* * *
Двенадцатого мая мы были на стадионе ровно в восемь утра. Я одел обычные джинсы с майкой и кроссовки. Успею попотеть в коже на сцене. Погода стояла замечательная — голубое небо, солнце, наглые чайки по травке стадиона ходят. К нам с Гарри сразу подошёл режиссёр — плотный бородатый дядька с татуировками на руках. Провёл по сцене, на которой мелом уже была расчерчена знакомая разметка, за сценой показал гримёрки, познакомил с музыкантами. Подошли к Бойко, который возился с педалью. Перебросились парой фраз. Пока настраивали аппаратуру, я стал у конца сцена, перед самыми камерами, и осмотрел стадион. Обалдеть… Это если продали все билеты, то это же… Я закрыл глаза и попробовал представить себе эту толпу. На меня нашло некое воодушевление, адреналин бегал по венам. Казалось, что вот сейчас я могу свернуть целые горы. Даже полететь смогу…
— Дадли, а где здесь туалет, я забыл, — ну Поттер, вот так всегда, одна фраза, и весь момент к чертям.
— Спроси Монику, она у нас всё знает!
— А, точно! — пробормотал мелкий. — Дад, прикинь, это всё для нас! Круто, правда?
— Угу. Ты не спрашивал у нашей «мисс всезнайка» когда приглашённые приедут?
— Четырнадцатого утром. Репетируем в зале, а потом здесь. Мы с «Aerosmith» одну их песню поём.
— Бля!
— Матерись дальше, а я пошёл.
Репетиции прошли… спокойно. Первые полчаса мандражировал, а потом… привык, что ли. Поиграли с музыкантами наши Делловские песни, спели «Amazing» (Прим.авт. сознательно передвинуты сроки написания и исполнения этой песни). Вышло классно.
Четырнадцатого, в десять утра мы были в знакомом зале. Туда же приехали наши музыканты и «Aerosmith» с «Genesis». Режиссер прогонял всю программу полностью. Концерт будет идти два часа. Через полчаса в душном помещении хотелось сдохнуть! Общение со звездами? Фото? Автографы? Идите нафиг! Кондиционер дайте!
В два часа мы поехали на стадион. Выступление в семь вечера. Говорить не хотелось, был мандраж. Взрослые музыканты спали. Мы почти не общались. Не хотелось. Во что я ввязался?
Саундчек прошел… отвратительно. Тайлеру из «Aerosmith» не нравился звук, оборудование и еще много чего. Хотелось его прибить. «Genesis», скромные дядьки, стояли в сторонке и что-то обсуждали со своим менеджером. Нас с Гарри гоняли по сцене.
В четыре мы все ушли в кафетерий. Там я встретил Криви.
— Привет! Спасибо за билеты! А вы уже тут были? А мы первый раз. Можно сфотографироваться? Это приглашённые музыканты? А можно к ним подойти?
— Колин, не так быстро! — сказал Гарри. Дома я его настраивал, что с этим мальчиком надо дружить. — Мы тут репетировали. Давай сфоткаешься с нами, а потом подойдём к музыкантам и попросим фото с ними.
Музыканты не отказали. Спокойно и с улыбками расписались на полученных фотографиях, попросили сделать парочку для них. К нашей компании подошли ещё человека три. Тут же подскочила Моника и представила их.
— Познакомитесь — это лорд Финч-Флетчли и его сыновья — Джастин и Джеймс.
Я навострил уши. Джастин будет в Хоге на Хаффлпаффе учиться. Надо брать «быка за рога», лорд нам нужен!
— Здравствуйте. Я Дадли, а это Гарольд. Фото? — я был сама любезность. Моника щёлкала «Полароидом», фотографы от неё не отставали. У нас и музыкантов улыбки словно приклеились к лицам. — Может, за сцену сходим? Хотите посмотреть? — не дожидаясь ответа, я поволок Джастина и Колина за собой.
За сценой я дал мальчишкам подержать гитары, посидеть за барабанами, вытащил на сцену и дал полюбоваться видом.
В полшестого нас потащили в гримёрку. Одежда, грим. Братья Криви и братья Финч-Флетчли крутились рядом, им всё было интересно. Мы рассказывали им случаи из нашей «музыкальной карьеры», про съёмки и запись песен. Нас слушали с интересом не только они, но и все взрослые, находящиеся в гримерке.
— Вы написали песни в гараже? — спросил Перри.
— Да. Под собачий аккомпанемент! Но продюсер не оценил вокал Злыдня, пришлось самим петь, — пошутил Поттер. В гримёрке раздались смешки. — Злыдень обиделся, теперь поёт дома каждый день.
