Когда нам с Амели было по десять, мы все свободное время проводили в саду, играя среди деревьев. Помнится, там стояла маленькая ажурная беседка, увитая цветами. Одно из моих самых счастливых воспоминаний о том, как мы с мамой пили чай в этой самой беседке. Весеннее солнце ласкало кожу, где-то рядом без устали гудели пчелы, пахло гиацинтами и мамиными духами. Отец тогда уехал по делам на несколько дней, и мы без его надзора и вечных упреков просто не боялись радоваться. Через пять лет, когда маму окончательно поглотила болезнь, сад так же пришел в запустение, словно был отражением ее несчастной, искалеченной души.

Я передернула плечами, стряхивая с себя тяжелые воспоминания. Зачем я вообще возвращаюсь в этот дом? Маг, будто издеваясь, сначала испортил мой билет, а потом сделал его лучше прежнего, как бы говоря: «тебе точно следует поехать». И ведь поехала же! Встреча с Адамом вызвала у меня шквал вопросов, на которые попросту некому дать ответы. Самое лучшее, что может случиться– больше никогда не встречаться с этим человеком. Он слишком молод для мага, ведь те из них, что еще живы, уже давно в возрасте, и часть из них не так сильна, чтобы дотянуться до пересохшего источника. Около сотни лет назад стали замечать, что мана, служившая источником магической энергии, практически перестала восполняться. С каждым годом дела обстояли все хуже. Были проведены десятки собраний парламента, в ходе которых постоянно урезались права на свободное использование тех или иных заклинаний, дабы сберечь оставшиеся ресурсы маны. Примерно сорок лет назад магии перестали обучать молодняк, а массовое использование заклинаний в последний раз было в войне еще до моего рождения. И вот некий, представившийся Адамом, до безобразия молод и так запросто тратит ману на какую-то ерунду. Понятно, что его целью было показать силу, но для чего? Остается лишь надеяться, что…

Мои размышления прервал стук в дверь купе, за которым практически сразу вошла проводник. Не много толку от такого "разрешите войти". Женщина окликнула мою соседку, даму в годах, похрапывающую напротив меня.

– Как, уже моя остановка? – сонно пробормотала та, машинально хватаясь за ручку чемоданчика, стоящего у её скамьи.

Мы скомкано попрощались, и я осталась одна, что было усладой для моих ушей, истерзанных старческим храпом на протяжении практически всей поездки.

От покачивания поезда хлопнула неплотно закрытая старушкой дверь. Ещё один хлопок, и я встала, чтобы прекратить шум. Не выношу подобных звуков, находя их чрезвычайно раздражающими и навязчивыми, даже кожа начинает зудеть! Я взялась за ручку двери и закрыла её, тут же блаженно выдохнув, но ненадолго. Ручка, за которую я только что держалась, осталась у меня в руке, оторвавшись от двери, и спустя пару мгновений стекла чёрной кляксой между пальцев. Я смотрела на тёмную лужицу у себя под ногами и пыталась понять, в чем дело. Тем временем чернота поползла по стенам купе, поглощая их, превращая в ничто. Я попыталась открыть буквально только что закрытую мною же дверь, толкая створки изо всех сил. Ну же! Тьма подбиралась всё ближе, слизывая кусок реальности за куском, расползаясь плавно, как глазурь на торте.

– Помогите! – закричала я, в панике колотя руками по двери.

Чёрные лужи растекались по полу, подбираясь всё ближе к моим ногам, а я, задыхаясь от ужаса и безысходности, вдруг вспомнила о НЕЙ. Похоже, это проклятье коснулось и меня, как иначе объяснить происходящее?

Тьма выступила и на двери, поглощая её, стирая под собой. Шаг назад, и я провалилась с головой в бездну, в ничто, успев лишь вскрикнуть и каким-то чудом ухватиться за всё ещё целый краешек пола. Я просто висела так, словно над пропастью, обламывая ногти, скребущие по краю похожего сейчас на обломок льдины, и пыталась подтянуться, выбраться. Чернота неумолимо настигла меня, стерев всё вокруг. Не хочу умирать, нет! Не сейчас и не так!

Я падала в пустоту, задыхаясь от крика, и молилась Богу, в которого ни дня не верила.

