— Засветят тебе Люмосом в глаз, и получишь свой шрам назад. Да и он у тебя все-равно почти не виден.

 — Спасибо за консультацию.

 — Не понял с тем мужиком, — начал Забини, — ему же ногу ампутировали выше колена? А вырастить ногу заново?

Парень выразительно посмотрел на поедавшего пирог Грюма.

 — Невозможно вырастить конечность из ничего. Если часть кости осталась, то именно из этого остатка и будут выращивать. А вырастить новое или прирастить от другого человека — это к некромантам. Даже ящерица новый хвост из воздуха не берет. С тем мужчиной — смогли запустить процесс деления клеток, и нога отросла до колена. Хрящевую ткань и голень выращивать не из чего. Мышцы и кровеносные сосуды можно протянуть, а вот кость — нет. Нужен остаток хотя бы в два дюйма. И кстати — гангрена магически не лечится. Если интересно, могу дать справочник по магловским болезням, которые не берет магия.

— А маглы используют волшебные зелья? — спросила девочка-первокурсница.

 — В чистом виде — нет. Вся магловская жизнь — это куча синтетических препаратов. Даже в молоко что-то добавляют, что бы не скисало, какую-то присадку. А в мясе куча антибиотиков. И это все искусственно сделано. Для маглов используется гомеопатия.

 — Что-что?

 — Гомеопатия — это когда на сто литров воды одна капля зелья. Маглы принимают такую воду по одной-две капли в сутки.

 — А эффект?

 — Малозаметен, но есть. Если принимать месяца три-четыре, то тогда можно о чем-то говорить.

Сидящие за столом начали забрасывать Доджена вопросами, а я, доев завтрак, тихонько ушел в библиотеку. Домашнее задание все же делать нужно.

Луна пробыла в больнице чуть больше полутора месяцев. К ней не пускали. Дамблдор отлучался из школы часто. Линдеманны портили ему нервы знатно. Видимо, на наше еще нерожденное потомство уже строят планы. Иначе — с чего такая внимательность? С того, что Лавгуд женился на Зибилле? Она могла просто забрать падчерицу и отправить на лечение. Все же, за жизнь и здоровье Луны, в большей степени, теперь отвечают Малфои. А тут такое великое семейство высказало свою заинтересованность. Странно. Борьба с германскими родственниками Ксенофилиуса съедала почти все время директора. Старичок даже не был в курсе, что он больше не председатель Визенгамота и Международной Конфедерации. А ему никто и не говорил — в течение девяти месяцев можно оспорить решение. И все молчали об этом.

Я уже успел извиниться перед Помфри, написать письма невесте, выслушать нотацию от Люциуса и получить по шее от Снейпа. От крестного я получал теперь часто. Мои отработки в классе зельеварения сводились к приготовлению зелий для медицинского крыла. Поттер и Уизли, постоянно зарабатывающие наказания, даже сочувствовали (точнее злорадствовали) при звуке очередного шлепка по моей многострадальной голове. Их-то он не бил. Хотя, если эту парочку по голове стукнуть — последние мозги вылетят.

За это время вышла еще одна статья о шрамоголовом мальчике — драка в кафе не осталась незамеченной. Теперь гневные письма писали Поттеру, Диггори и Чанг. Сжигали послания еще на подлете, но четвертый чемпион все же обзавелся бараньими рогами. Диггори — ушами-лопухами, а Чанг осталась без волос. Это были самые яркие эпизоды из кучи мелких — чесоточный порошок в письме, громовещатели, любовное послание, пропитанное слабительным зельем. Дамблдор ввел запрет на получение писем в школу. Отправить — пожалуйста, а принять почту нельзя. Раз в сутки староста школы ходила в почтовое отделение Хогсмита и забирала корреспонденцию.

Рон и Джинни Уизли все больше задирали нос. Теперь их одежда была одной из самых дорогих в школе. Брат и сестра сорили деньгами направо и налево, скупая все, что ни попадя в Хогсмиде, и заказывая по каталогам. Смотрелось это комично. Правильно говорят, что можно вывезти человека из деревни, но нельзя вывезти деревню из человека. Как, простите, воняло от Рональда, так и воняет. Как была голова немытая, так и осталась. Джинни Уизли все больше оголялась — короткая юбка, полупрозрачная блузка, расстегнутые пуговички. И ведь не тронешь! Виттельбах закопает. Поттер все так же щеголял в дорогой мантии и рваных кроссовках.

