Но Линь Фэйсин в то время играл незначительную роль, поэтому я не думала об этом слишком серьезно.
Потом он доставил меня обратно во дворец. Мы многое пережили в пути. Я узнала, что, несмотря на необразованность, он очень сообразителен. У него несгибаемый характер, он не допускает зазнайства и поспешности, притом добросовестный и любознательный. Это пробудило во мне интерес к его таланту. Отец-император в расцвете сил, а законный наследник молод. Возраст Линь Фэйсина был как раз подходящим. У меня было достаточно времени, чтобы взлелеять в нем острый меч для следующего императора, поэтому я отказалась от своего первоначального маршрута во дворец и пошла по длинному окольному пути, чтобы выиграть достаточно времени и посадить зернышко в сердце Линь Фэйсина.
На пиру отец-император оценил Линь Фэйсина по достоинству. Тогда я поняла, что нашла нужное сокровище. Отец-император больше всего симпатизировал подобному типу способных юношей из простолюдинов, без знатного социального происхождения — таких было легче контролировать.
После этого я подарила Линь Фэйсину свою яшмовую подвеску. Все эти два года, прошедшие с тех пор, как мы расстались, этот болван регулярно смотрел на эту безделушку, которая вызывала воспоминания обо мне. Но он не знал, что подвеска тоже была моим шахматным ходом.
Преподнесение в дар яшмы было сродни любовной клятве. Если выбор фумы окажется неподходящим, отец-император, узнав об этом жесте, наверняка захочет заново все обдумать.
По правде говоря, Ли Чжун тоже был не так уж плох. Даже если он был под властью принца Чу, он все равно меня слушал. Если бы я могла посеять раздор между принцем Чу и Пинъянхоу, законный наследник получил бы от этого выгоду. Этот план был не так уж и плох.
Однако я никак не ожидала, что до того, как этот план будет приведен в действие, Чжу-эр будет первым, у кого возникнут подозрения.
После назначения помолвки Чжу-эр начал что-то подозревать и постоянно донимать меня вопросами. Сначала я подумала, что это наставник чинит препятствия, но когда его сменил другой, все осталось, как прежде.
Чжу-эр взрослел. Он уже хорошо изучил образ мыслей императора, и мне следовало бы вздохнуть с облегчением. Но быть заподозренной собственным братом все еще было невыносимо.
Другого выхода не было. Я уже достигла брачного возраста. Из всех сыновей знатных семей только Ли Чжун не мог причинить вреда законному наследнику. Чтобы не усиливать напряжение между мной и Чжу-эром, я планировала стать вдовой. Но могущество принца Чу набирало обороты. Отшельник Хуань-эр тоже выпустил клыки и когти. Мне необходимо было найти слабое место хотя бы у одного из них, чтобы гарантировать успех законному наследнику. Я намеревалась женить Линь Фэйсина на Янь-эр, чтобы дать принцу Чу повод поддержать Линь Фэйсина. Тогда мне нужно было лишь дождаться подходящего момента, чтобы показать Линь Фэйсину доказательства сговора принца Чу с гуннами. Из-за своего жизненного опыта и характера он наверняка порвал бы отношения с принцем Чу, а то и выкинул бы что-нибудь необычное. Как только двор принца Чу охватило бы пламя, у меня бы появилось время должным образом расправиться с Ли Хуанем, который держался в тени в течение многих лет.
Но этот Линь Фэйсин упорно отказывался жениться. Его ответ не соответствовал моим ожиданиям, поэтому я подготовила второй план. Но когда он должен был начать действовать, я поняла, что не вынесу этого. Я и подумать не могла, насколько тернист будет этот путь.
Я никогда не испытывала жалости ни к одной пешке. Но когда дело дошло до Линь Фэйсина, я...
Возможно, сяо-Цы права. Этот человек действительно особенный.
Несмотря на то, что мы с ним не виделись более двух лет, я получала отчет о нем раз в полмесяца. Известно ли тебе, что я все это время наблюдала за твоим ростом?
Я была уверена, что могу читать людей. Ты никогда не принимал меры предосторожности по отношению ко мне. Я все время тобой манипулировала, подвела к тому, чтобы ты добровольно сделал мне предложение. Дурак, с какой стати это ты извиняешься?..