Внезапно бездна выплюнула меня на пол моего купе, всё такого же пустого и прекрасно реального. Я больно ударилась затылком и спиной, и силилась пропихнуть в лёгкие воздух, выбитый ударом. Жива!

Едва придя в себя, я поднялась на ноги и на этот раз без проблем открыв дверь, ручка которой находилась на своем законном месте, выскочила в тамбур, чуть не сбив с ног проводницу.

– У Вас всё хорошо? – удивлённо спросила она.

Вокруг царило всё то же сонное спокойствие, что и раньше. Никто не слышал моего крика. Значит, это и правда было лишь у меня в голове? Тело болело, говоря о реальности происходящего, но я не обольщалась. Найдётся много способов выдать желаемое за действительное.

– Да, спасибо, – ответила я, чуть помедлив.

Рассвет я встретила так же вне моего купе, опасаясь вновь зайти в него и остаться наедине с собой. Малиновые лучи озаряли небо, ведя за собой новый день, а я уже успела так устать. У всех есть свои скелеты в шкафу, и мне пришлось с ужасом осознать, что мои начали с грохотом вываливаться наружу. Я была бы в этом больше уверена, если бы не одно НО, встреченный прошлым утром маг и фокусы той же ночью мало походили на простое совпадение.

Наконец, в окне показались знакомые очертания родного города. Быстро забрав чемодан из такого обычного в свете дня купе, я отправилась к выходу.

На перроне меня встретила Амели, как обычно, не став поручать это лакею. Она так была похожа на маму! Те же добрые голубые глаза, мягкий овал лица и золотые локоны, сияющие в свете утренних лучей. Мы близнецы, но я, как старшая, словно была пробным образцом, более топорной работой, на которой мастер набивал руку, прежде чем создать мою сестру. Глаза мои были темно-серыми как грозовое небо, а волосы вместо благородного золота отдавали пеплом, от чего Ами всегда напоминала весну. Мне же досталась роль зимы, холодной и неприветливой.

– Вивьен, как я рада тебя видеть! -подскочила ко мне она, сразу же заключив в тёплые объятия, на которые пришлось со смущением ответить.

Ощутив такое родное тепло её тела и хорошо знакомый аромат волос, я только сейчас поняла, как сильно соскучилась. Буквально пара секунд нежности и Амели, отстранившись, подхватила один из моих чемоданов со словами:

– Давай это сюда и пошли скорее к машине!

– Машина? -удивилась я. -Неужто отец раскошелился на столь дорогое и бесполезное, по его мнению, приобретение?

Помнится, его раздражал прогресс и постоянно появляющиеся изобретения, заменяющие как магию, так и старые предметы быта. Многим, кто рос во времена повсеместного использования заклинаний, сложно принять новый уклад. Мне же было жаль ни самой магии, которой практически лишился наш мир, дав тем самым толчок в развитии человечества. Я жалела об исчезновении существ, живущих благодаря мане. Помню, как в детстве мы с Ами нашли в саду мёртвую фею, что уместилась у нас на ладони. Она была такой крошечной и безумно красивой…нежные лиловые крылья и блестящая чешуя, покрывающая маленькое, похожее на человеческое тельце. Мы похоронили ее у корней старого дуба, в части сада, где практически никто не гуляет.

Нам понадобилась минута, чтобы обойти здание вокзала и выйти к ожидающей нас машине и лакею, тут же смущенно подскочившему к нам, чтобы забрать чемоданы. Из-за выходок Амели прислуге ни раз приходилось находиться в щекотливом положении.

Надо признать, автомобиль оказался чудо как хорош! Глубокий цвет морской волны, плавные линии кузова, кожаные сиденья.

– Отец превзошел сам себя, – в восхищении произнесла я.

– Он тут вовсе не причем, – чуть помедлив, отозвалась сестра, – это подарок.

Я нахмурилась, пытаясь понять, что же именно скрывает от меня сестра, но та лишь рассмеялась.

– Вив, прекрати думать! Ты совершенно не умеешь расслабляться и отпускать ситуацию! -фыркнула она, закатив глаза. – Не забывай просто жить, это важно… Важнее многого.

Я бы пропустила всю эту речь мимо ушей, если бы не последняя фраза, отозвавшаяся во мне неприятной горечью. Амели чувствует меня как никто другой.