Сказав это, она исчезла в боковую дверь, а Реджинальд Фрон де Беф вошел

в комнату. Седрик не без труда принудил себя отвесить гордому барону смиренный поклон, на который тот отвечал небрежным кивком.

— Долго же тебя задержали кающиеся грешники, мой отец! Впрочем, тем лучше для них, потому что это их последняя исповедь. Ты приготовил их

к смерти?

— Я нашел их, — сказал Седрик, кое-как стараясь изъясняться по-французски, — готовыми к самому худшему исходу, так как они знают, кто

их хозяин.

глава xxvii

267

— Это что же такое, монах! Твоя речь смахивает на саксонское произно-шение! — сказал фрон де Беф.

— Я воспитывался в обители святого Витольда, что в Бертоне, — отвечал

Седрик.

— Вот как, — молвил барон. — Было бы лучше, если бы ты был норманном. Но нечего делать — других гонцов нет. Этот Витольдов монастырь в Бертоне просто совиное гнездо. Давно пора разорить его до основания. Скоро

настанет такое время, что ни ряса, ни кольчуга не спасут сакса.

— Да будет воля Божия, — проговорил Седрик голосом, дрожавшим

от сдержанной ярости, которую Фрон де Беф принял за проявление страха.

— Вижу, — сказал он, — что у тебя душа ушла в пятки и ты уже вообразил

себе, что наши воины ворвались в вашу трапезную и хозяйничают в ваших по-гребах. Но окажи мне сегодня услугу, и, что бы ни случилось с остальной брати-ей, обещаю тебе, что ты сможешь жить так же безопасно, как улитка в раковине.

— Приказывайте, — сказал Седрик, подавляя волнение.

— Так иди за мной, я тебя провожу в боковую калитку.

Фрон де Беф крупными шагами пошел вперед и по пути стал наставлять

мнимого монаха, шедшего за ним следом, как он должен вести себя.

— Ты видишь, монах, это стадо саксонских свиней, которые дерзнули

окружить мой замок Торкилстон? Наговори им чего хочешь насчет непроч-ности этой твердыни или вообще скажи что вздумается, лишь бы они еще сутки простояли под стенами. А ты между тем снеси это письмо. Однако постой.

Скажи, ты умеешь читать?

— Нисколько, — отвечал Седрик, — я умею читать только свой требник.

Да и то потому, что я знаю наизусть службу Господню милостью Богородицы

и святого Витольда…

— Ну, тем лучше. Итак, отнеси это письмо в замок Филиппа де Мальвуазена. Скажи, что письмо от меня, а писал его храмовник Бриан де Буагильбер

и что я прошу его как можно скорее отослать это письмо в Йорк. Впрочем, скажи ему, чтобы он не очень беспокоился за нашу судьбу. Стыдно подумать, что мы вынуждены прятаться от горсточки негодяев, которые обычно пускаются бежать, едва заслышат топот наших коней. Я тебе говорю, монах, ухи-трись выдумать какой-нибудь предлог, чтобы удержать на месте этих мерзавцев, пока не подоспеют наши сторонники. Моя мстительность пробудилась, а это такой сокол, который не уснет, пока не насытится добычей.

— Клянусь моим святым покровителем, — сказал Седрик с такой силой, какой нельзя было ожидать от смиренного монаха, — клянусь и всеми остальными святыми угодниками, живыми и умершими в Англии, ваши приказания

будут исполнены! Ни один сакс не уйдет из-под этих стен, если мое влияние

будет в силах удержать их здесь.

— Эге, монах, — сказал Фрон де Беф, — ты переменил тон, говоришь

твердо и смело и сразу так приободрился, словно жаждешь истребления саксонского стада; а между тем ведь эти свиньи тебе сродни!

268

айвенго

Седрик был не мастер притворяться и от души пожалел, что с ним нет

Вамбы, который, наверно, подсказал бы ему подходящий ответ. Но, как гласит

старинная поговорка, нужда изощряет ум, а потому он пробормотал, что если

люди разбойничают, то церковь предает их отлучению, а государство ставит

вне закона.

— Despardieux 1, — сказал Фрон де Беф, — ты говоришь сущую правду!

