Снова притворяется или на этот раз действительно психует?

Можно и выяснить, доводя мышку до истерики. Например, поинтересоваться, что она в принципе может предложить. А потом доказать, что все её услуги полная чушь. И загнать в угол, а вот дальше имелись варианты.

Либо она согласится на всё, что я попрошу, сразу, либо найдёт выход вроде сегодняшнего с пожарной лестницей. И тогда снова придётся побегать.

Вспомнив собственные упражнения, я с досадой морщусь.

На часах третий час ночи. И откровенно лень заморачиваться с доведением её до невроза. Потому что завтра в одиннадцать встреча с представителем китайцев, последняя, чтобы перетянуть проект на себя. Да и помимо этого дел по горло, так что мышке фантастически везёт на доброго и уставшего меня.

– Уговорила, – вздыхаю я и встаю. – Завтра поездишь со мной, а послезавтра начнёшь отрабатывать моё молчание.

– Это каким же образом? – хмурится она, с опаской глядя, как я иду к двери.

– Устрою тебя в «Прометей» и ты принесёшь мне компромат на Звягинцева. – Делаю вид, что не заметил, как её коротнуло от фамилии. Уже пересекались? – Должность курьера устроит или по старинке уборщицей?

– Всё равно. – Мышка Майя отвлекается от своих проблем и смотрит сначала на меня, открывшего дверь, потом, собственно, на дверь, а следом обводит взглядом кабинет в целом. – А это зачем?

– А это затем, что спать в офисе я не собираюсь, – иронично подняв бровь. – И оставлять тебя здесь одну на этих недоохранников тоже. Так что переночуешь со мной, а завтра разберёмся.

Но она продолжает стоять босиком рядом с моим столом. Только выше вздёргивает нос и поджимает губы.

– Я никуда не поеду. – И ведь реально не поедет, видно по всей упрямой позе. – Лучше снова запри в серверной.

– Не беси меня, мышка. – Хмурюсь, потому что время идёт, а мы всё на том же месте. – Серверная не темница для юных барышень. Давай шевели ногами и поехали.

Но вместо этого Майя отступает, а во взгляде снова то затравленное выражение. Трясёт головой, делает ещё шаг назад.

А у меня начинают закрадываться подозрения, почему совсем молоденькая ещё девчонка могла сбежать из отчего дома. И вот так реагировать на абсолютно невинное и полностью адекватное предложение. Осталось выяснить, что за чудак такой в своё время протянул руки к явно протестующей мышке. И помочь ему протянуть ноги.

Нервно дёргается уголок губ, и я отгоняю идиотские мысли. Устало потираю переносицу.

Вот это точно не моё дело. Даже если папаша не уследил и дочке не повезло с поклонником. Я там вообще никаким боком, и всё, что от меня требуется – заслать мышку в «Прометей» к Звягинцеву и… стоп.

– Ты знаешь Марата? – Она моргает раз, другой. – Звягинцева, – уточняю мрачно. И не жду ответа, потому что по разом побледневшей мышке и так всё становится ясно.

Всегда знал, что он мудак, но чтобы настолько.

С силой сжав челюсти, я ищу варианты. И мой один хрен самый лучший.

– Ладно, – выдохнув, решаю, что в этом случае шоковая терапия сэкономит мне нервы и время.

Резким шагом, чтобы не передумать, подхожу к ней, по пути прихватывая её рюкзак, куртку и берцы. Впихиваю всё это добро мышке в руки и, пока она ловит тяжёлые ботинки, подхватываю на руки под испуганный выдох. И иду, пока Майя не вспомнила, что вещи можно бросить и занять руки чем-то более полезным. Моей шеей, например.

И не то чтобы всерьёз беспокоил урон от хилой девчонки, просто до чёртиков не хочется снова терять время. Ругаться с ней, уговаривать. А домой как раз хочется. И в душ. И спать.

Но девчонка ведёт себя на удивление мирно. Сказал бы, что боится лишний раз шелохнуться, но она же вся такая бесстрашная.

Лифт, первый этаж, охреневшие глаза охранников.

С трудом открыв дверь машины с Майей на руках, я сажу мышку на переднее пассажирское. Пустил бы и на заднее, если бы был уверен, что обойдётся без её фокусов, после которых мы влетим в ближайший столб.

– Страшно было? – хмыкаю насмешливо, но веселье пропадает как вид, стоит наткнуться на стеклянный взгляд и прижатые к груди руки, в которых всё ещё её вещи. – Мышка… э-эй. – Я машу рукой перед её глазами и едва успеваю отдёрнуть пальцы от громко щёлкнувших зубов.

