— Да, время идёт и мы не молодеем, — усмехнулся пациент.

Вдвоём они помогли ему подняться и вернуться в лазарет. Как и предполагалось, выздоровление шло успешно. Уже перебинтовав его обратно, Рябушев собирался выяснить у Волка причину его визита, когда в дверь просунулась голова одного из работников.

— Боярин, тут этот, с отрубленными пальцами пришёл, что с ним делать?

— Давай его сюда, раз пришёл, — извинился перед приятелем за задержку и прервал словесный понос ввалившегося в процедурную плотника. Снял шину, размотал повязку, осмотрел, потом ощупал пальцы, вроде нормально — пошевели, отлично, попробуй согнуть, замечательно, знаю, ещё месяц болеть будет. Возьми ком глины, да разминай в руке, так быстрей подвижность восстановишь. Всё, можешь идти и с топором аккуратней в следующий раз. Плата? Сколь сочтёшь нужным, в сенях на столе оставь.

Однако, просто уйти ему не дали, задержали Волк с Борисом, долго и с удивлением рассматривали пришитые пальцы. Наконец удовлетворив своё любопытство, отпустили плотника, тот пятясь и одновременно кланяясь покинул процедурную.

— Во истину, неисповедимы пути Господни, — пробормотал Борис, — слышал про сына твоего, но слышать одно дело. Да и нога у него была, токма выправилась. Тут же, член отсечённый обратно приживить. Скажи боярин, руку человеку можешь обратно прирастить, али заново вырастить?

— Сделать можно многое, однако всё имеет свою цену и всегда ли можно её заплатить?

— Нешто кто откажется потерявши конечность свою, вновь вернуть её. На счёт цены, мыслю, в кошеле тебе плотником оставленном, не больше пары кун.

— Возможно, но и работа моя сложной не была. Сколько мышц, кровеносных жил и нервов в пальце, а сколько в руке. По этому, с рукой а тем более ногой, в одиночку не справиться. И результат не гарантирован, скорей всего, полноценно владеть пришитой конечностью уже не получиться.

— Не уходи от ответа, боярин. Сами цитируете, да или нет, остальное от лукавого.

— Хорошо, можно ли вырастить человеку утерянную конечность, не знаю. Кость ноги Волкова сына, нарастил на вершок, возможно нарастить и больше, бывали случаи. Но вырастить заново, пока ни у кого не получилось. Почему о цене заговорил, потому, как перед тем, как меня лекарем признали, я учился целых семь лет. Просто впитывал старые знания, не придумав ничего нового. Платили за то, все остальные жители княжества. Теперь представь, кто станет платить, начни я придумывать как конечности отращивать? Сколько я буду придумывать, если просто пришивать учились несколько поколений, и получиться ли в конце нужный результат?

Теперь о пришить обратно. Можно, почти всё, был случай, умудрились даже отрубленную до половины голову пришить. Правда человек говорить нормально более не мог. Но, тут много разных тонкостей, как давно увечье нанесли, в каком месте, как отрубленная конечность хранилась, как рана обрабатывалась. Иногда ногу пришить удаётся, да так, что человек потом всю жизнь проходит ни когда костылём не воспользовавшись. Бывает как с сыновцем моим. Что там того мизинца, а уже не вернёшь. Ответил я на твой вопрос? Вижу, что да. Теперь ложись и спи, набирайся сил.

Покинув въедливого пациента, Рябушев отвёл Волка к себе в комнату, попутно расспросив его о Борисе. Как он и предполагал, мужик оказался ох как не прост. До своего переезда в Новгород, служил он сотником в Переяславле. Как именно он перешёл дорогу некоторым княжьим ближникам, ни кто не знал. Точнее знали все, но каждый разное. Версии варьировались от соблазнения княжеской дочери и кончая грабежом церкви. Волк же предположил следующее, судя по его появлению в городе, с людьми и имуществом, бывший сотник кой кому наступил на любимую мозоль. Причём наступил специально, о последствиях своего поступка он знал и заранее к ним подготовился.

Переехал он лет двенадцать назад, занялся кой — какой торговлишкой, скорей для приличия, чем для реальной прибыли. Сосредоточив основные усилия на том, что умел лучше всего — войне. И сопутствующих мероприятиях, разумеется. Поначалу, снаряжал морскую ладью, промышляя на Балтике, потом нашёл себе дело без особого риска, но не менее прибыльное. Начал предоставлять купцам специфические услуги. Обучить персонал, выделить народ в сопровождение каравана, чего поохранять, выведать чего интересного происходит у конкурентов, организовать доставку, так, чтоб ни кто о том не знал. С того и жил.

