— Что прикажет господин управляющий*?

* 总管 (zǒngguǎn) — почетное обращение к старшему дворцовому евнуху-распорядителю

От такого обращения от Линь Фэйсина Шуньси расплылся в улыбке. Он встряхнул мухогонкой и вежливо ответил:

— Его Величество сказал, что ему очень нравится генерал Линь, и он желает побольше побеседовать с генералом, поэтому проявил особую милость, предоставив генералу Линю место поближе к нему, чтобы вам было удобнее разговаривать. Следуйте за мной.

Линь Ваньюэ снова оказалась в центре внимания. В ее сторону устремились разные взгляды. Некоторые смотрели с завистью, другие — с недоумением, и лишь небольшая часть — с недовольством.

Из присутствующих низших чиновников, за исключением Линь Фэйсина, все были из третьего ранга. Но отчего вдруг этот безранговый юнец получил благосклонность императора?

Они свыклись с тем, что во время аудиенции он стоял перед ними на месте Ли Му, но теперь ему было предоставлено отдельное место.

Линь Ваньюэ улыбнулась. Чувствуя взгляды из толпы, она все еще делала вид, что не замечает этого, и прошествовала за Шуньси к своему месту.

Удачно совпало, что место Линь Фэйсина находилось недалеко от места генерала Сян Цзинъи. Другие места, предназначенные для принцев и прочей знати, были все еще пусты.

Глядя на место, которое Ли Чжао предоставил Линь Фэйсину, многие вздохнули. Даже сам Ли Му мог попасть на это место только при удачном раскладе! Неужто Его Величество хочет, чтобы этот Линь Фэйсин унаследовал военную власть на северной границе?

Невозможно! Сколько ему лет? К тому же, он простолюдин. Это просто возмутительно!

Линь Ваньюэ немного нервничала. Сян Цзинъи утешающе улыбнулся ей.

Все уже расселись по своим местам. После громкого объявления все официальные лица встали.

— Приветствуем Его Величество, императорскую наложницу Сянь, императорскую наложницу Шу, императорскую наложницу Дэ, Его Высочество наследного принца, Его Высочество принца Ци, Его Высочество принца Чу, Его Высочество принца Юна, Ее Высочество старшую принцессу, принца Хуаня, вторую принцессу и принца Пэя.

— Эти подданные приветствуют Его Величество и его наложниц.

— Приветствуем Его Высочество наследника престола, принцев и двух принцесс.

Мимо сотен коленопреклоненных чиновников Ли Чжао провел трех наложниц и наследного принца Ли Чжу к тронной платформе. Принцы сели рядом с военными чиновниками, а две принцессы — рядом с гражданскими чиновниками.

— Мои уважаемые господа, чувствуйте себя свободно! Можете садиться.

— Благодарим Его Величество!

Линь Ваньюэ села на колени. Подняв глаза, она застыла.

Напротив нее сидела ни кто иная, как сама Ли Сянь.

Ее сердечная струна натянулась, словно лук, и зазвенела. Верхняя часть волос Ли Сянь была скреплена буяо*, с виду простым, но в то же время роскошным. Оставшаяся часть волос водопадом струилась по плечам. Ее нежное лицо было прекрасно, как светлая луна в середине осени, цвет его напоминал распустившийся на весеннем рассвете цветок. Волосы на висках гладкие и ровные, а брови — точно тонкие мазки тушью. Глаза сияли мягким блеском. От изгиба алых губ, пленяющих очарованием, на щеках появлялись слабые ямочки.

* 步摇 (bùyáo) — жемчужные (яшмовые) подвески женского головного убора, раскачивающиеся при ходьбе

Она была облачена в черное дворцовое платье с широкими рукавами, расшитыми красной каймой, и невероятно длинным шлейфом, расстеленным позади нее, словно раскрытый веер.

Поскольку платье Ли Сянь было специфичным, за ней не стояло никакого стола. Ряды за рядами сидящих за столами людей заполоняли обзор, но исключением была Ли Сянь, подобная статуе из яшмы, окруженная свободным пространством. Отчужденная, недостижимая для мира смертных.

Сердце Линь Ваньюэ безудержно билось, не поддаваясь контролю. Ее немигающий взгляд не желал покидать Ли Сянь ни на мгновение.

Та время от времени бросала ответные взгляды, в которых виднелся намек на улыбку. Она была так прекрасна.

