Тогда он видел в нас воинов Канцлера? Нет... мы ведь представляем разные княжества. Стало быть, «воинов, у которых есть свои интересы, но которые делают то, что нужно Канцлеру».

Эх... сокращаем условности и всё равно выходит: «воинов Канцлера».

Однако сейчас...

Интересно, что он ответит до того, как я воспользуюсь своим козырем?

Глава 16

— Я обязан вам жизнь, Аскольд, — повернувшись, изрёк король Северного королевства. — Я уже благодарил вас за это. И благодарю ещё раз. В такой непринуждённой... не побоюсь этого слова, дружеской обстановке. Долг жизни от короля — дорогого стоит. Очень дорогого. Но его мало, чтобы я сейчас мог ответить на ваш странный, пусть и гипотетический вопрос. Что ещё можно добавить на часу весов? Нашу с вами... тонкую связь?

— Эм... — задумчиво протянул я. — Вы имеете в виду... связь предков?

— Ну-да, — Бьёрн Инглинг как не в чём ни бывало пожал плечами. — Ваша супруга — потомок Рюрика. Ваш отец — потомок одного из ближайших сподвижников Рюрика. Как и мой отец. В Швеции не принято вспоминать, что легендарный Инглин... В некоторых регионах известный как Иглин, или же на русский манер — Игорь, тоже был сподвижником Рюрика. Говорят, в честь него Рюрик и назвал своего наследника.

— Да, я слышал эту историю, — кивнул я в ответ.

— Так вот, — продолжил Бьёрн, — даже такой глубокой связи и моего вам долга жизни недостаточно для быстрого ответа.

— Понимаю, — ровным тоном проговорил я и сделал глоток эля из кружки.

В глубине души я торжествовал. Бьёрнг Инглинг, как героиня известной песни — не сказал «да», но и не сказал «нет». Пусть вопрос ему задан «гипотетически», мы оба прекрасно понимаем, что его ответ будет реальным. Бьёрн не из тех правителей, которые будут лгать. А значит, сказав мне сейчас «да», он подпишет своё королевство под возможное противостояние с Канцлером Российской империи.

И всё же, он не то что не отказал, он подчеркнул, что должен мне, и вытащил из недр истории эту довольно натянутую связь между мной и им. Какой в этом смысл?

Ответ очевиден, а смысл очень даже простой и ясный — Оболенские и Рюриковичи, а стало быть, Александриты, пусть и на уровне далёких предков-основателей, но не чужие Инглингам. А вот кто такие Годуновы, наши предки-основатели знать не знали.

— Хорошо, что понимаете, — усмехнулся Шведский король и зашагал обратно к диванчикам и столикам.

В этот момент за дверью послышался шум.

— Вероника Витальевна! У господина сейчас гости! — разобрал я слова Григория. — Господин Густафссон! Спокойнее, это свои!

Всё-таки пришлось Григорию успокаивать королевского телохранителя. Что ж, ожидаемо.

Дверь распахнулась, и мы увидели целительницу, облачённую в шелковое синее платье в пол. К ней спина к спине стоял изумлённый Григорий, с достоинством выполнивший мой приказ: «Начнёт суету наводить, не мешай ей. Только сделай вид».

— Добрый вечер! — гордо произнесла девушка. — Прошу прощения, мне не сообщили, что в нашем доме гости. Как недопустимо с моей стороны не поприветствовать наших гостей сразу. Но теперь я здесь, так что всё в порядке. Позвольте представиться — Ладина Вероника Витальевна. Личная целительница его сиятельства Аскольда Андреевича Александрита, связанная с ним нерушимой клятвой до конца своих дней.

Эк она загнула. И изящный поклон изобразила.

— Очень приятно, сударыня, — с невозмутимым видом произнёс мой гость и обозначил кивок: — Бьёрн Инглинг. Король Швеции.

Вероника от удивления широко распахнула глаза и покосилась на меня. Ну да, в её голове всё выглядело иначе. Кто пришёл? Какой-то швед — Бьёрн аж до самой гостиной прошёл с накинутым на голову капюшоном, как мне рассказал Григорий. Вон его плащ на вешалке висит. Так вот, если с русским князем беседует какой-то шведский аристократишка, то этот аристократишка явно ниже князя по статусу. Ну а как иначе? В глазах русской девушки Вероники даже шведский министр — пыль под ногами русского князя. К тому же мало, в каких странах есть деление внутри аристократии, как в России с нашими дворянами и боярами. По факту все шведские аристократы, кроме королевской семьи, дворяне. То есть Вероника им равна. А князья — бояре.

