— Поразительно, Господин! Ваши каналы разрослись! Но… как-то странно, в них будто бы дыры, и они не могут заполниться.

— Ясно, — усмехнулся я. — Не переживай, дыры постепенно зарастают.

«Вроде бы», — про себя добавил я.

Однако примерно что-то подобное я и ощущал — огромное количество альтеры в моём теле во время боя с Мастером повредило не только само физическое тело, но и энергоканалы жи́вы. Альтера их разорвала, а теперь они зарастают. Но не стягиваются, а создают новые элементы, чтобы залатать дыры. Потому я очень слабо сейчас чувствую жи́ву и долго не могу держать покров.

Форкхово дерьмо! А ведь это весьма рискованный метод — всегда существует риск, что что-нибудь срастётся криво. Хорошо хоть из-за особенностей обучения в прошлой жизни контроль над жи́вой у меня гораздо тоньше, чем у большинства местных осветлённых.

И всё-таки это добрая новость! Главное, чтобы до турнира всё зажило.

Во второй половине воскресенья я встретился с частным врачом — знакомым Вадима, который сделал мне справку для школы. Это, конечно, совершенно необязательная бумажка — насильно учиться в лицее никто не заставляет, и никого из преподавателей не интересуют причины пропусков, спрашивать на уроках всё равно будут без всяких скидок.

Да и может ли вообще лицей заставлять кого-то учиться, если большая часть учащихся — это аристократы, а меньшая Слуги, заставлять которых что-то делать вправе лишь их господин? Но всё-таки справка даёт некие призрачные бонусы — вроде как уважительная причина отсутствия, а значит нет урона для моей репутации лицеиста. То есть могу рассчитывать, что в некоторых спорных вопросах лицей встанет на мою сторону.

И вот, наконец, наступил понедельник. Объективно, я ещё до конца не пришёл в себя. Мне бы ещё несколько дней отдохнуть. Но! В среду заканчивается приём заявок на турнир, а также состоится бал. Если вдруг окажется, что для участия простолюдина в турнире есть ещё какие-то условия, кроме рекомендательного письма (от этой Шапочкиной всего можно ожидать), то у меня будет время решить проблему.

Ну и бал…

Когда я шёл через школьный двор «Алой Мудрости», ловил на себе удивлённые взгляды. Ну да, стильно выбритые виски в этом мире я ещё ни у кого не встречал.

— Всем доброе утро! Я вернулся! — зайдя в класс, бодро поздоровался я.

— Привет! — отозвалась часть одноклассников, оторвавшись от своих занятий.

— О, Аскольд, что с твоей головой? — удивлённо выпалил Вася, подойдя ко мне.

— Наконец-то соизволил почтить нас своим присутствием, — съязвила наша заучка Маша.

А вот в голосе Яны Оболенской звучало вполне искреннее беспокойство, хоть и небольшое:

— Аскольд, привет, как твоё здоровье?

— Спасибо, уже лучше, — кивнул я.

— Уверен? Выглядишь не особо здоровым, — чуть прищурившись, переспросила она.

— Не бойся, до турнира приду в норму.

— И да, причёска — отличная, — усмехнулась Яна. — Радикально ты себе гриву обстриг.

— Спасибо.

Влада сегодня на занятиях не было, он, как и предупреждал всех ранее, отправился домой во Владивосток, чтобы готовиться к турниру под надзором родовых Наставников. Но даже без него время до начала первого урока у меня прошло бодро. Я весело болтал с ребятами, принимал поздравления с выздоровлением от одноклассников, ловил на себе подозрительные взгляды Казанской.

Первым уроком в понедельник у всех классов параллели стоял классный час. Помимо обсуждения вопросов, связанных с успеваемостью и клубами, на этом классном часе большое внимание наш классрук уделил предстоящему балу.

— Форма одежды для балов — классическая, — вещал Арефьев, — для девушек вечерние платья, для юношей классические костюмы. Обязательно прийти с партнёром противоположного пола. Требования к партнёрам благопристойный внешний вид и хорошие манеры. Больше никаких требований нет, вы можете прийти с родственником или любым человеком допустимого возраста. Так же напоминаю, что как и на любом балу, на осеннем школьном балу предполагаются танцы. Список и очерёдность танцев здесь, — он указал на огромный листок бумаги, прикреплённый к доске магнитом. — Можете ознакомиться.

