– Эй! Постой! Не бойся!

Подойдя ближе, Лука заметил тачку с садовым инвентарем и огромными желтыми перчатками.

– Привет! Я Тео. Я искал тебя. Когда я увидел тебя той ночью там, у колодца, то поначалу принял за привидение. Ну, духа-хранителя сада. У которого только голова и руки, а тела нет. А ты просто вся в черном была, вот и растворилась в темноте…

Он протянул руку, но незнакомка не пожала ее и не разомкнула губ, продолжая смотреть все так же пристально и серьезно.

– Нет, – наконец произнесла она, будто ей наскучила игра в гляделки.

– Что – нет?

– Ты не Тео. Ты вообще не похож на него. Кто же ты?

Лука смешался. Оказывается, за не прошедшие несколько недель он уже привык, что все во дворце видят в нем наследника мессера. Привык называться его именем, жить по его расписанию, играть его роль. Эта странная девушка была единственной, за исключением разве что Вольфа, кто сразу же заметил подмену. И совершенно неожиданно это было чертовски приятно.

– Ну ладно, ты права. Я просто… ну, вроде как его двойник. На время, пока он не вернется. Кстати, я Лука. А ты? Как твое имя?

– Миа.

– ЧуднОе имя, никогда прежде не слышал. Хотя, знаешь, тебе идет. Но признайся, ты тоже поначалу приняла меня за брата? Ты назвала его имя!

Миа отпрянула, как будто в лицо ей брызнули холодной водой, и стала поспешно собирать вещи в тачку.

– Простите, господин, мне запрещено разговаривать.

– Постой, я чем-то обидел тебя? Не уходи, пожалуйста, – Лука попытался взять ее за руку, но она проворно выдернула ладонь, хрупкую, как у синицы.

– Мне правда пора.

– Ты придешь в сад завтра?

– Да, я тут каждый день.

– Не только ночью?

– Не только, – улыбнулась она и, подхватив тачку, поспешно скрылась.

Проводив ее взглядом, Лука вернулся в спальню и плашмя бросился на кровать. На его губах блуждала улыбка, а в голове снова и снова прокручивался разговор с Мией. По потолку комнаты разливалась чернильная тьма арктического неба, которая мало-помалу втянула его в водоворот, где таился сон, прохладный и медленный, как северная река.

Глава 10

Как только в расписании лекций и тренировок образовывался небольшой просвет, Лука навещал Тео в клинике. Когда тот наконец очнулся после нескольких недель медикаментозного сна и впервые увидел брата, похожего на него, как две капли воды, то в первые минуты не мог произнести ни слова. Просто смотрел на Луку и улыбался, как будто выиграл главный приз в лотерее.

– Эй, да брось ты уже меня разглядывать, – буркнул Лука, чтобы скрыть смущение.

– Когда Вольф сказал, что приготовил сюрприз, я поначалу подумал, что речь идет о щенке. Всегда мечтал завести собаку.

– Ну, извини, это всего лишь я. Представляю, как здорово ты разочарован, – рассмеялся Лука.

Тео подхватил его смех, но сразу же закашлялся и обессиленно опустился на подушку.

– Ты это… Ну, не перенапрягайся пока, что ли… Вольф говорит, ты потерял много крови и вообще был на волосок… Ну, это самое, – Лука вынул руку из кармана и неловко похлопал его по плечу, чтобы приободрить. Он не знал, что еще сказать, что вообще принято говорить в подобных ситуациях, и чувствовал себя бегемотом в аптеке. Но, кажется, Тео был не в обиде.

Заскочив в этот раз, он застал брата в приподнятом настроении: доктор Крау обещал, что уже через пару недель он сможет вернуться домой.

За время болезни Тео еще сильнее исхудал.

– Эй, ты что, совсем не ешь?

– Ем, конечно. Просто сейчас не хочется.

Тео с виноватым видом отодвинул больничный поднос с порцией сбалансированной и питательной слякоти на тарелке.

– Уверен? Ну ладно, значит, зря принес.

– Яблоко! – Тео выхватил из рук Луки гостинец и впился в него зубами, застонав от удовольствия. – Кислое… Восторг! Ты точно не умеешь читать мысли?

– Я бы заметил, – пожал плечами Лука и сел на край кровати. – Кстати, одна особа передает тебе пожелания скорейшего выздоровления.

– Да? Кто? – спросил Тео с набитым ртом.

– Миа.

– Кто?

