– Вы живы? Эй, ау! – он не знал как обратится к бесформенной, будто замороженной фигуре в объёмной одежде и решил не церемониться. Может пьянчужка какая или хуже того – наркоманка, пусть и хорошо одетая. Под пуховиком могла оказаться и представительница одной из древнейших профессии, а может и золотой молодёжи, а может сразу всё вместе.

Прошло ещё несколько томительных минут пока Виталий решал, что делать с женщиной. Ничего путного в голову не лезло, кроме как взять её за плечи, поднять и тряхнуть хорошенько, чтобы очнулась, благо рост и комплекция позволяли. К счастью крайняя мера не пригодилась и объёмный пуховик зашевелился.

– Ну слава богу, очнулась спящая красавица и без поцелуя обошлось,– с облегчением выговорил он и, присев на корточки, попытался разглядеть лицо под капюшоном. – Вам плохо, женщина? Помощь нужна?…

– Не… Нет, спасибо! – послышался слабый голосок. – А сколько времени?

– Ну, на последний трамвай вы ещё успеваете.

– А что тут ходят трамваи? – голос под капюшоном стал уже более уверенным, при этом явно удивлённым.

– Да, вы правы, трамваи тут давно уже не ходят,– он встал и, посмотрев на пустую дорогу, добавил. – Это я так, проверил вас на вменяемость. Простите!– Виталий вынул из кармана пальто мобильный и посмотрел на экран. – Время без четверти одиннадцать… вечера естественно. Так вам помощь нужна или я могу идти?

– Можете идти…

– Ладно, как хотите. Я тогда ухожу… До свидания!

– До свидания… Хотя, стойте!

– Стою! Могу покурить даже. Если вы не против конечно?!

Женщина видимо уже окончательно пришла в себя и повернула голову в сторону Виталия, потом немного поправила капюшон, чтобы посмотреть на собеседника. В бледном свете, единственного прожектора при входе в супермаркет, показалось симпатичное юное лицо девушки. На первый взгляд ей можно было дать не больше двадцати лет.

– Ой, а это вы?! – сказала она обрадовавшись.

– Я, – спокойно ответил Виталий. Он уже привык, что его узнают, особенно в районе театра. – Значит представляться не имеет смысла?!

– Нет конечно, вы Виталий Денисович Думчев,– девушка заулыбалась, прикрыв при этом рот пушистой вязаной варежкой.

– Вот не поверите, чёрт возьми, но мне очень приятно. А могу я узнать ваше имя?

– Алина… Алина Алая!

– Ого, красивая у вас фамилия, да и имя. Алина Алая, прямо как калина красная. Я запомню! Так что, Алина… Алая, пока вы не стали синей от мороза, давайте я вас провожу?! Вы где-то тут живёте?

– Так я к вам! Это я вечером заходила в театр, а мне сказали…

– Знаю, знаю! Могли бы подождать, вам же предложили? Знаете что, Алина, идёмте-ка, если вы конечно не боитесь, я вас чаем напою и вы мне всё расскажете?!

– Поздно уже, я лучше завтра!

– А сейчас у вас времени нет что ли? Или вы ждёте здесь кого-то ещё? – Виталий обвёл взглядом пустынную улицу и посмотрел на девушку. Она продолжала сидеть на скамейке и не решалась встать.

– Мне, если честно, идти некуда. Продавщица из этого Маркета,– Алина показала на светящуюся вывеску над входом в магазин. – Она обещала пустить меня после одиннадцати вечера в подсобку, раньше никак. Сказала, что может заехать директор, он вроде как звонил. А завтра с утра…

– Так, всё ясно! Идёмте со мной, Алина, я вас приглашаю. Обещаю, приставать не буду!

– А это точно удобно?

– Удобней некуда, я вам устрою ночную прогулку по музею кукол. Вы знали что в театре есть ещё и музей?

– Не-ет…

– А теперь знаете! Потом вы расскажете зачем меня искали, и мы посмотрим что с вами делать. Я имею в виду, решим куда вас определить: на работу или… не знаю ещё куда-нибудь. Идёмте, а тётю Свету я предупрежу, что вы со мной и подсобка сегодня в полном её распоряжении. К тому же и вам будет спокойнее, тётя Света будет знать, что вы у меня. А это, согласитесь, какая никакая гарантия того, что у вас есть свидетель.

– Свидетель чего?– удивилась девушка, вставая с лавочки и отряхиваясь от налипшего сзади снега.

– Свидетель, что вы ушли со мной в театр добровольно.

– Вы о чём?

– Не обращайте внимания, это я неудачно пошутил. Идёмте вместе в Маркет, если до сих пор сомневаетесь, и тётя Света вам подтвердит, что я не маньяк, и вы можете смело переночевать в театре.

– Я вам верю, но продавщицу я всё-таки предупредить хочу, она очень добрая и сама предложила мне остаться на ночь в подсобке.

Виталий решил не мелочиться и достал из огромного буфета пузатый старинный самовар, переделанный другом, мастером на все руки, в электрический. Вода закипела быстро, чай в заварочном чайничке он залил кипятком и оставил настаиваться. Не было смысла спрашивать у Алины, хочет ли она есть. Виталий приготовил незатейливые бутерброды с сыром и колбасой, положил на блюдце несколько треугольничков плавленого сыра. Открыл коробку шоколадных конфет с орехами и досыпал в вазочку домашнего печенья. Ната, его незаменимая помощница, знала предпочтения своего руководителя и через день, а иногда и каждый день, баловала Виталия домашней выпечкой. Видела бы она, как её неприступный директор суетится и накрывает на стол, лопнула бы от злости, зависти и несправедливости. Только слепой не мог заметить, как Ната чуть ли не наизнанку выворачивается желая угодить Виталию Денисовичу. Но он зарёкся, после сложного, вынесшего мозг и чуть не убившего его морально, развода, никаких серьёзных отношений, а уж тем более на работе. К тому же Ната была слишком юной для него.

Виталий краем глаза посмотрел на Алину. Та сидела тихо, как мышка и с любопытством рассматривала просторную кухню. Высокие потолки, огромное окно занавешенное плотным белоснежным тюлем. Надо отдать должное Нате и тут, за чистотой в театре следила тоже она.

– Чай готов! Присаживайтесь к столу, Алина.

– Спасибо, я не голодна! А вы тут живёте?

– Иногда, – улыбнувшись ответил Виталий и едва не обжёгся о пузатый бок самовара, который сам же и включил, чтобы вода вновь закипела. – Алина, вы предпочитаете сахар или варенье?

– Да вы не беспокойтесь, я только чай попью и всё… А какое варенье?

– Вишнёвое.

– Ой, это моё любимое! Я буду варенье!

– Вот и славненько, но сначала бутерброды, а то вы тоненькая как соломинка. Теперь понятно, почему у вас такой объёмный пуховик, по весу ещё и с парочкой кирпичей в карманах. Как вы его носите?

– Это я на вид хрупкая,– девушка засмеялась и тут же прикрыла рот. – Забываю вечно про эти брекеты, хотя ношу их уже второй год. Скоро должны снять…

– Они вас совершенно не портят. Вы лучше пейте чай, пока не остыл и ешьте, а потом расскажете мне, что у вас случилось. Если конечно это ещё актуально.

Алина немного покраснела и стала натягивать рукава свитера пряча руки. Ей было неловко и в то же самое время очень уютно и спокойно рядом с Виталием. Он чем-то напоминал ей старшего брата, который погиб чуть меньше года назад. После этого жизнь Алины, стремительная, лёгкая, летящая, сделала крутой поворот. Такой крутой, что девушка не удержалась и её вынесло с «трассы».

– Эй, ты куда улетела?

– Простите.

– Рассказывай, что случилось? И давай на «ты», ладно?!

Она кивнула в знак согласия слегка отвернувшись. Слеза, оставляя мокрый след, побежала по щеке. Алина не собиралась давать волю эмоциям, но больше сдерживать себя не могла. Боль нахлынула как огромная волна на море и накрыла с головой. Девушка заплакала закрыв лицо ладонями. Виталий обошёл стол и присел рядышком обняв её по-отцовски крепко и в то же время очень нежно. Она напомнила ему дочь, единственную и самую любимую, которая сейчас была очень далеко.