Стражники за дверями тронного зала притихли, солнечные лучи почти достигли трона и танцевали, отражаясь от драгоценных камней в украшениях императрицы. Проныра-ветер смело шевелил складки бледно-зелёного, в тон туфель, подола женщины, заигрывал с выпущенным к плечу локоном, подхватывал тяжёлое дыхание императора и доносил каждый вдох Лотрима Толанта. Несколько мгновений напряженного ожидания и глашатай объявил о прибытии марнийцев.

Четвёрка воинов из личной гвардии императора ввела в зал неуклюжих, ящероподобных существ, даже отдалённо не похожих на дракканов. Водные дракки выглядели жалко, их сдвоенные хвосты тащились по мраморному полу с неприятным звуком, перепонки между пальцами на передних и задних лапах надувались и сдувались от каждого шага, а повисшие вдоль позвоночника плавники почти ссохлись от жаркого климата Талверы. Дангор Толант приподнялся на троне, казалось, он готов соскочить и лично поторопить медленно плетущихся марнийцев. Несколько минут было слышно лишь хлюпанье ласт и шорох хвостов.

Арлум был разочарован – и это коренные жители Керида? Это их опасался император четыре столетия?! Мужчина бросил вопросительный взгляд на Лотрима – принц жадно обшаривал глазами посольство, ничуть не скрывая своего интереса. На лице Ринора блуждала лёгкая улыбка, такая, с которой встречают старых друзей или приятного собеседника. Арлум посмотрел на императрицу и заметил, как сжались пальцы, сминая дорогой шёлк.

Наконец, марнийцы достигли подножия лестницы, ведущей к трону императора, и выстроились в замысловатую фигуру: двое позади, в центре ещё четверо и двое впереди. Затем из центра вышел марниец и оглядел императорскую семью.

– Ты заставил нас искать тебя, – обвиняюще сказал он. Казалось, будто язык его не помещается в огромной пасти, и от того слова звучат отрывисто с заметным бульканьем.

– Я правлю четыре столетия, и всё это время был здесь, – надменно ответил император, но дракк даже не взглянул на него.

– Ты обещал прибыть к нам много лун назад, но обманул, – булькнул гость, наклонив морду к полу.

– Разве я хоть раз нарушил слово без причины, Лиоттан? – тягуче-медленно спросил Ринор Толант и сделал шаг к гостям. Арлум понял, что марнийцы явились не к императору, а к его наместнику, который и выполнял роль переговорщика с другими кланами.

– Был уговор, ты не пришёл, – марниец сильнее склонил голову, выставляя вперёд массивный плоский лоб. Император сжал губы в тонкую полоску, но сдержался и не высказал недовольства пренебрежением гостя.

– Лиоттан, к чему эта агрессия? Мы вам не враги, подними голову и отмени приказ, – Ринор сделал ещё один шаг, а затем и вовсе спустился по лестнице, минуя Дангора и его супругу. – В чём причина вашего визита?

– Вы, теплокровные, преступили границы, нарушили слово. Мы позволили вам жить здесь, отдали вам сушу, а вы посмели указать нам наше место?! – бульканье дракка звучало угрожающе. Арлум заметил, как напрягся Ринор, и осторожно переступил с ноги на ногу, чтобы в случае опасности успеть обратиться. – Это наша планета, наш мир и наша суша. Испокон веков мы выходили на берег, чтобы отложить яйца и вырастить потомство.

– Кто посмел? – отрывисто спросил наместник, приняв боевую стойку.

– Тебе больше нет доверия, – марнийцы встали в полукруг, закрывая тылы. – Чтобы обрести его, придётся прийти в наши чертоги. Ждём тебя не позднее полной луны. Не придёшь – будет война.

– Лиоттан! Клянусь тебе, никто из нас не стал бы идти против дракков, – лицо Ринора побледнело, а император бросил короткий взгляд на стражников. – Мы признаём ваше право и просим прощения за своих соплеменников.

– Им оно уже не понадобится, – высказался другой марниец, по виду ничем не отличающийся от первого.

– Лисмалл, хоть ты послушай меня! – наместник выставил вперёд руку, призывая присутствующих к спокойствию. Его тягуче-медленная речь изменилась, голос звучал напряжённо и глухо.

– Мы устали слушать, – булькнул марниец и сердито махнул сдвоенным хвостом. – Грядёт новый переход, наш дом скоро сомкнётся над вашим, и вам не останется места. Не надейтесь, что мы поможем.