— Никогда бы не поверил! — сказал Тайлер.
Семь вечера. Наше выступление. Нервы на пределе. Стадион забит. Лучи софитов освещают только нас с Гарри. Барабанщик дает темп, и… мы начинаем! Первой шла «Firework». Стадион ревел! «МММbop», «Angels», «Year 3000», «A Thousand Miles», «Roar by», «Ray Of Light», «Light», «93 Million Miles». Затем вышли «Genesis». Три песни мы на бэк-вокале. Считай, что отдыхаем. Далее «Owl City», «London Calling». А затем я дал знак музыкантам. Эту диверсию мы тщательно планировали. Хорошо, что всё-таки поем вживую. «Кукушка» вышла… охрененно! Стадион рыдал! Краем глаза заметил перекошенное лицо Нэша и смеющегося Дэвида. Далее вышли «Aerosmith». Завершался концерт песней «Goodbye». Рёв стадиона был наградой. Фейерверк в небе завершил концерт.
В гримёрке на нас орал Нэш, Моника потупила взгляд, Дэвид молчал. Никого больше не пустили.
— Мозгов совсем нет! Вы же нас подставляете! Идиоты! Дебилы малолетние. Убъю! Это… это… — он не находил слов. — Под фанеру будете прыгать! Никакого живого выступления!
— Нэш, от твоих воплей голова раскалывается, — зло сказал Гарри. Похоже, сейчас что-то будет. — Ну, спели и что дальше? Народ ушёл с концерта? Кто-то возмущался? Чего ты орёшь?! Всем понравилось!
— Да вы… да ты…
— Заткнулись оба! — рявкнул Дэвид. — То, что вы посвоевольничали — это, конечно, плохо. То, что песня прошла на «ура» — это хорошо. Больше чтобы такого не было. В следующий раз неустойку вычту. Понятно?
— Да, — хором ответили мы.
В гримёрку зашли музыканты.
— Сильно попало? — спросил клавишник «Genesis», Тони Бэнкс.
— Терпимо, — ответил я
— Нормально все, — сказал Тайлер. — Мы со своим постоянно ругаемся. Подрастёте и сами будете задавать условия. Он потрепал Гарри по голове.
К нам в гримёрку зашли Криви и Финч-Флетчли, ещё народу целая куча. Со всеми поздоровайся, пообнимайся, сфоткайся, дай автограф… В душ мы попали почти в одиннадцать вечера. Смыли грим и пот с себя чуть тёплой водой. Напялили любимые джинсы и вышли через чёрный ход. Музыканты уже уехали. Нас встретила толпа. Человек двести-триста. Охрана взяла меня и Гарри в кольцо, где-то там пробивались Дэвид и Нэш. Я вздохнул и… достал маркер, расписался на плакате. Гарри натянул улыбку до ушей. Мы начали работать. Почти три часа — фото и автографы. Хотелось застрелиться, но я помнил себя-фаната. Помнил, каково это — прождать и ничего не получить. Не хотелось такого для них. Дэвид и Нэш были рядом, хмурые. Они ничего не говорили, но и не дёргали нас. В три ночи мы, наконец-то, оказались в машине и поехали домой.
Пятнадцатого мая по телеку был показан репортаж с нашего концерта и три песни, среди которых была «Кукушка». Чувствую, будет весело с ней. Хотелось спать и ничего не делать, но нам этого не дали. Впереди ждали США.
* * *
(Прим. Авторский произвол цветет махровым цветом!)
Девятнадцатого мая мы прибыли в Штаты. Нью-Йорк был… серым. Нас отвезли в отель, затем по памятным местам, фотографироваться. Толком посмотреть город нам не дали. Фотографии для плакатов должны быть идеальные. Опять гостиница. Номер-люкс. За нами должны заехать в три часа пополудни. Начало в семь. Мы выступаем в восемь — наши шесть песен.
— Зачем ты мне Джастина и Криви постоянно «сватал»?
— Они поедут в Хогвартс.
— Уверен?
— Да. Я заметил, что Криви притягивает предметы, а Джастин сам признался, что у него есть способности.
— Нахрен мне вообще эта школа нужна? А карьера? А музыка?
— Как мне объяснил полковник, не пойдёшь в школу — пойдёшь на опыты. Не обсуждается. Учиться пять лет. Дэвид знает. У него уже были такие случаи. Вот он и выжимает из нас всё, что можно. Думаю, он что-нибудь сообразит.
— А почему он тебе объяснял, а не мне?
— Он объяснял Дэвиду, а я случайно оказался рядом.
