— Хватит, — сказал я, с трудом оторвавшись от невесты. — Маленькая ты еще для продолжения.

 — Помогло?

 — Помогло. Эй, откуда ты знаешь?

 — Когда с нами это произойдет, тогда все сам увидишь.

 — Что произойдет? Кого увижу?

 — Пойдем в школу, — Луна прервала поток моих вопросов, — холодно.

Пришлось согласиться и отправиться в замок, но вопросы в голове продолжали крутиться и касались они отнюдь не мальчика-который-выжил. Да наплевать на него! Есть Люциус и компания — пусть у них голова болит о будущем Магической Британии. У меня дела поважнее — гормоны устраивают бунт, невеста провоцирует, половая система функционировать начала.

До замка мы добрались без приключений, ну если не считать поцелуй и мой оживший моторчик в штанах, о чем я, по прибытию известил Доджена, как лечащего врача, который, на следующий день, выдернул меня в Мунго через камин больничного крыла (поставить директора в известность о том, что студент покидает занятия, мы «забыли»). Волшебная сеть выбросила меня в кабинете главного колдомедика больницы. В светлом помещении, больше похожем на процедурный кабинет, меня ждал Джеймс и Гиппократ Сметвик.

 — Рассказывай давай! — нетерпеливо начал друг.

 — Дай хоть от сажи отряхнуться, — ответил я, произнося стандартное очистительное заклинание. — Присесть можно?

 — Лучше прилечь на кушетку, — сказал главный врач.

 — Джей, а ты не говорил, что будет еще кто-то, кроме тебя, — проворчал я, усаживаясь на кушетку.

 — Вы действительно думали, что ваш друг занят таким сложным делом, как восстановление половой функции у мужчины детородного возраста, самостоятельно? — спросил Сметвик. Скорее всего, он хотел загрузить меня сложными терминами, что бы я не задавал вопросов, но…

 — Мистер Сметвик, моим лечащим колдомедиком является Доджен. Вашей фамилии там не было. А что касается восстановления эрекции…да, я рассчитывал на то, что мой друг справится с этим самостоятельно.

 — Ваш друг является моим аспирантом, — парировал доктор, — а решение вашей проблемы — это тема его диссертации.

 — Ну Джей…

 — Драко, — отозвался друг, — сам я бы смог тебе помочь, наверное… Вот только лечение затянулось бы лет на пять.

 — С тобой я потом разберусь, — ответил я. — Что вы хотите знать?

 — Как успехи?

 — Мазь и зелья я получил в августе месяце. Результатов не было до середины ноября — член не реагировал, возбуждения не было, сны эротические не снились. С середины ноября и до конца января по утрам немного поднимался, но был мягким. А вчера… поцеловался с невестой, и получил каменный стояк. Пытался помочь себе самостоятельно — не вышло. Возбуждение спало, и он опал. Подумываю в бордель сходить.

 — «Ночные бабочки» вам вряд ли помогут, — отозвался глава больницы.

 — Почему?

 — Вы ведь помолвлены официально? В ритуальном зале дело происходило?

 — Да.

 — Ты не один такой — у кого после пыточных заклинаний проблемы с эрекцией, — сказал Доджен. — По всей Европе вас около сорока человек, и у всех одни и те же симптомы.

 — Давай сразу перейдем к сути, — меня начало раздражать «хождение вокруг да около».

 — У тебя только на Луну и будет вставать.

 — Axyet! Мне в ближайшие два года в узел завязаться?

 — Нам сложно сказать, как будет в вашем случае, мистер Малфой, — сказал Сметвик. — Другие…пациенты уже давно совершеннолетние и женатые, в основном, сочетались магическим браком.

 — А те, кто женился через министерство?

 — Они срочно искали себе невест с алтарем или возвращались в свои семьи, где есть камень рода.

 — Чем отличаюсь я, ну, кроме возраста?

 — Вы — помолвлены. Помолвка не предполагает половой близости, — ответил Главный медик Мунго. — Исходя из опыта, могу сказать, что с другими женщинами у вас вряд ли что-то получится, но, учитывая странности с вашим здоровьем, после пыточного заклинания — мне сложно делать прогнозы.

 — Не попробую - не узнаю, — философски заметил я, решив наведаться в ближайший бордель, и только потом вернуться в Хогвартс.

