В то же мгновение Альфа начинает двигаться. Но он выбрал неправильное направление!

– Куда?! – кричу ему. Его траектория и тень под водой могут пересечься. – В другую! В другую сторону уходи!

Но он как будто глухой и не слышит меня. От страха у меня становятся скользкими ладони. Животное под водой передвигается намного быстрее, чем Альфа. Когда между ними остаётся не больше двадцати метров, я чувствую, как волосы на моём затылке встают дыбом.

В этот самый момент в моей памяти происходит вспышка:

– Акула-а-а!

Альфа, действительно, оглох. Отсутствие его реакции на это слово вначале пугает меня ещё больше, а потом до меня доходит: он сам собрался нападать.

– О боже… – едва хватает мне сил произнести шёпотом.

Я опускаюсь на корточки между камней и закрываю лицо ладонями, чтобы не видеть. Мне так страшно, панически, неуправляемо, что начинает тошнить.

Но страх проходит сразу, как я нахожу в себе силы оторвать пальцы от глаз и посмотреть на лагуну: Альфа очень быстро идёт к берегу и что-то тащит за собой. Это что-то как будто висит на его копье. Выскочив из воды, он вытягивает за собой акулу и проворно оттаскивает её всё дальше и дальше от воды.

Я поднимаюсь и, всеми силами стараясь унять дрожь в коленках, лезу по камням в направлении берега. Из-за проклятой дрожи ступни соскальзывают с камней, я ударяюсь, но боли не чувствую.

Альфа уже оттащил тушу на приличное расстояние от кромки воды, и мне, наконец, становится легче.

Как только подбегаю, он рявкает:

– Где мачете?

Я, конечно, не сразу соображаю, где. Когда это всё-таки происходит, Альфа сам выдёргивает нож из моего рюкзака, и одним ударом добивает рыбину.

Меня начинает тошнить ещё сильнее.

– Дурак, – говорю ему. – А если бы те большие напали на тебя?

На последних словах, озвучивающих весь ужас, который я только что пережила, мой голос срывается. Он просто не понимает, как это страшно – смотреть на такого важного для тебя человека, когда он в опасности! А главное, продолжает находиться в ней намеренно!

– Это не акулы, – спокойно возражает он. – Это касатки. Я поймал их детёныша.

– Они съедят тебя в отместку, когда ты в следующий раз войдёшь в эту воду!

– А я не войду. Этой рыбины нам хватит надолго.

Мы оба опускаемся на песок и стараемся отдышаться. Касатка с торчащим из глаза копьем лежит прямо перед нами. Я стараюсь унять тремор в руках, и как только что-то начинает получаться, ощущаю на себе взгляд соседа. Поднимаю глаза и точно: смотрит на меня искоса, сосредоточенно и как-то тревожно. У меня возникает ощущение дежа вю: такое уже было и не раз. Впервые он смотрел так на меня тоже на пляже, и тоже был встревожен. Только я была совсем другой.

И вдруг меня осеняет: я в самом начале и я нынешняя – это два разных человека. А вот он – всё тот же.

Он тянется рукой, и я сразу же думаю, что ко мне, даже успеваю обрадоваться. Но нет, его интересует мачете. Обернув пальцами рукоятку ножа, Альфа некоторое время держится за неё, потом тянется дальше – к моему рюкзаку.

В нём у меня есть плоский узкий карман, вероятно, для чего-то большого, но при этом не объёмного, очень нужного в повседневной жизни. Покидая палатку, я запихнула в него лук Альфы – подумала, он может расстроиться, что его прекрасное оружие, осталось без присмотра. Ну и стрелы тоже прихватила на всякий случай.

Ну всё, думаю, сейчас будет отчитывать, что прикоснулась к его луку без спроса.

Но Альфа молча вытягивает своё орудие охоты из рюкзака, а за ним осторожно стрелу. Потом резко натягивает тетиву и разворачивается.

Я тоже поворачиваю голову в том направлении, куда сморит он.

Мать честная! Рауль! А с ним… кто это? Умник? Да, похоже, что он, только стриженый.

Мне снова тошно, опять мокнут ладошки. Господи, когда же наступит покой?

– Эта территория моя! – заявляет Альфа на весь пляж. – Валите!

– Указания теперь раздаю я, – отвечает ему Рауль.

– Но ты же помнишь, что делать это можешь только когда меня нет?

