Мысли начали путаться, болела голова. Все плыло в глазах. Я опустился на колени и решил, что больше никуда не двинусь. Наверно тут умру. Интересно, Беар Грилз что на моем месте бы делал? Сдох бы, наверно. Я лег на землю, на живот, повернув голову в сторону.

Прислоненным к земле ухом я услышал какой-то гул. Он был на низких частотах, так что мог эти вибрации уловить даже телом. Шум усиливался. Кроме радости от изменения обстановки, я чувствовал беспокойство.

Меня окружили всадники на лошадях. Люди! Я приподнялся. Человек двадцать, может больше, верхом. Вид их был грозен. Похожи на средневековых воинов, в легких доспехах, кольчугах, круглых шлемах. На ногах кожаные мокасины или сапоги, сложно разобрать. Некоторые несли колчаны со стрелами, у кого-то были копья. С учетом их светлых европейских лиц, но раскрасневшихся от загара и светловолосых бород я их назвал про себя Скифами. Были это Скифы или нет, не знаю. Эти воины напоминают вполне себе земных, хотя и в далеком прошлом.

Люди что-то обсуждали между собой на не знакомом языке. Один из них, видимо самый главный, громко спросил меня. Но естественно я не понял ни слова. Я только открыл рот и жестами рук показал, что хочу пить. Вождь что-то проговорил, и другой воин спешился, подошёл ко мне и протянул нечто, похожее на кожаный бурдюк. Я отхлебнул вонючую воду, потом жадно сделал ещё несколько глотков пока флягу не отобрали.

Связав по рукам и ногам, меня положили на круп лошади, как мешок. Вся группа сорвалась с места, и мы помчались в неизвестном для меня направлении.

4

Прошло более двух недель, как я оказался в племени Самих, так они себя называли. Самих были полукочевниками. Держали овец, свиней. Но когда нужно было уйти от врагов или найти новые пастбища, быстро снимались с места. Всех вместе в племени было человек двести.

Они жили в домах, похожих на индейские жилища: жерди, воткнутые в землю по кругу и собранные вцентре, покрытые шкурами, стояли недалеко друг от друга, вплотную к воде — большой равнинной реке Танаи. Дальше, если идти от реки- небольшая площадь, а за ней — большие загоны для скота из частокола и лозы.

Река текла с севера на юг, огибая деревню с востока, то есть она стояла на западном пологом ее берегу. С севера, запада и юга поселение было окружено холмами. Дерево было явно в дефиците, поэтому люди здесь использовали только те одинокие брёвна, что иногда прибивало к берегу, и ветви кустарника, которым порос берег реки.

Поселили меня в отдельной пустой хижине, держали рядом с женщинами и детьми, то есть мужчину во мне не признали. Ну и правильно: в странной одежде, без бороды, с гладкими без мозолей руками. Я вообще был удивлён, что меня не убили. Зачем им лишний рот? Каждый из них здесь нужен для племени и несёт какую-то функцию.

Меня опекал местный жрец Удей, седой старик с куцей бородкой. Ему хотелось изучить странного пришельца. Тут, видимо, такие, как я не попадались. Для того, чтобы я ответил на вопросы, нужно знать язык. Вот он меня потихоньку натаскивал. И раз я нужен, то и едой со мной делились.

Не являюсь лингвистом, но всё-таки знаю звучание многих языков. Предполагаю, что их речь может быть родственна индоевропейским языкам. А вдруг это санскрит? Я же не знаю, как он звучал. Но, как говориться, не суть.

Люди были плотного телосложения, с темно-русыми длинными волосами, убранными под обруч на лбу и серыми глазами, низкого роста, хотя наверно не нужно сравнивать с современными акселератами. Скорее всего, это нормальный рост для землян этой эпохи. Интересно, какой эпохи?

Племя активно пользовалось железом. Даже была небольшая кузня. Думаю, выменивали металл на продукцию сельского хозяйства у кого-то. Значит железный век налицо. Может быть, тысячелетие до нашей эры, а может и раннее средневековье. Тужился, вспоминал школьный курс древней истории. Потом плюнул. Кто его знает, как было на самом деле!