– Никогда. Так. Больше. Не. Делай, – цедит она сквозь зубы и в два удара сердца обувает свою монстрообувь.

Но вместо того, чтобы связать и бросить заразу, которая оказалась кусачей, в багажник, я хмурюсь.

– Сильно… поломал?

Вопроса «Кто» она не задаёт. Молча натягивает на себя куртку, щёлкает ремнём и как послушная девочка кладёт рюкзак на колени.

И ответ ясен, вот только он ничего не меняет. И я также молча завожу мотор и трогаюсь с места.

Зная, что всё равно отправлю её к тому, кто, похоже, сломал ей жизнь.

Глава 5

Бросив машину у подъезда, я жду, пока Майя закончит озираться. Странно, что её удивляет обычный, по сути, жилищный комплекс. Да, застройщик обозвал его премиумным, но сказалось это разве что на стоимости жилья и коммуналки. В остальном тот же паркинг, те же керамика и прочий шик, та же ругань с управляющей.

Разве что мини-парк внутри комплекса и правда красивый.

Но мышка парк не комментирует, бесстрастно заходя в подъезд.

– Добрый вечер, Константин Александрович, – улыбается консьерж, но мне и раньше было не до него.

Коридор, лифт и холл на три квартиры.

– Пентхаус, – презрительно заявляет мышка. – Кто бы сомневался.

– Кто бы говорил, – отзываюсь в тон и распахиваю дверь во всю ширину. – Прошу. Или для дочки хозяина заводов, газет и пароходов это слишком мелко?

Зачем к ней лезу? Потому что завожусь и ни разу не в постельном смысле. Майя вызывает слишком много противоречивых реакций, чтобы это не бесило. Мне её то убить хочется, то пожалеть. В то время как думать надо вообще о другом.

Загорается мягкая подсветка, слышно, как срабатывает механизм электроштор. Умный дом приветствует хозяина.

– Гардероб налево, ванная прямо. Кухню найдёшь сама, если надо. Можешь располагаться в гостевой спальне, вещи сейчас дам.

Если и есть место комфортнее офиса, то оно здесь. В квартире, где всё подстроено под мой график, предпочтения и ритм жизни.

– Свет включается на сенсорных панелях, они натыканы по всем стенам, так что тоже найдёшь.

– Какой ты гостеприимный, – презрительно.

Если я объясняю, проходя в гостиную, то мышка так и стоит у входной двери.

Скинув пиджак в кресло, я расстёгиваю манжеты, закатываю рукава и встаю так, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Не надейся, сбежать не получится, – с довольным прищуром. – Без моего отпечатка входная дверь не откроется, пожарных лестниц здесь нет, а полетать с двадцать пятого этажа ты вряд ли захочешь. Я прав?

– Ненавижу, – цедит она сквозь зубы.

А после остервенело сдирает с себя куртку и с силой бросает её на тумбу. Сдувает прядь со лба. Резко дёргает за шнурки, ослабляя свою монстрообувь, и болтает ногой так, чтобы те, слетая, врезались в мебель и стену.

Детский сад. Мне даже за свои взрослые реакции почти стыдно.

– Располагайся, – хмыкаю, глядя на дефиле по коридору с демонстративно задранным носом и презрительным взглядом. – Моя спальня слева, твоя справа, не перепутай.

И, подхватив пиджак, я со спокойной душой ухожу к себе.

Дерево, металл и никаких дерзких мышек в пределах спальни. Красота. Из-за тёмных стен, тёмной мебели и чисто мужского дизайна Ник всегда считал мою квартиру слишком мрачной и угрюмой. А для меня после целого дня веселья в офисе убойная доза мрачности как раз то что надо.

Убрав пиджак в шкаф, я проверяю почту на ноутбуке, чтобы убедиться, что ничего катастрофичного не случилось, и захлопываю крышку. Поймав себя на мысли, что убрать бы его в сейф. А то ходит здесь одна, считая себя самой умной и бесстрашной.

Вспомнив мышкину реакцию на имя Звягинцева, я сжимаю челюсти.

Как есть мудак, что в делах, что в личном. Даже если он просто зажал её в тёмном углу, то эффект превзошёл все ожидания. И полечиться бы девчонке, да нажаловаться отцу, но нет, куда там. Самостоятельные так не делают. Самостоятельные сначала уносят ноги, а потом всю жизнь мучатся.