Переваривая полученную информацию, Рябушев мысленно усмехнулся. Как обычно, жизнь сама подсказала решение. А может, за столько лет он научился видеть её подсказки? Поставив в памяти галочку, разобраться с пациентом, вернулся к Волку.

— Прознал про чудесное воскрешение моего сыновца и решил лично удостовериться?

— Да, и не мешало бы о наших общих делах перемолвиться.

— Понятно, всегда подозревал, что весь Новгород большая деревня, — пробурчал хирург, попутно отметив налаженную службу у приятеля. В город Олег вернулся тайно, несколько дней назад, имея на голове шлем с личиной. По походке узнать его не могли, до сих пор скособоченным ходит. Сидел всё время в башне, ни с кем, кроме контрразведчиков не общался. Но стоило ему высунуть нос на улицу, как Волк уже в курсе, — он через неделю — две поедет на Ладогу, посмотреть, чего и как, хочешь, с ним поезжай, своими глазами увидишь.

— От чего не съездить, да и из города я давно не выбирался, — Волк замялся, — знаешь, пришла мне на ум одна мысль. Как ты смотришь, поженить твоего Олега и мою Ульяну?

Не ожидавший столь резкого движения приятеля, хирург резко выдохнул. Хорошо, успел вино проглотить, иначе устроил бы собеседнику сюрприз с омовением, — так, ты это давно придумал?

— Мысль зрела давно, но решение окончательное принял сегодня, когда его увидел. Надо бы его попридержать, пора ему остепениться. Всем выгодней будет. Не порядок, когда в таком возрасте муж по гулящим девкам бегает, да с ушкуйниками ходит. Ну, и скрывать не стану, люб он мне, хотел бы такого зятя. Да и Ульянке он мил.

— Давай по порядку. У нас в делах сердечных, каждый решает сам, приказать ему не может ни кто. Но и тебе, подходить к нему с этим предложением не советую. Думаю, он тебя просто не поймёт.

— Как так не поймёт? Чай не дитё неразумное, каждое воскресенье в весёлой слободке пропадает.

— Сколько лет твоей старшенькой, пятнадцать, четырнадцать?

— Пятнадцать скоро, как раз в возраст вошла.

— Ха, для вас в возраст. Олег её как женщину просто не сможет воспринять. Для него она ещё ребёнок. Есть ещё один момент, у нас на родине, связь с девицей не достигшей восемнадцати лет, есть тягчайшее преступление, за которое карают без всякой жалости. Так что нужна ему женщина постарше. Ни какого интереса со столь юной женой у него не будет, ни чего не знает, ни чего не умеет, даже подержаться не за что. Нет ли у тебя не замужней или вдовой младшей сестры от двадцати до тридцати лет? — Волк в сердцах хлопнул ладонью по столу.

— Да что у вас всё не как у людей. Ты мне скажи, Индия точно не на другой стороне земли?

— Точно. Скажу даже больше, на другой стороне земли живут точно такие же люди, как мы с тобой. Можешь у Олега узнать, он там не раз бывал.

Лада

Всё тело дрожало от напряжения, пот градом скатывался вниз, периодически образуя на носу весьма досаждающую каплю, а руки, упирающиеся в палубу, просто ходили ходуном. Лада подумала, что ей ещё повезло, парни ведь стоят на кулаках. В конце концов, левая рука не выдержала, подломилась и девушка, как ни береглась, больно ударилась подбородком о доски. С трудом поднялась и приступила к дыхательным упражнениям. Олег смотрит и недовольно качает головой. Да и она сама чувствует, не то. Устав смотреть на её безуспешные попытки взять под контроль собственную силу, он подошёл к ней, обнял её сзади прижав к себе всем телом и прошептал «дыши вместе со мной, сосредоточься, пусть моё дыхание станет твоим». Спиной она почувствовала как его тело двигается в такт дыханию, быстро подстроившись, она стала дышать в унисон с ним. Очень быстро она начала его понимать, каким-то шестым чувством предугадывая его малейшие изменения. Его дыхание то убыстрялось, то замедлялось и в какой-то миг остановилось совсем. Но на мгновение раньше, она поняла, что сейчас произойдёт и остановилась вместе с ним.