Я нежно погладил её по руке, подумав о том, что вести светские разговоры сегодня Соне было особенно тяжело. Но когда наше собрание закончилось, и я вышел в приусадебный парк, издали увидел, как моя жена разговаривает с княгиней Новгородской, её сыном и невесткой. Соня выглядела уверенно, но не бесчувственно. Управляя своими эмоциями, она отчасти давала им волю, что придавало её словам больше силы.

— Ну хватит, дорогой, — на её лице вновь мелькнула грустная полуулыбка. — Со мной всё в порядке. Не переживай.

— Не запирай свои чувства, — проговорил я.

— Я просто… устала… и… Знаешь, я плохо помню своего старшего брата. Его нормального — до того, как он стал марионеткой Годуновых. А его детей я и вовсе никогда не видела. Но… Я хотела бы, чтобы у них всё было хорошо, — Соня сжала кулаки и негромко ударила по столу. — Годуновы… — прорычала она, — твари! Никогда их не прощу!

— И не нужно.

— Даже если всё случилось из-за этого Бекингема, даже если сейчас Годуновы не хотели убивать брата… Рано или поздно они бы убили его по собственной воле! Так же, как было с отцом! Я ненавижу Годуновых, Аскольд! Но… мне грустно оттого, что мы не успели спасти Игоря раньше…

Соня резко выпрямилась и заглянула мне в глаза:

— Нет, ты не подумай! Я бесконечно благодарна тебе за всё, что ты делаешь! Я ни в чём тебя не виню! Просто… просто…

— Это нормально — чувствовать грусть. Даже если умом ты понимаешь, что сделал всё, что мог, — я встал с кресла, обошёл разделявший нас столик и прижал жену к себе.

— Я волнуюсь за Архея, Аскольд, — тихо пробормотала она. — Умом я понимаю, что княжество сейчас защищено ещё лучше, чем когда напали французы. Что сейчас здесь в Новочеркасске опаснее, чем у нас дома, но…

— Всё с ним будет хорошо, — проговорил я, гладя Соню по волосам. — Бабушка позаботится о нём. Как и Марина. И Вероника, в конце концов.

— Давай всё-таки будем надеяться, что ситуация не дойдёт до такого, что ей придётся заботится о нашем сыне? — подняв глаза, улыбнулась Соня.

— Договорились, — улыбнулся я в ответ.

* * *

Мы заснули в обнимку. Правда, насладиться отдыхом мне не удалось — мозг упорно анализировал происходящее, предлагал варианты действий, пытался предугадать следующие ходы Канцлера.

И всё это как будто было во сне!

Форкх меня дери, не люблю, когда не удаётся отключить мозг и хорошо выспаться.

Вместо того чтобы провалиться в забытье, я, наоборот, широко распахнул глаза посреди ночи и уставился в потолок. Мы не выключали ночник, лишь приглушили свет, так что я мог любоваться узорной ковкой неизвестного мастера, создавшего массивную люстру для этой гостевой спальни.

«Война уже идёт!» — набатом прозвучала в голове успевшая опостылеть мысль.

Я выдохнул и осторожно вылез из кровати. Форкх меня дери, ещё и двух часов ночи нет, а мне не спится.

— М-м-м? — промурчала Соня.

— Спи-спи, — прошептал я.

Натянув брюки и свитер, я тихо вышел из спальни, прикрыв за собой дверь. И пошёл по коридору к лестнице.

В один момент я подумал, что нам отдали лучшую из гостевых спален. Ту самую, что располагалась рядом с хозяйской спальней. Новый князь Новочеркасский уважил дорого гостя…

Да, эта мысль пришла мне в голову, когда, проходя мимо массивной двустворчатой двери, я услышал за ней приглушённые стоны новой княгини Новочеркасской.

Молодцы ребятки! Несмотря на все трудности сегодняшнего дня, не забыли о консумации брака.

Мысленно пожелав Арвину успехов, я спустился по лестнице.

В холле меня встретил охранник.

— Как мои ребята? — коротко спросил я.

— Одни отдыхают, ваше сиятельство. Другие несут службу.

— Понял. Я к ним.

По мощёной дорожке я прошёл к гостевому домику. Входная дверь была не заперта.

— Господин? — удивлённо уставился на меня Вадим. Я зашёл в тот момент, когда он вместе с Васей Антохиным осматривал свой космодоспех.