Сметвик оказался прав — ничего не получилось. Хоть Памелу Андерсон перед собой представляй, хоть Полумну. Все произошло как в песне: «И она его как джойстик, и как заводной рычаг…». Вроде как это должно меня сильно расстроить, но я был рад — не придется помогать Блэкам, а потом жить с осознанием того, что твой ребенок называет «папой» другого.

Тем временем в школе все шло свои чередом — Поттер кричал о возрождении Темного Лорда, собирал тайный кружок по разучиванию защитных заклинаний и ходил к директору на индивидуальные занятия.

Амбридж больше не дергала нас, полностью погрузившись в мышиную возню с Мальчиком-который-выжил. Тишь, гладь да благодать продлились недолго — в конце февраля вышла большая статья в Ежедневном Пророке об оправданных или отбывших свои срок пожирателях смерти.

Долохов, Кэрроу, Лейстринджи и еще семнадцать человек выпущены из Азкабана. Правда, то, что в той тюрьме их уже как год не было, газета умолчала. На фоне откровений «Пророка» о безвинных Алекто и Амикусе, жертве системы Долохове и несправедливом приговоре для Лейстринджей интервью Гарри Поттера, напечатанное в «Ведьмополитене» смотрелось довольно бледно и ажиотажа не вызвала. Видимо, национальный герой ожидал более бурной реакции на свои откровения, но не случилось. Мальчик-который-выжил ходил очень угрюмый и злой. Над парнем никто не смеялся, но и общаться тоже не хотели — просто игнорировали, ну, кроме тех, кто разучивал заклинания вместе с ним — Лонгботтом, Уизли-Виттельбах и братья Криви. Грейнджер отнекивалась большим объемом работы и домашних заданий. Квиддичисты с которыми он всегда хорошо общался, теперь разговаривали с ним только на тренировках, стараясь лишний раз не пересекаться и даже выигрыш в матче с Хаффпаффом не помог — вечеринка проходила без ловца, который схлопотал отработку у Амбридж.

 — Грейнджер, скажи мне, что происходит? — я решил спросить у старосты, чем вызвана такая «блокада» национального героя.

Мы сидели в библиотеке — Гермиона читала про древние Руны, а я решил отложить трансфигурацию и поговорить.

 — Ты сейчас про что? — не поняла девушка.

 — Про Поттера. Почему его все игнорируют? Не из-за интервью же!

 — Если ты не заметил, — Грейнджер-Крам отложила книгу, которую читала, — и тебя игнорируют, и меня, и Крэбба с Гойлом, и Нотта, и Блейза.

 — Всё таки из-за интервью…

 — Не совсем. Ты же видел, что Дамблдор покровительствует ему? — дождавшись моего кивка она продолжила. — А ты внимательно читал статью Скитер о выпущенных Пожирателях и сравнивал ее с интервью, которое дал Поттер?

 — Сказать по правде, я только заголовок прочитал.

 — В интервью нашего героя названы фамилии пожирателей смерти, которые были с ним на кладбище. Директор безоговорочно верит Поттеру, да еще и частные уроки, на которых непонятно что они делают.

 — И? Я все так же не понимаю!

 — О, Мерлин! Меня окружают одни идиоты! Реакции министерства на это дело нет, Амбридж вас не трогает, деканы, лишний раз к вам не лезут. Происходит что-то непонятное, никто ничего не объясняет и все это связанно с детьми пожирателей и Мальчиком-который-выжил. Теперь ясно?

 — Не особо, но суть я уловил. Одно только не понял, ты здесь при чем?

 — Подруга героя, — ответила Грейнджер.

 — А герой знает о том, что ты делала прошлым летом?

 — Я тебя придушу, если скажешь, — спокойно ответила девушка, - а теперь не мешай мне читать.

Честно говоря, я не особо понял, почему из-за какого-то интервью возникла такая ситуация, но то, что Грейнджер не желает, чтобы кто-то узнал о ее новом статусе, уяснил совершенно точно. Гермиона уже давно сменила фамилию на Крам и артефактов на ней будет побольше, чем у меня, только они хорошо спрятаны. На мантии черной нитью вышиты славянские руны, не говоря уже о заколочках, колечках и даже маленьких камешках-артефактах на набойках ботинок. Моему общению со старостой Гриффиндора удивлялись многие, но помня о том, что с моей стороны была просьба не мешать, никак это не комментировали, и только Луна пространно заметила, что после каникул Грейнджер приехала одна, мол, как ей не скучно теперь. Что это значит — непонятно, а Полумна объяснять отказалась. Чувствую, потом ее слова выйдут «боком».