«Всему положен должный срок…» Всему положен должный срок: Что справедливо – то жестоко, И тот, кто душу уберёг, — Тот погубил себя до срока. И ты меня не береги! — Не сострадай сердечной муке! — Сплелись как смертные враги Влюблённых страждущие руки. Не понуждай к желанью жить В плену слепого обожанья Того, кому под стать любить Безмерной мукою страданья. О, жизнь! – весёлая река! — Средь бездн и уступов стремится: За перекатом перекат Грозят беспечному – разбиться. Туда-сюда – как заводной — Челнок измается в тумане, Пока с урочною волной В Великий Океан не канет. Но всё равно – не береги Своей единственной, бесценной! — Ведь только смертные враги Бессмертью жизни знают цену. 7 октября 1980 г. Игра в горелки – От сладкой жизни устаёшь, — Не правда ли? – она спросила И посмотрела сине-сине, Как будто сквозь весёлый дождь. – И в горькой жизни есть резон, — Ответил он… и рассмеялся… Гамак рассеяно качался… Блестел подстриженный газон… О, этот запах горько-сладкий Во цвете скошенной травы!.. Она поморщилась украдкой, — Но он не поднял головы… 29 октября 1985 г. «Букетик простеньких цветов…» Букетик простеньких цветов На письменном столе, — И никаких особых слов Ты не придумал мне. А впрочем, и не нужно слов — Без них понятен мне Букетик простеньких цветов На письменном столе. Сегодня нас напрасно ждёт Премудрость старых книг, — И день мгновением мелькнёт, И ночь минует вмиг. В сосновых лапах, в дрожи хвой Запуталась звезда… Мы слишком счастливы с тобой, Чтоб верить – навсегда. 20 июня 1979 г. «Простодушная ромашка…» Простодушная ромашка! — Хрупок тонкий стебелёк: Буйну ветру – на замашку, Косарю – на посошок. Звонко-знобко, знобко-жарко В росных травах блещет сталь!.. Трав покошенных не жалко — Косарей беспечных жаль. 20 мая 1984 г. «Ах, как жаль, что умолкли в садах соловьи…» Ах, как жаль, что умолкли в садах соловьи! Что простушки-ромашки в лугах отцвели, И трава огрубела, и день не горяч… – Что ты, солнце моё золотое, не плач! – И в осенних лугах я цветы разыщу! — И спою, всем соловушкам вешним на зависть, И тебя ни к каким «соловьям» не пущу, — Беспричинна, мой друг, эта жалость. – Я люблю! Я тебя, как и прежде, люблю! — Больше прежнего! Больше!.. Да ты и не слышишь?!.. Разжигает рассвет золотую зарю, — Ах, как нежно, как сладко ты дышишь!.. 6 октября 1981 г. «…Я не умею без тебя дышать…» …Я не умею без тебя дышать! — И жить я не умею без тебя! — Я день за днём могу превозмогать Любую боль, – но превозмочь себя Я не могу… Я не умею – нет!.. Бессильно руки вытянув вдоль тела Гляжу сквозь тьму, как мириады лет В глаза Небес душа Земли глядела. О чём молил её призывный взор? — Какую боль таил в себе? – не знаю, Но сквозь мольбы, и слёзы, и укор «Благодарю» – внезапно различаю… – Благодарю! – вздыхаю я во тьму, — За каждый взнузд Судьбы неумолимой, За каждую слезу благодарю, За боль любить, за счастье быть любимой! День от дня я чувствую сильней — И дай мне Бог вовек не усомниться! — Моя душа – блуждая по Земле — В глаза Небес взглянуть не устрашится. И оттого, что не могу дышать Без рук твоих, без губ твоих, без взгляда, Я и сквозь боль не в силах забывать Того, о чём и помышлять не надо. 13 июня 1981 г. «Звезда с небес взирала равнодушно…» Звезда с небес взирала равнодушно, И ночь текла неспешно, как во сне, И облако за облаком воздушным Протяжным клином близились к луне. Они скользнули, серебрясь краями, Застлав луну мерцающею мглой, И ветры, всполохнувшись над садами, Вплелись в объятья дрёмы луговой. И луг сомлел безропотно-послушный, И август затомился наливной Антоновкой и млечной тишиной… Звезда с небес взирала равнодушно. 16 августа 1984 г. «Августовская ночь… На ущербе луна…» Августовская ночь… На ущербе луна, Загустела в созревшем саду тишина, И тяжелые ветви, склоняясь до земли, Напряглись и басовую мощь обрели, — Загудели, вплетаясь в хорал тишины, И пахнуло в саду безрассудством весны! — Ожиданьем и страстью и юной тоской Августовская ночь зацвела над землёй!.. 23 августа 1985 г. |
