — И одежда у вас странная.

— Понимаете, я тут местных законов не знаю, и меня сразу оштрафовали за вторжение в субреальность, — Решил я правду матку, может интересное что пояснит товарищ.