И тут я похолодел:

«А я-то что же? Тоже ведь вселенец».

Вот ведь как случилось, я ведь внутри такой же, как эти монстры, но тогда почему я нормальный, почему не грызу никого?

«Неясно – нет информации чтобы сделать выводы».

Но факт есть факт. А именно, факт номер четыре гласит о том, что по какой-то неизвестной причине произошёл массовый переброс сознаний. Как минимум одно из них – это моё сознание, сознание человека из прошлого, оставшееся в нормальном состоянии, возможно, что есть ещё такие случаи, возможно, кто-то ещё скрывает, а может быть его уже сожрали. А кто сожрал? Да те, в кого тоже чужие сознания перенеслись, но сознания другие – не людей, а монстров. Или животных, или это всё-таки люди, но просто сошли сума от переноса – вариантов много. Хотя это скорее не факт, а предположение, впрочем, какая разница.

Ситуация стала понятней, но от этого ещё страшней:

«Шифроваться надо, если узнают, что я вселился – то сразу иглу-демолитор всадят, во избежание!»

Дальше так сидел и размышлял, пока меня не начала снова поколачивать нервная дрожь. Она всё усиливалась и усиливалась, и вот, я уже ни о чем более думать не мог, кроме как паникуя, пытаться прекратить эти судороги:

«А что, если примут за одержимого?»

– Эй, Тит, очнись, – кто-то требовательно меня тряс за плечо.

Я открыл глаза, опять почувствовав огненный укол в затылок, и простонал:

– Что со мной.

– Не знаю, – настороженно ответил Оганесов, а за ним я увидел командира державшего свой иглер наготове.

Я пришёл в себя, но теперь ощущал все вокруг себя как-то по-другому, более красочно и выпукло что ли. Более фактурно.

Посмотрел на Оганесова и на командира и смог подметить ранее незаметные для меня мелкие детали их снаряжения. Обратил и внимание на то, что командиру явно лучше, видно конечно, что он потрёпан, но уже на ногах. Чувствительнее стал и слух, я прислушался к дрожи конструкции корабля и смог различить какие-то шорохи и скрипы, на которые ранее не обращал внимания. В общем, я опять испугался. Мелькнула мысль:

«А вдруг это я превращаюсь в зомби?»

Но потом я, все-таки, смог успокоится – пока на кровь и мясо не тянет.

– Оганесов, – окликнул своего подчинённого командир, – скоро пойдём.

– Готов, командир, – и они оба посмотрели на меня.

Я прислушался к своим ощущениям ещё раз и утвердительно кивнул головой:

«Готов».

Приготовились к дальнейшему пути. Теперь у всех были новые дополнительные аптечки из аварийного резерва в этом шлюзе. Их всё также цепляли на пояс, и подключали разъёмы прямо к имеющейся аптечке такто. Оганесов, видя, как я беспомощно вожусь со своей, помог прицепить.

– Теперь она напрямую лекарства подаёт в старую, а та уже тебе введёт, если нужно, – он хлопнул по аптечке, ещё раз проверяя как сидит.

Кроме аптечек, каждый из нас навесил на себя сине-оранжевый баллон с запасом дыхательной смеси. Опять же, мне его помогли пристегнуть, и теперь, по пояснению вездесущего Оганесова, дышать можно будет в вакууме шесть-семь часов.

Наступил момент, и дверь шлюза, ведущая внутрь корабля, распахнулась. Нас встретил пустой коридор и тишина. Подчиняясь знакам командира, Оганесов осторожно, но и не мешкая направился вглубь корабля. Мы спустились по бесконечно глубокой, уходящей далеко вниз и вверх, шахте на несколько уровней. Шли по лестнице, поскольку лифт, к которому было, мы сунулись, оказался заблокирован. Как я догадался, эта шахта шла по центральной части корабля от хвоста до носа, возможно даже, что она была осью симметрии корпуса корабля. А может и нет – изнутри это было не понять.

Внизу были двигатели, которые, создавая реактивное движение, создавали и искусственную силу тяжести в противоположном ускорению направлении. Размышляя об этом при спуске, я представлял себе огромный небоскрёб, летящий в пустоте, в основании, вместо фундамента – двигатели, на верхушке – нос корабля.

