Сегодняшнее примечание довольно длинное. Если я где-то что-то не так ляпнула, то делаю полный поклон, приношу свои извинения. Прошу вас, ребята, войдите в мое положение, я чувствую недомогание. Простите мои неудачные формулировки, мне очень жаль.
Глава 143
Глава 143. Лишь потому, что сам живу в средине этих гор
строчка из стихотворения "Надпись на стене храма западного леса" поэта эпохи Сун Су Ши (1037 – 1101)
Сгустились сумерки. Спальню в поместье маршала заливал свет свечей.
"Линь Фэйсин" неподвижно лежала на кровати. Ее руки были обнажены, а торс обмотан бинтами. На спине красным цветом через чистые бинты выделялась крестообразная рана. Безжизненное бледное лицо покрывали капли пота.
Ее сон был беспокоен. Принятое лекарство, прописанное военным лекарем, не возымело эффекта.
Кожа под глазами и на губах оставалась фиалковой, между бровями залегла складка, придавая лицу страдальческое выражение.
Ли Сянь все это время прямо сидела у постели "Линь Фэйсин", по-прежнему одетая в свое окровавленное дворцовое платье.
Гунны были повержены, Юцинь находилась в стабильном состоянии. Военный лекарь остановился в поместье генерала.
Но "Линь Фэйсин" все еще не отпускала руку Ли Сянь.
"Принцесса, не покидай меня ни в коем случае!”, — сказанные перед обмороком слова "Линь Фэйсин" снова прозвучали в ушах Ли Сянь.
Так вот что она имела в виду.
Смоченным полотенцем Ли Сянь аккуратно вытерла капли пота с лица "Линь Фэйсин". Она впала в задумчивость, глядя на этого крепко спящего человека.
Наконец нашелся ответ на вопрос, откуда взялось смятение и странные чувства, что Ли Сянь подавляла все это время.
Она и раньше подозревала, что Линь Фэйсин женщина, но с течением времени, информируемая отчетом за отчетом, Ли Сянь все больше и больше это отрицала.
Потому что она не верила, что в поднебесной найдется женщина, способная вести образ жизни, как у "Линь Фэйсин".
Линь Фэйсин, выходец из окраинной деревни Чаньцзюань, родился в Юаньдин двенадцатого года, двадцать девятого дня четвертого месяца.
Осенью двадцать шестого года Юаньдина гунны вторглись в Чаньцзюань и вырезали всю деревню, насчитывавшую сто восемнадцать человек. Единственным уцелевшим был Линь Фэйсин.
В том же году, в возрасте четырнадцати лет, он в одиночку преодолел сотню ли, чтобы записаться в армию под командованием генерала Ли Му…
Ли Сянь невзначай вспомнила каждую информацию, касающуюся "Линь Фэйсин". Все прошлые события затопили ее разум: те, которым она была свидетельницей, и те, о которых она узнавала из отчетов.
Вся информация, собранная Ли Сянь за последние несколько лет, включавшая еще те времена поступления четырнадцатилетнего Линь Фэйсина на военную службу, всплывала в ее сознании одна за другой.
Ли Сянь наконец поняла, почему у "Линь Фэйсин" отсутствовали желания и стремления. Эта женщина завербовалась в армию, переодевшись мужчиной, только чтобы совершить кровную месть.
В первые два года, что "Линь Фэйсин" служила солдатом в пехотном батальоне, она жила с солдатами в одной палатке. Будучи женщиной, как она смогла постоянно соблюдать осторожность и выжить в таких условиях?
"Линь Фэйсин" была одинока и замкнута. Первые два года службы она общалась только с Линь Юем. Ее подчиненные подумали, что можно было бы для начала подступиться к Линь Юю…
Оказывается, так называемая нелюдимая натура этого человека — не более, чем прикрытие для защиты своей личности.
“Во время одной из битв этот ничтожный собственными глазами видел, как Линь Фэйсин получил ранение в часть тела, ответственную за продолжение рода. С тех пор Линь Фэйсин пал духом...”
Выходит, то, что видел Линь Юй... могла ли это быть менструация?
Ли Сянь посмотрела на профиль "Линь Фэйсин" и невольно пробормотала:
— Как тебе удалось скрыть и это тоже? Ты не Линь Фэйсин, но кто тогда?