– Ты что, не помнишь ее? Ну, такая худенькая, темноволосая. В огромном желтом дождевике. Мы как-то столкнулись в саду, и она сразу раскусила, что я не тот, за кого себя выдаю. Хотя все во дворце приняли за чистую монету.

– Ах, та Миа? Глухая внучка старого садовника?

– Глухая?..

– Ну да. Ты что, не знал?

– Нет. Постой, но мы же разговаривали… Ну вот как сейчас с тобой.

– Ну да, у нее стоит простенький имплант, который позволяет различать некоторые звуки. А еще она прекрасно читает по губам.

– А она всегда была… ну, глухой?

– Кажется, мне было лет семь или восемь – мы с Вольфом прогуливались по саду и я заметил, что старик Ван, садовник, который всегда срывал для меня самый красивый цветок, чем-то страшно расстроен. Я стал его расспрашивать, и он признался, что его внучка тяжело переболела не то корью, не то свинкой и потеряла слух. Я расчувствовался и сказал Вольфу, что готов пожертвовать своими карманными деньгами, чтобы оплатить операцию. Да, я вспомнил теперь: старик Ван подвел ко мне какую-то темноволосую девчушку, которая так ужасно смущалась, что не произнесла ни слова и смотрела только на собственные туфли. Потом я пару раз встречал его в саду: старик Ван рассказывал занятные сказки о дальних странствиях и приключениях, и мне всю ночь снилось море, – Тео улыбнулся воспоминаниям. – Расскажи лучше, как тебе живется в резиденции? Судя по руке, ты сильно продвинулся, у меня на это ушли годы.

Лука засунул руки в карманы и отошел к окну.

– Не сказал бы. Все это так… бездарный спектакль. Непонятно только, ради кого я днями напролет кривляюсь на сцене – зрителей-то нет. Одно радует: за это время я здорово нагнал учебную программу по всем предметам. Правда, чего это все стоило…

– Вольф говорит, что ты небезнадежен. И это определенно самый лестный отзыв о ком-то из всех, что я слышал от него за всю жизнь. Еще и советник Юнг вцепился в тебя бульдожьей хваткой?

Лука только хмыкнул. Он не верил в кровные узы и галиматью с ментальной связью мессера и хоста, про которую без устали твердил Вольф, но Тео, похоже, неплохой парень.

– Слушай, давно хотел спросить: как тебя угораздило вляпаться в историю с похищением?

Тео сразу поскучнел.

– Это Вольф поручил расспросить, да?

– Нет. То есть да. Но мне и самому это покоя не дает. Ты же все-таки, ну… наследник мессера Ганзы и все такое… Не могли же тебе посреди дня мешок на голову нахлобучить и в аэромобиль затолкать?

– Ну, почему же… Примерно так все и было.

– Ты что, под гипнозом был?

– Я, правда, как ни стараюсь, не могу вспомнить, как это случилось и что было потом. Наверное, это посттравматический синдром. Или доктор Крау все-таки переборщил с медикаментами, когда выводил меня из комы. Начисто все стерлось из памяти. И знаешь, я этому даже рад.

– Вот что меня занимает: почему те, кто тебя похитил, не потребовали выкупа?

– Вполне может оказаться, что они вообще не подозревали, кто я. Как я понял из обрывков разговоров, это были вовсе не воротилы криминального мира. Так, мелкие мошенники, промышляющие разными грязными делишками.

– Но кто же все-таки стоял за всем этим?

– Не знаю. И, честно говоря, мне все равно. Все уже позади.

– Погоди, но как ты оказался на складе в Гамбурге?

– О, это и правда забавная история. Потный алжирец, который заправлял шайкой, оставил нас в каком-то заброшенном доме. От холода зуб на зуб не попадал, из развлечений – только засаленная колода карт. У охранников, которые уже устали слушать заверения, что скоро они сорвут серьезный куш, нервы вконец расшатались. И я сказал, что глупо лаяться из-за ерунды, когда можно обчистить любой банк или магазин в Ганзе. Потому что я – непревзойденный взломщик.

– И эти остолопы купились?

– Не сразу, конечно. Но я показал пару фокусов со старыми замками. Ты знал, что девяносто девять из ста биометрических замков, установленных в Ганзе, производятся на одном заводе? Владельцем которого, разумеется, является семья Вагнеров. Так вот, помимо персональной настройки под владельца в каждом замке зашита базовая программа, которая срабатывает на взаимодействие с генными кодами нашей семьи.