– На втором кольце расположены основные силы охраны, тут должно быть до пятнадцати человек, пять центурионов и полсотни полицейских антросов, – сказал мне командир. – Сейчас разведаем, что там и как. Надеюсь, что остался кто-то.

Мы стояли на площадке, выходящей на кольцо, которое располагалось ниже того из которого выбрались. Я, пока мы добирались через космос до центральной оси корабля, видел ещё два колеса – одно вверху, одно внизу. Значит под нижним было ещё одно, я просто его не заметил. А возможно, что есть и ещё колеса:

«Будет время – разберусь. Если будет…»

Похоже, что кольца нумеруются так же, как и этажи в доме: снизу-вверх. Если сейчас мы спустились вниз на одно кольцо и это кольцо пронумеровано вторым, то я, значит, попал на корабль в третье кольцо.

Я точно не знал статуса своего нынешнего тела, но подумал, что если я такой важный, то, возможно, меня должны были спасать. Но спросил осторожно, мало ли глупость явную покажу:

– А если они остались, то должны же были попытаться провести спасательную операцию?

– Должны, но не провели, – глухо ответил командир.

– Не значит ли это что у них проблемы? – Спросил я.

– Скорее всего, значит.

– И мы в них влезем.

– Вероятно да. Но попытаться стоит.

– Может всё-таки как-то установить связь?

– Оганесов пробовал, господин Никитин. Связь не работает, пси не работает, лифты и те отключились, как мы только что увидели.

Я так и не понял, как его зовут, – Оганесов постоянно обращался к нему «командир», поэтому я не стал придумывать что-то ещё.

– Командир, мне кажется, мы спешим.

Я жутко боялся попасть в новое кубло одержимых мутантов, а командир явно действовал слишком рискованно. Поэтому, хоть я и не понимал пока всю полноту ситуации, но решил-таки попробовать разыграть тот факт, что реципиент вообще-то лицо важное. Возможно даже командовать ими право имеет… Да и узнать дополнительную информацию не помешает. Вот, например, постоянно про какое-то пси говорят.

– По каким причинам пропала связь, как это связано с всеобщим помешательством?

– Хмм… – пробормотал командир. – Глава отделения КОСОБ сейчас во втором кольце, возможно, он что-то знает.

«Ничего не понятно», – я решил проигнорировать его слова, пока, по крайней мере. Но про КОСОБ надо запомнить и уточнить, при возможности.

– Почему центурион выключился?

– Да, кстати, и антросы в лифтовом холле были в отключке, – добавил Оганесов.

Я не понял про что он, но поддержал его:

– Действительно, нет ли тут общей причины? Что вообще происходит? Сколько кстати там людей во втором кольце? Не получится ли так, что мы сейчас вломимся в толпу безумцев.

– Около двух тысяч человек.

– Стоит задуматься, – продолжил давить я. – Можно ли как-то восстановить связь, может там система наблюдения какая работает?

Командир кивнул на Оганесова:

– Он по специальности техник, пробовал уже, господин Никитин.

– Надо ещё раз. В чем может быть причина?

Я разговаривал с охранниками, и, при этом, сильно удивлялся сам себе. Откуда только такой напор взялся у меня внутри?

– Хорошо, господин Никитин, – согласился командир.

Я тихо выдохнул про себя:

«Получилось что-то. Понять бы что».

– Оганесов, попробуй ещё раз подключиться к каналам связи.

– Сейчас, командир.

Оганесов быстро метнулся к каким-то панелям у стены и начал там ковыряться.

– Здесь не получится, нужно найти локальную инфо-магистраль. Я поищу по коммуникационным шахтам, – сказал он несколько минут спустя.

– Давай. Мы пока тут присматриваем, – ответил командир.

– Господин Никитин, пока располагайтесь. Смотрим по сторонам, слушаем, ждём.

Я только кивнул и присел на пол у стены. Было о чём подумать.

Надо привести мысли в порядок – теперь мне стало теперь кое-что яснее. Итак, я все-таки склоняюсь к мыслям о вселении душ или сознаний в тела здешних космонавтов – это первое. Я вселился точно так же, как и остальные, но остался нормальным.