– Значит вы пришли только затем, чтобы отменить перемирие, – Ринор не спрашивал, лишь утверждал очевидное. Напряжение в тронном зале достигло пика – казалось, даже проныра-ветер затих, предчувствуя бурю.

– Не только. Мы слышали, что детёныш вашего вождя разорвал своих людей как морскую нэгу, мы видели, как их останки гниют на земле, которую вы умоляли оставить вам, – первый дракк, Лиоттан, отступил на шаг назад, закрывая прореху в боевом построении марнийцев. – Исход близок. Вы не достойны этой земли и этого мира.

– Это объявление войны? – насмешливо спросил Лотрим. – И ты боялся их, отец? Этих никчёмных уродцев?

В то же мгновение всё переменилось: марнийцы уронили головы на пол, из булькающих пастей полилась шипящая пена, оплавляя мрамор; спинные плавники выпрямились и увеличились, из-под них с двух сторон расправились чешуйчатые крылья. Шипастые гребни на шее встопорщились и выстрелили в охранников императора. Личная гвардия Дангора упала рядом с марнийцами, а следующая партия смертоносных игл отправилась в полёт. Арлум обернулся в драккана, сминая тех, кто стоял позади него. Он уже приготовился идти в атаку, как услышал приказ Ринора.

– Не подходить! Сомкнуть ряды! Иглы ядовиты, кислота разъест шкуру! – сам Ринор не стал обращаться, лишь отступил подальше от кислотной пены. – Лотрим, назад!

Разве кто-то смог бы остановить наследного принца, когда тот впал в буйство? Арлум отскочил к стене и отшвырнул с дороги членов совета, занимающих должности исключительно для спокойствия остальных дракканов. Оттуда, укрытый за остальными, Арлум видел, как марнийцы выпустили очередной залп игл, а затем поднялись в воздух. Они поливали кислотой всё вокруг, кружили над тронным залом, укрытые шипами. Спустя несколько минут водные дракки взвились, штопором взмыли к самому потолку и с громким хлопком разбитых стёкол вырвались наружу.

В тронном зале остались убитые стражники, раненые члены совета и император с семьёй. Арлум не сразу сообразил, отчего Дангор Толант склонился над ступенями, а когда разглядел, похолодел от страха – Ринор закрыл собой императрицу. В плече и шее наместника торчали острые ядовитые шипы, а правая нога лежала в кислоте, которая до сих пор бурлила, хотя и не так сильно.

Лотрим обернулся и стоял сейчас посреди зала обнажённый с вздувшимися венами. Сложно было разобрать, чего на его лице больше – радости от смерти брата или скорби по матери, в которую всё же прилетело несколько шипов, несмотря на защиту пасынка.

– Уберите, – глухо прорычал Ринор и стоящие рядом с ним отшатнулись. – Достаньте шипы!

– Живой! – ошеломлённо воскликнул император, неверяще глядя на старшего сына.

– Меня не так просто убить, – сквозь зубы прошипел наместник и сжал губы, когда один из стражников резко выдернул первую иглу. Когда стражник дошёл до той, что вонзилась в шею Ринора, наместник потерял сознание и обмяк.

– Отец, давай догоним их! Нападём сверху и разорвём! – оскалившись, проревел Лотрим, готовясь к обращению.

– Глупец! – император вцепился в плечи сына и встряхнул его. – Из-за тебя погибла мать, брат ранен, а члены совета, присланные другими кланами, мертвы!

– Марнийцы должны поплатиться за дерзость! А ты просто жалок! Мы можем избавиться от этих тварей раз и навсегда, но ты – трус, не способный отдать приказ!

Лотрим вывернулся из хватки императора и обратился, не заметив, что его лапы сминают тело матери. Он наступал на Дангора, ревел и скрёб когтями мраморную лестницу. Арлум застыл в ужасе – что ему делать? Встать на сторону друга и пойти против императора или попытаться заслужить доверие Дангора?

Пока он лихорадочно обдумывал последствия любого из решений, император обратился, подпрыгнув в воздухе, и отбросил Лотрима к стене. Схватка длилась не долго – Дангор вцепился когтями в брюхо сына и надорвал одно из крыльев, а затем прижал лапой шею Лотрима к полу. Обратное обращение не заняло много времени: через несколько мгновений двое обнажённых мужчин лежали у стен тронного зала.