Одевались Самих в груботканую одежду из овечьей шерсти. Мужчины также носили мокасины и штаны из той же ткани, с пришитыми кусками кожи на внутренней стороне бёдер и ягодицах, видимо для езды на лошадях. Подпоясывались кожаными ремнями

Вождя племени звали Атух. Следующим вождем будет не его сын, а тот, кому он проиграет свою последнюю битву. Когда кто-нибудь из племени бросит ему вызов и убьёт.

Верили Самих, со слов жреца, в богов, главный из которых был Гомеш. Но особо религиозными эти аборигены не были, как мне показалось.

Не являясь адептом секты ультрачистоплотных, я все же через пару дней пребывания в деревне почувствовал настоятельную потребность помыться. Дома ежедневный душ — это норма, к которой привыкаешь. Здесь люди могут не мыться неделями. Условий нет, «от слова совсем». Я думал, как лучше это устроить и решил для начала просто искупаться в реке. Вышел на песчаный берег, поплескался голышом. Хватает на один день. Но каждый раз купаться в холодной воде, при том, без моющих средств не слишком эффективно и так себе удовольствие. Мои мысли всё крутились об организации бани. Для бани нужно помещение, огонь с дровами, каменка и чан с кипящей водой.

Под баню сойдёт и моя хижина. Сделаю по-чёрному, но нужно было как-то проделать отверстие для утилизации дыма. Одолжив нож у местных, я сделал три надреза в стене из шкур: одно горизонтально и два перпендикулярно первому. Получилось окно, прикрытое куском овчины. Этот кусок откидывался и оголялось отверстие.

Дрова я нашел на берегу. Шёл вдоль воды и собирал сухие ветви, иногда крупные палки. Собранную вязанку приволок к дому. Конечно, все собранное богатство быстро прогорит, но я надеялся, что камни успеют нагреться.

Кстати о камнях, с ними тоже была проблема. Обычно известняк не сложно обнаружить на местах обрушения или эрозии осадочных пород, наша деревня была на низком берегу без каких-либо обрывов. Даже впадающих ручьев я не заметил. Пришлось собирать камни по одному, также как и дрова, медленно бредя по берегу.

После основных приготовлений, я занял у жителей котёл, огниво и начал растопку дров. Баня была на «троечку», но удовольствие от пропаренного и помытого тёплой водой тела было сложно переоценить.

Местные конечно видели все мои приготовления. Вопросов особо не задавали, но репутацию чудика я заработал.

Кроме чистоты тела приходилось думать о чистоте одежды. Однажды собрал все, что у меня было, на себе оставил только штаны местного производства, и пошёл на реку выполаскивать грязь. Я наблюдал, как стирают белье местные женщины, и не вдалеке занялся тем же. Те, увидев мои старания, залились звонким смехом. Одна из этих прачек, видимо самая добрая, подошла и отогнала меня, взяв на себя труд — достирать мои шмотки. Я был безумно благодарен. К вечеру этого же дня эта женщина принесла мою одежду уже сухую.

Язык Самих мне давался безусловно сложнее, чем английский в своё время. Хотя это в принципе не так сложно, как кажется многим. Чужой язык быстро учится тогда и только тогда, когда он насущно необходим. Люди учат иностранные языки в школах, университетах, курсах и так далее заведомо с плохим результатом, так как нельзя его выучить по учебнику или словарю. Его нужно учить, словно вы дети, повторяющие фразы родителей. Нет переводчиков у детей. Они просто запоминают, что им говорят, соотнося с понятиями. Запоминаем слово «стул», просто садясь на него. Взрослые должны учить язык с его носителем в тесном контакте. Когда он говорит, мы запоминаем всю фразу в контексте ситуации без перевода на великий и могучий. Привязываем к фразам контекст: события и понятия. И когда посредник (родной язык) вам мешать не будет — сразу процесс пойдет невиданными темпами. Два-три месяца нужно, чтобы сносно говорить. Таким, у кого есть способности, потребуется около месяца. У меня есть способностями к языку, поэтому уже через три недели освоил первые двести-триста слов и начал изъясняться.

Я ходил вместе с местными подростками ловить рыбу. Это было не основное занятие племени, но если деревня стояла рядом с водой, то и пользовались ресурсом. Ловили сетью, которую плели женщины. Из рыбы мы вылавливали сомов, каких-то огромных рыб семейства карповых, даже осетров. На родине я рыбалкой не занимался, больше по грибам специалист, но тут вариантов не было. Из рыбы варили уху и вялили ту, что размером поменьше.