Я и забыл, что эти негодяи способны ободрать донага жирного аббата ничуть

не хуже своих французских собратьев. Ведь это они, кажется, поймали настоятеля Сент-Ивского аббатства, привязали его к дубу и заставили петь обедню, пока шарили в его сундуках и сумках? Нет, клянусь святой Девой, эту штуку

проделал Готье из Миддлтона, один из наших соратников. Но те, что ограбили часовню Сент-Би и утащили оттуда чашу, дароносицу и подсвечник, были

саксы, не правда ли?

— Это были безбожники, — отвечал Седрик.

— Да еще выпили все вино и пиво, заготовленное для ваших тайных пирушек, когда вы притворяетесь, будто поститесь и молитесь, а сами пьянствуете.

Знаешь, ведь твое дело — отомстить за такое святотатство.

— Я и то поклялся отомстить, — проворчал Седрик. — Святой Витольд

будет свидетелем моей клятвы.

Между тем Фрон де Беф вывел его через калитку ко рву, поперек которого

была перекинута одна доска. Перейдя через ров, они очутились в небольшом

барбикене, или внешнем укреплении стены, откуда через хорошо защищен-ные ворота для вылазок можно было выйти в открытое поле.

— Теперь ступай скорее, — сказал Фрон де Беф. — Только исполни мое

поручение, и ты увидишь, что мясо саксов будет здесь так же дешево, как бывает свинина на бойнях в Шеффилде. Да, вот что: ты, кажется, довольно веселый поп, так приходи после побоища, я тебе выставлю столько мальвазии, что

хватит напоить допьяна весь ваш монастырь.

— Разумеется, мы еще встретимся, — ответил Седрик.

— А пока вот тебе, — прибавил норманн у последних ворот, сунув в руку

Седрика золотую монету. — Но помни: если не выполнишь моего поручения, я с тебя сдеру и рясу, и твою собственную шкуру.

— Предоставляю тебе и то и другое, — отвечал Седрик, выйдя за ворота

и радостно шагая по чистому полю. — Можешь казнить меня, если в следующий раз, когда мы встретимся, я не заслужу от тебя ничего лучшего.

Тут он обернулся в сторону замка, швырнул золотую монету и проговорил:

— Провалиться бы тебе вместе со своими деньгами, вероломный норманн!

Фрон де Беф не расслышал этих слов, но видел сопровождавшее их движение, которое показалось ему подозрительным.

— Эй, стрелки, — крикнул он часовым, стоявшим на страже у наружного

бастиона, — пустите-ка стрелу вдогонку этому монаху! Нет, стойте, — приба-1 Черт возьми! (фр.)

глава xxvii

269

— Теперь ступай скорее, — сказал Фрон де Беф

вил он, видя, что они уже натягивают луки. — Не нужно стрелять. Ведь другого гонца нет — приходится верить этому. Я думаю, что он не посмеет меня

обмануть. В худшем случае придется заключить договор с теми саксонскими

псами, что сидят у меня на цепи. Эй, Жиль Тюремщик, распорядись, чтобы

привели ко мне Седрика Ротервудского и другого болвана, его товарища, Конингсбургского. Как его звать, Ательстаном, что ли? У них такие имена, что

норманнскому рыцарю и выговорить трудно, и во рту остается от них привкус

ветчины. Дай-ка мне вина — прополоскать рот после этих имен, как говорит

веселый принц Джон. Подай вино в оружейную и туда же приведи пленных.

Приказание было исполнено. Войдя в зал, увешанный множеством всякого оружия, добытого как им самим, так и его отцом, Фрон де Беф застал

там обоих саксонских пленных под конвоем четверых его слуг. Вино уже стояло на массивном дубовом столе. Фрон де Беф сначала отпил большой глоток

вина, а потом обратился к пленным.

Надвинутая на самые глаза шапка Вамбы, его новая одежда и тусклый мер-цающий свет, проникавший в зал сквозь цветные стекла, помешали грозному

барону при его недостаточном знакомстве с наружностью Седрика (редко выез-жавшего из пределов своего поместья и не водившего приятельских сношений

со своими норманнскими соседями) заметить, что главный пленник бежал.

270

айвенго

— Ну, саксонские храбрецы, — сказал Фрон де Беф, — как вам нравится

гостить в Торкилстоне? Поняли ли вы теперь, что значит брезговать гостеприимством принца из дома Анжу? Помните, как вы отплатили за любезный