Мое настроение все падало и падало вниз. Присутствие Луны всегда действовало на меня успокаивающе. А теперь, мое «успокоительное» уехало лечиться. Я стал часто срываться и злиться. Малыши разбегались, едва завидев меня. Боюсь, что с этим надо что-то делать.

Глава 13 Турнир четырех. Часть третья.

В начале апреля настроение упало ниже плинтуса — Луны все еще не было и раньше пасхальных каникул не будет. Уизли-младшая щеголяла в дизайнерской форме, по которой было не понять — то ли это юбка такая, то ли ремень широкий. Гормоны давили на мозг. Я стал часто срываться на окружающих. Приходить в себя помогал холодный душ. Крэбб и Гойл давно звали сходить с ними в ближайший бордель, но я как-то брезговал. Сейчас, когда даже ледяная вода помогала с трудом, пришлось согласиться. Выудив из рюкзака пачку резинок и отправив их в карман мантии, я выразил свое согласие Грегу сходить в сегодня вечером в Хогсмит.

 — Совсем плохо?

 — Совсем.

 — С тебя три галлеона за оборотку. И час стоит двести галлеонов.

 — Мне напряжение снять и десять минут хватит.

 — Ха! Чего так мало?

 — Грег, я напряжение хочу снять, а не умение демонстрировать. И не надо мне сказки рассказывать про то, что ты сексом занимаешься по три часа. Можешь Нотту лапшу на уши навешать или Забини — они наивные, поверят.

 — Какие мы нежные, — «обиделся» Грегори.

 — Не начинай. Когда выходим?

 — В шесть. Тайным ходом за теплицами. Вернуться надо к девяти.

Мы с Гойлом разошлись в разные стороны. До заветного времени еще три часа. В половину шестого к нам в комнату зашли трое второкурсников.

 — Чего надо? — спросил я.

 — Мы-ы-ы, — заикаясь, произнес один из мальчишек.

 — Малфой! — крикнул Гойл, — Детей не пугай. Лучше волос дай и одежду пацану выдай.

 — Не понял…

 — А что? — начал Крэбб, — Мы всегда так делаем. Они изобразят нас, а мы развлечемся. Даже если нас увидят — это кто-то под обороткой, а школьники спали в комнате.

Не такие уж они и тупые. Заниматься сексом под оборотным — то еще «удовольствие». Мальчишки выпили зелье, переоделись в наши пижамы и улеглись «спать».

Дом на окраине Хогсмита внимание к себе не привлекал. Небольшой двухэтажный коттедж с красивым палисадником казался коттеджем пожилой пары. Мужчина лет шестидесяти тщательно пропалывал розы. Отдав ему деньги, мы прошли внутрь. Попасть туда можно только по рекомендации. Общество магов традиционно, и такие «развлечения» не поощряются. Моей рекомендацией были Крэбб и Гойл. Мог бы и от Люциуса получить, если бы после помолвки не умничал.

 — Мадам Лулу, — обратился Крэбб, — мы привели друга.

 — Я очень рада, что вы пришли к нам вновь. Надеюсь — это не последнее ваше посещение. Пойду позову девочек.

Пока «мамка» ходила звать «товар», я рассматривал помещение. Мы сидели на диванчике в гостиной. Большое светлое помещение с газовыми лампами. Обычный диван в ромашку, напротив два кресла в васильки-колокольчики, кофейный столик, камин, книги, картины с цветами. В помещении пахло свежей выпечкой. Даже и не скажешь, что это бордель. По лестнице спустилось пять представительниц прекрасного пола в халатиках на голое тело.

Если бы не выдержка, которую в меня вбивали эти почти два года, то челюсть точно упала бы вниз. Перед нами стояла мадам Розмерта, девушка кассир из «Зонко», мадам Малкин, официантка из «Фортескью» и еще одно лицо было мне незнакомо. Крэбб увел под руку Розмерту, Гойл — кассиршу. А вот мне хотелось ржать в голос. Никак не думал, что у них такие фантазии. Тут любому понятно, что девушки под обороткой. Оставшаяся троица спокойно рассматривала меня, а я их. Любителем дам далеко «за» я не был, рыжая официантка меня не привлекла. Осталась стройная незнакомая девушка лет семнадцати, в шелковом халатике шоколадного цвета.