Литмир - Электронная Библиотека

Облезлый грязный кот тут же забрался к ней на колени и, скрутившись калачиком, затих.

Вера обвела воспаленными глазами квартиру. Распахнутая настежь дверь, разбитое окно, мертвая тишина вокруг. Мертвая! Почему не слышно Дружка? Почему он так резко замолчал?! Страшный щелчок и… мертвая тишина. Воспоминания яркой вспышкой ворвались в ее мозг.

Кровь прилила к ее лицу. Не обращая внимания на пульсирующую боль в голове, она вскочила на ноги. Кот глухо брякнулся на пол и недовольно мяукнул.

– Извини, дружище, – быстро выговорила Вера и побежала во двор. Верный пес лежал возле калитки. Под ним разлилась огромная бордовая лужа.

Она присела на корточки, привычно потрепала Дружка между ушами и вяло подивилась тому, сколько крови помещалось в таком небольшом существе. Помещалось… Господи, как же ей теперь жить?! Единственное, чего хотелось Вере – это улечься рядом с Дружком и больше никогда не вставать. Чувствовать, как костенеет твое тело и молиться лишь об одном – чтобы это поскорее закончилось. И Вера легла. Прямо в кровавую лужу, прижавшись животом к деревянной спине Дружка, обнимая его ледяное тело. Страшный холод сковал сначала ее ступни, потом начал подниматься выше и выше, постепенно подбираясь к самому сердцу. Вера закрыла глаза и полностью расслабилась. Ей не было страшно. Ей было хорошо и спокойно.

– Верка, что же это такое?! – чей-то испуганный голос разорвал умиротворяющую тишину, царящую вокруг.

Вера недовольно поморщилась и прижалась к Дружку поплотнее. Чьи-то руки сзади потянули ее на себя, но она не подавалась. Вцепившись в мертвое тело пса, словно в спасительную соломинку, она не желала его отпускать.

– Верка, так ты живая?! – обрадовался голос. – А я-то думал… Кровяки-то сколько. Верка. Да скажи хоть что-нибудь! Отпусти пса, отпусти! Чего ты в него вцепилась?

– Только он любил меня по-настоящему, – прохрипела Вера, но руки все же разжала, позволив дяде Коле развернуть свое одеревеневшее тело.

– Давай я помогу тебе подняться, – протянул к ней руки старик. – Зачем жы так надо собой издеваться? Ты ж синяя вся!

– Оставь меня, дядь Коль, – прохрипела Вера. – Я хочу умереть. Не надо мне мешать.

– Я те дам умереть! – закричал старик. – Ишь чего удумала, дубина пустоголовая! Я твоему отцу обещал внуков твоих нянчить, а ты чего творишь?!

– Каких внуков, что ты несешь, – качнула задеревеневшей головой Вера. – Не будет никаких внуков. И меня не будет.

– Ладно, – легко согласился он. – Тогда не жалуйся. Я тебя по человечески просил.

Натужно крякнув, дядя Коля схватил Веру за правую ногу и потянул ее к дому. Но старик явно не рассчитал свои силы. Поскользнувшись на подтаявшем снегу, к вечеру взявшемуся ледяной коркой, он смешно взмахнул руками, с размаху рухнул на спину и затих.

– Дядь Коль, ты там живой? – забеспокоилась Вера и скосила глаза в сторону, где только что кряхтел от натуги старик. – Дядь Коль, ты чего молчишь? С тобой все в порядке?

Забыв о том, что еще секунду назад собиралась умирать, Вера поднялась на колени и подползла к своему спасителю. Теперь он нуждался в помощи гораздо больше, чем она.

– Кажись, я руку сломал, – то ли от страха, то ли от боли блеклые глаза старика стали удивительно большими. Они смотрела на Веру с каким-то детским изумлением и девушка непроизвольно ему улыбнулась.

– Не сочиняй, ничего ты не сломал, – глядя на него сверху вниз, уверенно заявила Вера.

И оказалась неправа. Каждое движение вызывало у старика резкие боли. Он то слабо постанывал, то кричал. Девушка помогла ему подняться и дойти до дома. Там она стянула со старика жалкое подобие пуховика и расстегнула рубаху.

Правое плечо дяди Коли было страшно заломлено назад и опухало прямо на глазах.

– Дядя Коля, ты присядь пока, а я быстренько до магазина и назад, – шумно сглотнув, сказала Вера. – Врача надо вызвать.