– Всё изменилось, Альфа. Твоему правлению пришёл конец – теперь тебя вряд ли станут слушать даже полёвки.

– Иллюзии. Их не запретишь. Но раз пришёл ко мне сам, то слушай. Моя территория начинается здесь и простирается до старой землянки. Тот, кто тронет мою женщину или ступит на мою территорию, – тут Альфа поднимает выше локти и сильнее натягивает тетиву, – получит стрелу между глаз. В качестве посла… являться на мою территорию разрешаю только девушкам. По одной.

– Боишься мужиков?

– Мне они вряд ли причинят вред, а вот моей женщине могут. Хочу, чтобы она чувствовала себя в безопасности на моей земле.

– Это вряд ли после того, что она сделала.

– А что она сделала?

«Спасибо, Альфа» – хочется сказать в этот момент. У меня самой едва не сорвался с языка этот вопрос.

– В общем-то, да, – соглашается Рауль. – Как следует из того, что сейчас видят мои глаза, ты вполне вменяем и от последствий чёрной магии не страдаешь, – язвительно усмехается.

– Ну, раз состава преступления нет, то на том и решим: обвинения с Седьмой снимаются, и она свободно отправляется жить на отдельную территорию вместе со мной.

Рауль пожимает плечами.

– Лично я не против. Ты против? – спрашивает Умника.

– Нет!

Слишком легко, думаю я. Подозрительно быстро они согласились. И только эта мысль успевает мелькнуть в моей голове, как из кустов в нашу сторону начинает очень быстро двигаться третья фигура. Альфа было прицеливается, но тут же падает – что-то сбило его с ног, только я не знаю, что, не успеваю заметить. Саму меня придавило чем-то тяжёлым к песку, так что не вдохнуть ни выдохнуть.

Это Восьмой. Выражение его лица такое безобразное, что я не сразу узнаю в нём Восьмого. Он пытается меня душить, но я отбиваюсь ногами – луплю ими его живот. В какой-то момент даже получается откинуть его в сторону.

– Тебе-то я что сделала? – хриплю.

Моё возмущение и обида так велики, что даже саднящее горло не останавливает: мне надо знать, когда и чем я обидела лично его?

Стиснув зубы, Восьмой снова вцепляться в мою шею.

– Мне ничего. А вот Альфии…

Едва успевает договорить, как в его голову прилетает кулак. Судя по часам на запястье – это мой Альфа. Он откидывает Восьмого в сторону и ставит меня на ноги, как куклу.

– Дыши! Дыши! Дышать можешь? – трясёт за плечи, как полоумный.

Я изо всех сил, чтобы у него точно не осталось никаких в этом сомнений, утвердительно киваю головой. В горле такая боль, что на этот раз не могу выдавить ни слова, как ни стараюсь.

Когда удаётся прийти в себя и успокоиться достаточно, чтобы оглядеться, я обнаруживаю Восьмого и ещё одного парня – кажется, это Семнадцатый – лежащими на песке и не подающими признаков сознания.

Рауль и Умник тоже тут, но на своих ногах и чуть поодаль. Умник закрыл лицо руками, физиономия Рауля выражает недовольство.

– Уходи в свою землянку, – говорит он. – Когда эти двое очнутся, мы, – тут он поворачивается к Умнику, – скажем в лагере, что ты отбился и сбежал, что вменяем. Людям нужен не ты, а она. Отдай её нам, и к тебе гарантированно больше никто не придёт.

– Нет.

– Так я и думал. Ну, дело твое. Мы скажем, что вы оба сбежали.

– Уходите ськорее! – торопит нас Умник.

Альфа подцепляет тушу косатки и совершенно спокойно спрашивает у меня:

– Идти можешь?

Я киваю в ответ.

– Рюкзак свой сможешь нести?

И мне приходится напрячь своё горло чтобы произнести:

– Возьму оба.

– Оба не надо. Свой возьми.

Мы отходим к палатке, складываем её. Пока я собираю вещи, Альфа ловко пропихивает копьём верёвку в то отверстие в касатке, которое осталось после орудия убийства. Едва мы успеваем всё это сделать и немного отойти в сторону, как Рауль вдруг на весь пляж объявляет:

– Ты наверняка считаешь себя его проблемой?

Я с удивлением обнаруживаю, что смотрит он на меня.