Ли Сянь вдруг вспомнила, что, сопровождая ее в столицу, "Линь Фэйсин" уже рассказывала о своем прошлом…
Неужели уцелевший — вовсе не младший брат, а старшая сестра?
— Так значит, ты Линь Ваньюэ…
Жестоко расправиться с горными разбойниками и со свирепостью молнии — с пленными гуннами. Трижды наложить швы на рану, не проронив ни звука. Сотни раз раненой рукой выстрелить с лагерной стены…
Как этот человек мог быть женщиной?
Супруги Оу позволили им остаться на ночлег, но она приказала посылать им деньги каждый год без перерыва. Она заботилась о дочери Линь Юя и Юй Вань, как о своей собственной. Не всякий мужчина проявит такую заботу и доброту, почитая чужих стариков как своих собственных и относясь ласково к детям других людей, как к своим.
Она родилась простолюдинкой и за короткий период в совершенстве овладела стрельбой из лука с верховой ездой. Она могла натянуть двухстоуновый лук любой рукой, без усилий делая точные выстрелы.
Во всей стране Ли натянуть трехстоуновый лук могли единицы, но она входила в их число.
Кто поверит, что этот человек на самом деле женщина?
Первый воин гуннов, Тутурба, убил принца Юна за сотню раундов, но она сражалась с этим монстром в полную силу в течение тридцати и не проиграла. Таким образом, самым почитаемым человеком на северной границе, самым молодым маршалом на самом деле была женщина.
К этому моменту Ли Сянь наконец поняла, почему "Линь Фэйсин" так легко простила ей чужого "ребенка".
Почему в глазах "Линь Фэйсин" всегда проблескивала не понятная ей боль.
Почему "Линь Фэйсин" была такой упрямой и почему рвалась спасти Юцинь.
Так вот оно что.
Никогда в жизни Ли Сянь не испытывала столь смешанные чувства, как сейчас. Линь Фэйсин... нет, Линь Ваньюэ, слишком сильно ее потрясла.
Все это время Ли Сянь рассчитывала каждый свой шаг*, сохраняла дальновидность, использовала все возможные имеющиеся под рукой ресурсы исключительно ради достижения своей конечной цели.
* 步步为营 (bùbùwéiyíng) — на каждом шагу закреплять свои позиции (обр. в знач.: а) продвигаться шаг за шагом, обдумывать каждый шаг; б) действовать взвешенно; постепенно)
Линь Ваньюэ не достигла бы нынешнего статуса без закулисных усилий Ли Сянь. Все это время Ли Сянь испытывала укоры совести из-за искренности и простоты Линь Фэйсина, но то всегда было ничтожным чувством вины. Она никогда не думала отказываться от пешки по имени "Линь Фэйсин", пока все не уладится.
Но теперь Ли Сянь поняла. Все это время человеком, который без жалоб и сожалений отказался от всего ради нее, был не Линь Фэйсин, а Линь Ваньюэ.
Не удержавшись, Ли Сянь начала изучать Линь Ваньюэ, у которой участки кожи, открытые солнечному свету, имели пшеничный цвет, но постоянно прикрытые, недоступные солнцу, были очень светлыми.
К счастью, она записалась в армию совсем юной. Глядя на детское тело, пол определить было не так просто, и ей очень повезло иметь смуглый оттенок кожи, иначе... как бы она скрыла свой пол?
Эта смуглость придавала Линь Ваньюэ необузданный дух. За эти полгода пренебрежения тренировками ее кожа приобрела пшеничный оттенок. Но теперь, изучая ее в этом ключе, Ли Сянь могла разглядеть еле заметный феминный признак по форме бровей Линь Ваньюэ.
Стук в дверь прервал размышления Ли Сянь.
— Войди.
— Ваше Высочество, приехала Ло И. Она ждет снаружи поместья.
… …
— Ваше Высочество, позвольте этой служанке сказать кое-что.
— Говори.
— Эта служанка считает, что Ло И — самая важная шахматная фигура, поставленная Вашим Высочеством, и, возможно, было бы неуместно разоблачать ее в таком ключе. Эта служанка знает, что фума находится сейчас не в лучшем состоянии, но хорошо бы вызвать четырех императорских лекарей, тогда его здоровье не сразу, но постепенно придет в норму…