Но не тут-то было...

Вот и стоит моя рыжая милашка, глазами хлопает, а что делать — не знает.

Тут же целый король! Король может и не простить князю-чужестранцу такой выкрутас от его целительницы. Это обычный шведский аристократ бы «проглотил», но король...

— Прошу простить за это недоразумение, Ваше Величество, — поднявшись с места, кивнул я Бьёрну. — С вашего позволения я на минутку оставлю вас. Нам с Вероникой Витальевной нужно кое-что срочно обсудить.

— Да-да, конечно, — будто бы равнодушно произнёс Бьёрн, но я видел озорной блеск в его глазах.

— Прошу прощения за беспокойство, Ваше Величество, — опомнившись, склонилась в поклоне Вероника.

Взяв её за руку, я вывел девушку из комнаты. Мы прошли мимо Григория и королевского охранника и, пройдя по коридору, оказались в гостиной, выполненной в светлых тонах с минимумом мебели.

«Нужно было тут принимать Бьёрна», — отметил я про себя и повернулся к поникшей Ладиной.

— Простите меня, господин, — пробурчала она.

— За что?

— За то, что помешала вашей беседе с Его Величеством. Я... не думала, что к нам в гости пожалует сам король, — повинилась целительница.

— А о чём ты думала?

— Ну... э... эх, — тяжело вздохнула Ладина. — О том, что вы уделяете мне мало внимания. Я думала, хоть здесь в Швеции мы будем... чаще видеться. Но всё, что я делаю, это лечу раненных!

— Ты хочешь сказать, я не соблюдаю условия нашего договора? — сухо спросил я.

— Соблюдаете. Но...

— Или мне лучше было оставить тебя в княжестве, как мой отец Варвару? А? Думаю, можно было бы договориться с чужими целительницами и их господами, чтобы помогли раненным космодесантникам? Каждый понимает значимость обученного пилота космодоспеха на этой войне и их вклад в общее дело. Да, в конце концов, можно было бы и у короля попросить целителей. С этой мелочью он бы уж точно мне не отказал бы.

— Да поняла я! Поняла! — вспылила Ладина. — Виновата. Заигралась. Перегнула палку! Довольны?

— Твоим осознанием — да. Твоим тоном — нет, — хмыкнул я.

— И что, накажите меня? Давайте я сама пойду в свою комнату и подумаю о своём поведении, ладно? А вас Его Величество ещё ждёт... — мило проворковала она и хлопнула ресничками.

Вот же лиса!

Но я уверен, она на самом деле подумает и сделает правильные выводы. А я благодаря ее выходке смог добавить в нашу встречу с Бьёрном ещё больше непринуждённости дружеской атмосферы.

Ведь мне нужно укрепить в голове Бьёрна мысль, что мы с ним равны.

Пока равны...

В приподнятом настроении я вернулся в «классическую» гостиную.

Пока меня не было, служанки успели принести ещё по кружке эля.

— Ещё раз прошу прощения за это недоразумение, — с улыбкой проговорил я, плюхнувшись на диван и подняв свою кружку.

— Очень милое и симпатичное недоразумение, — усмехнулся король. Мы чокнулись и снова выпили. Задумчиво прожевав кусок копчёной рыбы, он изрёк: — Наслышан о русских целительницах. Даже у нас известно об их крутом нраве. Тяжело вам с ними... — вздохнул он.

— Бывает тяжело, — согласился я. — Но как-то держимся... Справляемся...

— Ага, приходится скрупулёзно выполнять условия договора, — он ехидно хмыкнул.

Я не пойму, завидует, что ли?

— Ну а как же без этого, — улыбнулся я.

Две секунды король молчал, а затем, неожиданно выдал:

— А можете рассказать, каково это? Всегда было любопытно, но столь доверительных бесед с женатыми людьми, у которых есть и целительницы, у меня раньше не складывалось.

— Хм... — напоказ задумался я. — Честно говоря, немного странно. Да чего там, в целом странная система.

— Пожалуй, — кивнул Бьёрн. — Недавно одного моего министра супруга застукала с фавориткой... Мне лично пришлось осаживать СМИ, чтобы эта новость не утекла на вольные хлеба. Это же.... Эх. А ваши жёны сами знают о ваших целительницах.