После того, как я вышла за тебя, мне незачем отдаваться во власть какому-то мужчине или становиться вдовой. У императора будет на одну заботу меньше, и Чжу-эр сможет спать спокойно. Одним махом я получила столько преимуществ. Но знаешь ли ты, что я подтолкнула тебя к величайшей опасности?
Известно ли тебе, сколько группировок наемников было уничтожено моими Тенями перед нашей свадьбой?
Известно ли тебе, что я детально продумываю интриги, что у меня душа змеи и скорпиона, и у меня нет ничего, кроме миловидной внешности?".
Погрузившись в свои мысли, Ли Сянь чувствовала, как внутри вздымается чувство, которому нет названия. На поводу эмоций она протянула руку к Линь Фэйсину.
Крепко спящая Линь Ваньюэ неожиданно перевернулась набок, оказавшись лицом к Ли Сянь.
Ли Сянь посмотрела на безмятежное лицо и медленно убрала руку, слегка улыбаясь.
Этой ночью в поместье старшей принцессы гости кутили на полную. Ли Чжао отправился во дворец Ли Цинчэн и надолго остановился там. Тем временем поместье Пинъянхоу, находившееся неподалеку от поместья старшей принцессы, пребывало в глубокой скорби. Ли Чжун, который уже больше месяца находился без сознания, не пережил эту зиму. В ночь великой свадьбы Ли Сянь он с ненавистью в сердце покинул этот мир.
Какая жалость, седой провожает темноволосого*. Пинъянхоу убивался горем, утратив над собой контроль. Его поместье было закрыто по указу Ли Чжао. Сегодня был фестиваль фонарей и благоприятный день для свадьбы старшей принцессы. Похоронные хлопоты должны были проходить тихо и без излишней роскоши.
* 白发人送黑发人 (báifàrén sòng hēifàrén) — обр. о родителях, которые хоронят детей
Линь Ваньюэ прекрасно спала этой ночью. Когда она открыла глаза, красная свеча догорела, а за окном занялся рассвет.
Она обернулась и увидела, что Ли Сянь все еще спит. Ее сердце громко забилось в груди от мысли: "Хоть я и притворяюсь мужчиной, теперь она моя жена".
Линь Ваньюэ долго сидела на кровати и любовалась Ли Сянь. Ее сердце наполнилось радостью. После происшествия в деревне Чаньцзюань она чувствовала, что наконец-то обрела давно забытое счастье. Ее губы растянулись в искренней улыбке.
Боясь потревожить Ли Сянь, Линь Ваньюэ тихонько выбралась из-под одеяла и на цыпочках прошла за ширму, чтобы умыться и переодеться.
Она и не подозревала, что Ли Сянь уже давно проснулась. Увидев, что Линь Фэйсин все еще сладко спит, Ли Сянь подумала, что не просто разбудит его шумом, если встанет, но и придут дворцовые служанки. Ведь было кое-что, чего они с Линь Фэйсином так не сделали…
Ли Сянь смотрела на Линь Фэйсина, ожидая, когда он проснется.
Наконец, он сжал губы, его чернильные ресницы задрожали. Поняв, что он вот-вот проснется, Ли Сянь немного занервничала.
Ей пришлось закрыть глаза и притвориться спящей. Она чувствовала взгляд Линь Фэйсина на себе.
Бодрый Линь Фэйсин вышел из-за ширмы. Ли Сянь уже сидела на кровати, все еще одетая в алое нижнее одеяние. Ее темные волосы слегка растрепались, что придавало ей сонный вид.
— Сянь-эр, ты проснулась! — Линь Ваньюэ широко улыбнулась.
— Да, — Ли Сянь кивнула. Под взглядом Линь Ваньюэ она встала и достала из туалетного столика маленький нож, затем вернулась к кровати и закатала рукав, обнажив тонкое белоснежное предплечье. Другой рукой она поднесла к нему нож.
Линь Ваньюэ до смерти испугалась. Она метнулась к Ли Сянь и крепко сжала руку, держащую нож.
— Что ты делаешь?!
Ли Сянь почувствовала, что ее руку вот-вот раздавят, и, нахмурившись, резко повернула голову, но натолкнулась на серьезное выражение лица Линь Фэйсина, которое ей не приходилось видеть прежде. В его глазах сквозила тревога и душевная боль.
Ли Сянь тихо вздохнула и, сдерживая боль, ответила:
