Литмир - Электронная Библиотека

– Это все от сомнительных книг, – сказал Хазин. – Смотрите за ребенком, а то он еще сам начнет сочинять, а там и до безнравственности недалеко.

– Так давно сочиняет, – вздохнула Нина Сергеевна и посмотрела на ведро. – В тетрадку записывает, а нам не показывает. И все по ночам… А вы ей не покупайте мороженое, глупости все это на самом-то деле…

– У нас в институте была девочка… тоже стихи сочиняла, – сказал Хазин. – В основном лирику, ну и гражданственное немного. Про свободу, про неравенство…

– Про экологию, – добавил я.

Нина Сергеевна солидарно покивала, видимо, и Аглая экологии не чуралась.

– Мы с этой девочкой вместе учились, – пояснил Хазин. – Ее звали Анжеликой. Крупная такая… Но талантливая.

– И что с ней стало? – спросила Нина Сергеевна.

– Ничего. Жива. Иногда пишет про свои похождения в журналах… То есть я хотел сказать, она много ездит по миру.

Нина Сергеевна сбилась, растерянно посмотрела на меня.

Я не знал, что сказать, нащупал в кармане утреннего клопа. Помолчали. Нина Сергеевна очнулась первой.

– А правда, что у нас не бумажный комбинат собираются строить, а атомную электростанцию? – спросила она.

Хазин многозначительно вздохнул, а я отрицательно покачал головой. Нина Сергеевна понимающе улыбнулась.

– Я читала в газете, что если в городе атомная электростанция, то на пенсию можно на пять лет раньше выходить. Как на Севере. И еще к зарплате коэффициенты…

– Совершенно верно, – подтвердил Хазин. – У меня брат живет возле атомной электростанции, у него все повышенное. И раз в три года бесплатный проезд.

– Очень хорошо! А то у нас с безработицей, сами понимаете…

– Не всех возьмут, – предупредил Хазин. – Электростанция не резиновая, а желающих, наоборот, полгорода. Кадровый вопрос будет обостряться по мере продвижения строительства…

Из кабинета выглянула Аглая, Нина Сергеевна погрозила ей кулаком.

– Котлован копают вовсю, – сказал Хазин. – В «Сельхозтехнике» скоро временный офис откроют, первым делом отдел кадров. И вот когда будут набирать персонал, там спросят прямо…

Хазина понесло, я схватил его за руку, вытолкал из библиотеки, дотащил до машины и вставил за руль. Сам быстренько обежал вокруг и уселся рядом.

– Ты что, Витенька, не видишь?! «Растебяка» раскинула над нами свои мохнатые крылья. Я был расстрелян из плевалки и скончался к утру…

На крыльце показалась Нина Сергеевна.

– Я нашла для вас кое-что интересное! – громко сказала Нина Сергеевна. – Очень хороший материал!

Хазин газанул, мы покинули библиотеку.

До Казначейства от библиотеки меньше километра. Само здание находилось недалеко от пожарной части, мы с Хазиным сюда пока не заглядывали. Аглая не обманула – напротив Казначейства возвысился нарядный красно-желтый домик, над зеленой крышей развеселыми синими буквами улыбалась вывеска «РАСТЕБЯКА». В букву «Б» выглядывал щекастый Колобок.

– Я люблю этот город, – сказал Хазин. – Здесь интересно и познавательно.

Колобка он сфотографировал несколько раз.

– «Растебяка», – прочитал я. – Что такое «растебяка»?

– Экономический рост, – пояснил Хазин. – Приток инвестиций. Копают котлован. На почту прокладывают интернет. Открывают кафе, шашлычные, пивные и… растебячные. Думаю, «растебяка» – это производное от расстегая и кулебяки. Некоторое синтетическое блюдо, гибрид.

Хазин указал на витрину, где изображался раскрытый пирог, из которого торчала куриная ножка. Аппетитно.

– Однако если «растебяка» – это гибрид расстегая и кулебяки, то что есть гибрид кулебяки и расстегая?

– Кулераст? – предположил я.

Хазин удержался, но с заметным трудом. Я на всякий случай достал блокнот и записал.

– Думаю, надо осмелиться и войти, – предложил я. – Адмирал Чичагин одобряет решительных.

– Растебяка выглядит решительно, – Хазин кивнул на витрину. – Хотел бы знать, как выглядит кулераст.

– Все-таки войдем, – сказал я.

И толкнул стеклянную дверь.

Внутри было новенько и блестяще. Мы устроились за столиком у окна с видом на пожарную часть, подбежала расторопная официантка.

– Нам растебяку, – попросил я. – Горячую и сытную, пожалуйста.

– И два темных, пожалуйста, – попросил Хазин.

– Мне светлое, – уточнил я.

Официантка принесла две кружки эля и один лагер, поставила их на причудливые, в виде толстой кляксы, бирдикли.

– Растебяка чуть позже, сейчас приготовят.

На бирдиклях был изображен физкультурно ориентированный лысый мужик в майке, в левой руке мужик держал огромную кружку пива, в правой – внушительную гантель.

– Вероятно, кулераст, – заметил Хазин.

– Возможно. – Я попробовал пиво. – Должен признать, что Чагинск изменился. Раньше «Растебяка» была здесь решительно невозможна.

Пиво хорошее.

– Винд оф чейнч, – философически заметил Хазин. – Через пару лет они созреют и до кулераста. Девушка!

В «Чаге» пиво лучше. Официантка вернулась. Я потер в кармане спинку серебряного клопа, на неизбежную удачу.

– Девушка, нам, пожалуйста, еще кулераста, – попросил Хазин. – Только с луком, пожалуйста.

– Как вы сказали? – растерянно спросила официантка.

– Кулераст. Это старинное русское блюдо. Тельное, расторопша, кулераст. Знаете, мама мыла кулераст…

– И мороженого, – я выставил пластиковое ведерко.

– Мороженого… и чего? Я не очень поняла… Кулерас и растебяка?

– Отдельно, пожалуйста, – уточнил Хазин. – Каждый из них сам по себе.

– Этого… первого… точно нет, – сказала официантка. – Мороженое есть, пять литров – пятьсот рублей. Деньги мне, а я вам наберу.

Я передал деньги и ведерко официантке. Отхлебнул еще пива. Потер в кармане спинку серебряного клопа.

– Как ты думаешь, банкет завтра нормальный будет? – спросил Хазин. – Или так себе? Мне кажется, для Светлова организуют что-то грандиозное…

– Надеюсь.

– А я уверен. Слушай, мне здесь нравится. Приятное местечко! Чагинск полон сюрпризов! Ожидаешь сосиску в тесте, а тебя подкарауливает растебяка… Знаешь, тут даже лучше, чем в «Бурлаках», помнишь «Бурлаки»? Пескари в томате ничуть не хуже барабули! Кстати, Аксаков ошибочно выводил этимологию слова «пескарь» к писку, издаваемому рыбкой при сдавливании, однако современные исследователи полагают, что «пескарь» восходит к латинскому pescado, означающему «рыба»…

Хазин пил, ел и рассуждал. Что в маленьких городках своя атмосфера и свое очарование, что прав тот, кто чтит умеренность и достаточность, что агронома Сысоева ему искренне жаль, что если в одном месте города есть растебяка, то в другом должен обязательно присутствовать пусть хотя бы и тайный, но кулераст, иначе нарушается диалектическое единство, метафизическая ткань локуса истончается и в конце концов безнадежно рвется, и тогда неизвестно, какие чудовища вырываются из сумрачных бездн подсознания. Особенно в Чагинске.

Появилась официантка с растебякой.

– Хорошо бы еще успеть на телевышку, – сказал Хазин. – Погода может испортиться. И вообще… Девушка, как вас зовут?

Растебяка оказалась как пицца и расстегай одновременно, довольно вкусная штука. Девушка не представилась.

Глава 4

Запретные виноградари

Я включил ноутбук, дождался загрузки системы, вставил дискету Бородулина. Файл «Мой край», солидно, почти мегабайт величиной, посмотрим.

В сущности, локфик не так сложен, как может показаться на первый взгляд, это письмо доступно многим, однако и у него есть устоявшиеся традиции и определенные несложные правила. Прежде всего приветствуется личное отношение. Автор описывает завод «Химстекло» не отстраненно, взглядом постороннего и прохожего, но так, будто лично отдал этому производству пятнадцать полновесных лет жизни и уволился только по причине вынужденного переезда в местность с подходящим для здоровья климатом. Приветствуется академическая серьезность. Автор серьезен и старается оставаться серьезным в любых условиях, повествуя о производственных успехах артели «Вибратор», эвакуированной сюда в сорок втором из Тарусы, локфикер категорически не допускает двусмысленных шуток и рассказывает исключительно о переключателях фаз, использовавшихся в широком спектре бытовой и оборонной техники. Упоминая выдающихся людей и знаменитостей, автор отмечает непременно положительную роль локуса в их личностном становлении и судьбе и в обязательном порядке цитирует письма и мемуары, в которых эти герои с теплотой вспоминают каждую минуту, проведенную в воспеваемой местности. Если же в истории города или поселения имелись спорные моменты – эпидемии, погромы, коллаборационизм, автор не замалчивает их, но указывает на вынужденный и форс-мажорный характер прорухи и на то, что основные массы населения всегда выступали против. Ну, разумеется, контекст. Историю места в непременном порядке требуется вплести в историю страны. Примерно так.

27
{"b":"814850","o":1}