Ну и так далее.

Слушая Арефьева, я думал над главным вопросом — кого бы пригласить себе в пару. Боярыня сразу отпадает — у нас с ней и так довольно близкая связь, а если я ещё и на бал с ней приду, эта связь станет слишком явной для окружающих. Да и, вероятно, не до балов сейчас боярыне Морозовой.

— Аскольд, Вася, пойдём на улицу? — предложила Яна, когда классный час закончился.

— Нет, извини, мне сейчас нужно заглянуть к Шапочкиной, — отозвался я.

— К Ирине Александровне? — удивилась Оболенская. — А по какому вопросу?

— По личному, — улыбнулся я. Но всё-таки добавил: — Она просила зайти.

— Эм… Наверное хочет убедиться, что ты выздоровел и готов к турниру, — задумчиво предположила Яна и внимательно осмотрела моё лицо. Что-то ей в моём внешнем виде явно не понравилось, ибо девушка нахмурила лобик и покачала головой. — Если вдруг возникнут проблемы с участием, можно обратиться в учсовет за помощью.

— Надеюсь, не возникнут, — улыбнулся я. — Но за заботу спасибо.

Забавно, что Оболенская не знает об ограничениях для простолюдинов.

До кабинета первого заместителя директора я добрался без приключений.

— Доброе утро, Маргарита Павловна, — благодушно поздоровался я с секретарём в приёмной.

— Аскольд Игоревич? — удивилась она. — Здравствуйте. Как ваше самочувствие?

Спрашивая, она внимательно смотрела на моё лицо и причёску.

— Спасибо, неплохо. Ирина Александровна просила меня лично принести ей рекомендательное письмо для участия в турнире.

— Да, — понимающе кивнула девушка. — Одну минутку.

Заглянув в кабинет своей начальницы, она через тридцать две секунды пригласила меня. Когда я вошёл, секретарь тихо закрыла за мной дверь.

— Здравствуй, Аскольд, — грудным голосом поздоровалась со мной Шапочкина. — Рада снова видеть тебя в стенах лицея. Решил сменить причёску? Тебе идёт. Но прошлая была лучше.

— Спасибо, Ирина Александровна, — улыбнулся и, по обыкновению, без приглашения подошёл к стулу возле стола-приставки, и уселся. — Прекрасно выглядите. Впрочем, как и всегда.

— Благодарю, — подавив улыбку, кивнула обладательница самой роскошной груди в «Алой Мудрости». — Ну? Как я понимаю, пока ты болел, смог получить рекомендательное письмо.

— Почти угадали, — усмехнулся я, положив на столешницу перед собой конверт и накрыв его рукой. Я самым серьёзным взглядом посмотрел в её большие зеленоватые глаза и спросил: — Прошу вас, ответьте предельно честно, как много людей узнают о том, от кого у меня рекомендация?

Шапочкина удивлённо хлопнула пышными ресницами и приоткрыла ротик. Она явно не ожидала такого вопроса.

— Хм… — выдохнула она, собравшись с мыслями. — Публиковаться эта информация нигде не будет, мы лишь укажем рекомендовавшего тебя в списках участников школьного этапа турнира, которые отправляем организационному комитету от министерства, — строго произнесла она и пригвоздила меня взглядом, ожидая реакции.

— То есть публично нигде не укажете? — уточнил я.

— Да, это только для документации и твоего допуска, — подтвердила женщина.

— Ну а конфиденциальную информацию «Алая Мудрость» умеет хранить?

Шапочкина нахмурилась и покачала головой.

— Грубишь, Аскольд. Разумеется. В администрации лицея состоят Слуги великокняжеского рода Оболенских. Мы не из болтливых.

— Ясно, благодарю за ответ, — кивнул я, протягивая ей письмо.

В общем-то, всё обстоит так, как я и предполагал. С Оболенскими у Морозовых конфликтов нет и, вроде бы, не было. Так что если великий князь и по совместительству наш директор школы узнает о моём поручителе, ничего страшного не произойдёт. Главное, что в общий доступ эти сведения не выложат. А так от этой информации опасности даже меньше, чем от нашего с Катей договора аренды.

Открывала конверт Шапочкина с явным нетерпением. А когда достала листок и прочитала текст, округлила глаза.