– Я ж говорю – сломал, – гордо сообщил дедок и, откинув назад неухоженные седые волосы, важно прошествовал к дивану.

Карета скорой помощи приехала почти через два часа. К тому времени от нестерпимой боли старик успел покрыть тройным матом Веру, всю свою родню, всех деревенских и уже добрался до государственных чиновников. Белый, как стена, он орал густым басом, столь ему несвойственным, и грозился залезть на стену, если через две минуты боль не утихнет.

Когда деда, наконец, увезли в больницу, Вера даже испытала некое подобие радости. Но уже через секунду весь груз пережитого сегодня обрушился на нее с новой силой. Девушка угрюмо побрела в сарай, куда убрала тело Дружка.

Густая шерсть пса слежалась тугими катышками. Верина рука непроизвольно потянулась к ножницам, которые висели на длинном гвозде, вбитом в деревянную стену. Но как только ладонь коснулась прохладной стали, она в ужасе отдернула ее. Ее глаза вмиг наполнились слезами. Больше никогда ей не придется выстригать неопрятные катышки из шерсти ее преданного пса. Ни-ког-да!

Буренка молча наблюдала за Верой. В ее глазах легко читалась глубокая скорбь. Как будто она все понимала. Девушка медленно подошла к своей любимице и погладила ее по теплой ложбинке между рогов. Буренка скорбно, протяжно замычала.

– Не переживай, сейчас я заберу Дружка, – понимающе кивнула Вера. – Он был хорошим другом и его обязательно нужно предать земле.

Кажется, Буренка одобрительно кивнула в ответ. Вера стащила с широкой полки кусок полиэтиленовой пленки, которой весной закрывала теплицу. Расправила ее на полу и уложила сверху тело Дружка. Корова протяжно замычала, прощаясь с преданным псом.

Недалеко от дома, в березовой роще, обливаясь потом и слезами, Вера выкопала неглубокую яму и опустила в нее тело Дружка, бережно завернутое в пленку.

Соорудив высокий холмик, она сделала зарубку на березе, под которой похоронила верного пса. Весной она обязательно придет на это место и посадит здесь куст розы.

Ночь опустилась на деревню. Вера медленно брела домой, впервые ловя себя на мысли о том, что возвращаться в родную избушку ей вовсе не хочется. Впереди ее ждал одинокий вечер, пропитанный невыплаканной, раздирающей душу горечью потерь. Почему так несправедливо устроена жизнь? Почему ее с самого рождения предают самые любимые и дорогие люди? Что в ней не так? Почему именно она? Почему…

Вера подошла к родной калитке, и легкий холодок пробежал по позвонкам. В доме горел свет!

Девушка зажала рот рукой и попятилась назад. Значит, он вернулся. Вернулся, чтобы ее убить. Как ненужного свидетеля. Значит, нужно бежать. Только куда?! Где укрыться от этого страшного человека?! К Машке? Она ее и на порог не пустит. Дядя Коля в больнице. Остается только баба Клава.

В панике Вера не сразу заметила огромного черного монстра, возвышающегося посреди улицы. А, когда заметила, было уже поздно. С размаху врезавшись в металлический корпус, она завалилась на спину и зажала уши руками. Махина разразилась такими оглушительными воплями, что девушке показалось, что ее барабанные перепонки лопнули, и теперь эти страшные звуки проникают напрямую в мозг. Скрючившись на снегу, словно раненый зверек, она слабо вздрагивала и повизгивала.

Все закончилось так же неожиданно, как началось. Взвизгнув в последний раз, махина мигнула красными огоньками и затихла. Чьи-то торопливые шаги быстро приближались к ней и совсем рядом затихли.

– Эй, ты чего? – раздался удивленный мужской голос. – Давай поднимайся. Хватит на снегу валяться.

– Что это было? – по-прежнему боясь пошевелиться, с трудом разлепив скованные ужасом губы, спросила Вера.

– Сигнализация на машине сработала, – еще больше удивился мужчина. – А ты чего, машин отродясь не видела?

– Почему не видела? – поднимаясь на ноги, спросила Вера и сама же ответила: – Видела. Только не слышала, чтобы они так орали.

– Ты прямо уникум какой-то, – усмехнулся мужик. – На дворе двадцать первый век, а взрослая девка не знает, что такое сигнализация.

– Да знаю я все, – гордо вздернула подбородок Вера. – Просто у меня сегодня день был… непростой. Я сейчас только любимого пса похоронила. А тут эта… разоралась… И вообще, кто вы такой?

8
{"b":"815231","o":1}