Если за пределами дворца Линь Ваньюэ одолевали сомнения и мысли об отступлении, то в этот самый момент ее сердце разрывалось безграничной радостью.

Какое счастье, что она не вышла замуж за Ли Чжуна.

Линь Ваньюэ понимала, что ее мысли абсурдны, но не жалела об этом.

— Син-ди! — Сян Цзинъи дернул Линь Фэйсина за руку, притягивая его к себе. Это вернуло Линь Ваньюэ на поверхность.

— Дагэ?

— Кхе, — неловко кашлянул Сян Цзинъи, увидев недовольное выражение лица Линь Фэйсина. Он заговорил тихим голосом поближе к уху Линь Фэйсина: — Слушай, Син-ди. Дагэ понимает, что... таковы уж человеческие потребности, но это императорский пир на сотню персон. Его Величество и наложницы смотрят. Так беззастенчиво пялиться на Ее Высочество старшую принцессу — это, пожалуй, чересчур.

— Кхе-кхе... — Линь Ваньюэ тоже начала кашлять. Она прикрыла рот кулаком, по ее лицу расползлась краска: — Спасибо за замечание дагэ, этот младший брат... был неосмотрителен.

— Не волнуйся, дагэ тебе поможет.

— Спасибо, дагэ.

К счастью, остальные не заметили переглядок Линь Ваньюэ и Ли Сянь, но Ли Чжао с его высокого трона все было прекрасно видно.

Поначалу он был несколько обеспокоен. А что, если он неправильно понял, и его дочери не нравится этот Линь Фэйсин? Но когда он собственными глазами увидел, как эти двое строят друг другу глазки, он вздохнул про себя: поистине выросшую девушку не следует задерживать дома!

Ли Чжао был готов на все ради благополучия своей дочери, но в то же время в его сердце поселилось недовольство. Возможно, это были сложные отцовские чувства, возникающие, когда любимая дочь выходит замуж.

Из-за этого чувства он уже не находил Линь Фэйсина таким приятным для глаз.

Лицо Ли Чжао посуровело. Он махнул широким рукавом:

— Начинаем пир!

— Ваше Величество, сколько треножников поставить генералу Линю?

Сначала Ли Чжао хотел проявить к Линь Фэйсину отношение, как к чиновникам второго ранга, но вместо этого он сказал Шуньси:

— Три.

Шуньси ненадолго замер на месте и ушел.

С подносами в руках вереницей зашли дворцовые служанки и встали на колени у каждого из стола, чтобы разместить треножники и гуи.

Зазвучала музыка, в центр зала проплыли певицы и танцовщицы.

Атмосфера тотчас же оживилась.

Вино рекой лилось в чаши, слышался громкий смех и разговоры, члены императорской семьи и чиновники поднимали тосты за императора.

Автору есть что сказать:

...

Я немного замешкала с этой главой. Я ломала голову над описанием красоты Ли Сянь, и вот как теперь мне описывать ее во время свадьбы? Хнык-хнык…

...

Кто-то сказал, что предложение Линь Ваньюэ скоропалительное, но я так не считаю. Неужели она будет сидеть на месте и смотреть, как Ли Сянь выходит замуж за какого-то чужака? Я думаю, это было бы трусливо. Линь Ваньюэ уже думала о результатах.

Глава 108

Глава 108. Серьезны ли слова императора?

Императорский пир подошел к середине. Каждый гость наслаждался весельем, однако Линь Ваньюэ сидела как на иголках.

Ли Чжао подозвал Шуньси и что-то прошептал ему на ухо.

Шуньси выпрямился и взмахнул мухогонкой. Музыка стихла, исполнительницы разошлись.

Военные чиновники, предававшиеся оживленной болтовне, приглушили голоса и посмотрели в сторону трона.

Помолчав некоторое время, Ли Чжао произнес несколько слов об императорской заботе, и на лицах придворных чиновников отразилась глубокая благодарность.

Ли Чжао удовлетворенно кивнул. Затем он взглянул на Ли Сянь и, сменив тему, сказал:

— Полагаю, каждый из вас слышал о недавнем происшествии. Поведение Ли Чжуна аморально, и он недостоин благородной принцессы нашей страны Ли. Моя вина, что я ничего не проверил и чуть не погубил будущее Сянь-эр.