— Ясно! 

Все четверо с серьезными лицами ждали, когда Линь Ваньюэ продолжит. Бянь Кай и подумать не мог, что ему удастся получить расположение Линь Фэйсина или что он примет участие в такого рода "конфиденциальных" делах. Его глаза горели, когда он смотрел на Линь Ваньюэ. Сидя на стуле с натянутой, как струна, спиной, он всем корпусом наклонился в сторону их командира.

— Вчера я был у главнокомандующего, и он показал мне секретное сообщение: двадцать пятого числа девятого месяца в Хучжоу была разграблена партия зимнего провианта.

— ！！！！！！

Фраза прозвучала, как удар молнии.

У всех на лицах, за исключением Линь Ваньюэ, застыл шок. Они переглянулись, увидев в глазах друг у друга то же поражение и недоумение.

Линь Ваньюэ тихо вздохнула. Когда четверо человек утихомирились, она продолжила:

— Зима на севере наступает рано. Скоро может начаться снегопад. Если солдаты узнают, что зимних запасов нет, боевой дух армии ослабнет. Этой осенью гунны не добились успеха. Согласно практике, с приходом зимы обязательно будет ожесточенный бой. Вот почему вы все должны держать язык за зубами. Ни единого слова не произносите об этом. Если гунны прорвут оборону, наши потери будут невелики, но что станет с миллионами беззащитных простолюдин?

Нахмурив брови, Линь Ваньюэ окинула взглядом лица четырех человек и заметила, что, хоть шок в их глазах еще не прошел, выражение их лиц стало серьезным. Почувствовав облегчение, она продолжила, понизив голос:

— Я уже попросил главнокомандующего отодвинуть границы до Янгуаня. Во-первых, это увеличит расстояние, которое придется преодолеть гуннам, и мы сможем сражаться с утомленным противником. Во-вторых, стены Янгуаня прочнее, чем лагерные. Если будем стоять на городских стенах, мы продержимся некоторое время. На севере лютый мороз, мы используем преимущества местности, чтобы истощить гуннов. В худшем случае это будет смертельная схватка! В крайнем случае их можно убить и приготовить, чтобы съесть.

— Точно!

— Дагэ прав!

— Как скажет командир батальона!

Одной фразой Линь Ваньюэ пробудила в Линь Юе, Чжан Саньбао и Мэн Ниде уверенность. Если их головы слетят с плеч, это будет незначительный исход. Чего они боятся? Если не будет еды, они зажарят гуннов!

Исключением был Бянь Кай. Когда он услышал, как Линь Ваньюэ говорит о приготовлении еды из гуннов, он невольно содрогнулся.

Раньше ему не доводилось никого убивать. Будучи горным разбойником он только кричал и командовал. Если был призыв к бою, он бежал в самом конце. Единственный раз, когда у него появились убийственные намерения, был когда Линь Ваньюэ с Ли Сянь проезжали мимо стана, но эти намерения он отбросил, как только Линь Ваньюэ проявила себя...

Бянь Кай внимательно смерил ее взглядом, думая про себя: "Этому дагэ всего шестнадцать. Хоть он обычно немногословен, он добрый человек. Как он так быстро стал жестоким и, даже не моргнув, заговорил о поедании человеческой плоти?.."

— Я собрал вас, потому что у меня для вас есть задание. Эта партия провизии не могла так просто исчезнуть, особенно в пределах страны. Я уже договорился с главнокомандующим о проведении расследования в Хучжоу. Он позволил мне взять с собой нескольких способных помощников. А-Юй, твоя нога еще не зажила, так что ты остаешься в лагере и помогаешь главнокомандующему. Главнокомандующий решил временно держать это в секрете для поддержания боевого духа, но кто-то все равно должен присутствовать рядом с ним и помогать вести дела.

— Можешь не беспокоиться, гэ.

— Мгм. Саньбао, твой рост будет привлекать внимание, так что ты тоже остаешься. Оставляю управление батальоном на тебя, уж лучше тебе не куролесить!

— Командир батальона, будьте уверены, если я не справлюсь, то по возвращении можете нанести мне сотню армейских ударов!

— Отлично! Буду надеяться на твои слова. Нида, сяо-Кай, собирайтесь. Нам нельзя терять ни минуты, через час встречаемся у моей палатки.

— Вас поняли!

— Хорошо, вы все свободны.

Когда все четверо вышли из палатки, Линь Ваньюэ начала собирать свои вещи.

Она выбрала несколько комплектов неприметной крестьянской одежды, и, конечно же, достала сумку с деньгами. Она посмотрела на свернутую одежду в ее ящике и, немного подумав, вытащила ее. Затем она наклонилась к ящику и достала из него деревянную доску.

Линь Ваньюэ замерла на месте. Она поднесла доску к глазам и легонько провела пальцами по глубоким и не слишком засечкам, которых было уже около сотни.

Прошло много времени, прежде чем она вернула доску на место. В последний раз задержав на ней внимательный взгляд, она закрыла ящик.

Эту деревянную доску она носила на спине, когда выходила из палатки. Это было чем-то, что придавало сил и мотивации к выживанию, придавало цель жизни. Но теперь...в какой-то момент все изменилось.

Отныне у нее была еще одна вещица, заменившая эту доску, которой она была одержима почти три года. Вещица, с которой она не разлучится ни на мгновение...

Линь Ваньюэ передала Ли Му бамбуковую дощечку, на которой было изложено более структурированное объяснение о разграбленных припасах, а также предложения по решению вопросов. Попрощавшись с Ли Му, она повела Лунжаня на место встречи с Мэн Нидой и Бянь Каем. Втроем они вышли из лагеря в одежде простолюдинов и верхом на лошадях помчались в сторону Хучжоу...

В это время Ли Му закончил читать отчет, предоставленный Линь Ваньюэ, и кивнул, поглаживая бороду.

Он положил бамбуковую дощечку в деревянный ящик и позвал своего адъютанта, чтобы приказать: вся армия должна собрать вещи и утром выдвигаться в Янгуань!

Когда наступила ночь...

На горе, не далее чем в десяти ли от лагеря Ли Му, крик кречета разрезал тишину безмолвного леса. Он взмахнул крыльями и устремился к горизонту. Под покровом ночи он исчез в небе, улетая на юг...

Глава 58

Глава 58. Человек без одежды как конь без седла

На следующий день, когда едва забрезжил рассвет, из лагеря Ли Му выехал посыльной с верительным флагом в руке и бамбуковым свитком за спиной.

Он спешил в столицу, погоняя скакуна плетью...

Три дня спустя · Хучжоу

В северные городские ворота вошли три человека, каждый из которых вел лошадь. Судя по внешнему виду, это были путешественники-чужеземцы.

Впереди всех шел молодой господин с белой нефритовой короной на голове и синей повязкой на лбу. Одет он был в синее шелковое ханьфу с широкими рукавами, а его талия была охвачена широким яшмовым поясом, усыпанным жемчугом. На поясе не было дорогих украшений, лишь маленькая изящная подвеска из яшмы с красной кисточкой. Посмотришь издалека — поразишься оригинальностью образа.

Этот молодой господин был обут в пару позолоченных сапог. Он шел уверенной поступью, в его глазах пряталась улыбка, когда он оглядывался на прилавки, выстроившиеся вдоль улиц города.

Судя по одеяниям молодого господина и его вороной лошади с блестящей гривой, можно было догадаться, что он был сыном из влиятельной семьи, вышедший на прогулку. Однако он отличался от обычных молодых господ с тонкими чертами — лицо его было смуглым.

Те двое, что следовали за ним, были одеты по-обычному и, наверное, являлись слугами молодого господина. У того, что шел слева, кожа была темнее, но по его уверенным шагам и внимательному взгляду можно было сказать, что он был искусным воином.

Тот, что шел справа, был примерно того же возраста, что и его хозяин. Он поглядывал во все стороны, а в его взгляде таилась проницательность. Похоже, он был младшим слугой этого молодого господина.

Этой троицей являлись, конечно же, Линь Ваньюэ, Мэн Нида и Бянь Кай, которые прибыли в Хучжоу расследовать пропажу провианта.

Перед отъездом Линь Ваньюэ долго размышляла и, в конце концов, все же взяла с собой этот роскошный наряд. Когда они добрались до границы Хучжоу, ей вдруг что-то взбрело в голову. Она нашла место и переоделась в этот костюм.