— Ага. Всем привет. Дежурите?

— Только вернулся с вылета, — ответил Вадим. — Поменяли топливный картридж, на всякий случай.

— Ясно, — кивнул я и остановился перед белоснежным космодоспехом, стоявшим посреди гостиной возле дивана лазурного цвета.

— Аскольд, что-то случилось? — удивлённо спросил Вася. Я перевёл взгляд на него. Объёмные мешки под глазами Антохина, свидетельствовали, что он давно нормально не спал. Но из техников с нами здесь только он и Маша Роднина — днём они были на приёме в честь свадьбы друзей, а сейчас заняты работой. Хотя Маша, судя по всему, спит, как и ещё пятеро космодесантников.

Четверо космодесантников из отделения Вадима, должно быть, патрулируют небо над Новочеркасском.

— Аскольд? — голос Васи прозвучал встревоженно.

— Прости, задумался, — хмыкнул я. — Хочу облачиться. Не спится мне. Дай, думаю, полетаю.

Вася и Вадим изумлённо уставились на меня. Эх, не хотел я волновать людей своим странным поведением. Но… Форкх меня дери. Война уже идёт. Пусть мы и не сидели без дела, пусть и предприняли несколько важных шагов, я не могу унять клокочущую в груди жажду.

Жажду битвы, жажду деятельности… Не могу я унять нетерпение, что охватило меня! Ведь после нашей победы… После нашей победы планета Земля будет готова войти в космическую эру.

Спустя полторы минуты в доспех был облачён не только я, но и Вадим.

Когда мы вышли из домика, к нам навстречу спешили десять человек, возглавляемые единственным Гуру Новочеркасского княжества — боярином Алексеем Константиновичем Махмудовым.

Вид этого невысокого мужчины с длинными закрученными усами, напомнил мне о том, что на территории усадьбы Платовых сейчас находятся представители аж трёх княжеских фамилий: Александриты, сами Платовы и Ромодановские. Последние вместе с Урусовыми заявили о том, что согласны сражаться на нашей стороне сразу же, как мы на нашем импровизированном съезде закончили смотреть выступление Годунова.

Забавно, что великий князь Киевский — родной дед Сони и покойного императора Игоря, официально присоединился к нам лишь после этих двух родов. Александр Иванович Аксаков не слишком-то торопливый…

Но я рад, что он всё-таки решился быть с нами. А значит, минус один министр на стороне Годуновых.

Минус второй Министр — отец Кати Морозовой. Он передал мне, что имеет желание принять нашу сторону, но не лично, а через своего зятя великого князя Казанского.

Катя же, наоборот, улучив момент, шепнула, что они с нами.

Ну а кроме неё, ещё двое аристократов встретились со мной тайно.

Больше никто к нам пока официально не присоединился.

Убедив Махмудова, что в данный момент усадьбе ничего не угрожает, я наконец взмыл в небо.

Форкх меня дери… Как же здорово.

Чуть сбавив скорость, я открыл забрало, подставив лицо потокам воздуха.

Однако ощущение лёгкости от полёта быстро угасало, уступая место напряжению в преддверии боя.

Я закрыл забрало. Велел подлетевшему Вадиму лететь вправо, а сам направился влево.

Возможно, со стороны могло показаться, что я напрасно жёг топливо. Может быть. Однако я привык полагаться на свои предчувствия и доверять своему внутреннему голосу.

И всё же за полчаса полётов я никого не обнаружил, кроме других космодесантников, следящих за воздушным пространством.

— Господин, вам всё же стоит отдохнуть, — связался со мной через рацию Вадим, когда мы вдвоём зависли недалеко от усадьбы. — Зачем вы себя изводите?

— Гляди, — усмехнувшись, я указал вниз. — Не один я такой странный, верно?

С территории усадьбы в небо взмыл космодесантник. Я бросился ему наперерез. В итоге мы с Арвином зависли в воздухе в трёхстах метрах над землёй, друг напротив друга.

Оба одновременно подняли забрала.

— Тоже не спится, да? — бодро спросил он.

— Слушай, ну ладно я, — усмехнулся я, — но ты-то куда? У тебя праздник как-никак.

— Не бойся. Уверяю тебя, у Юли претензий ни к кому не возникнет, — он подмигнул мне.