Шутка. Если бы в самом деле было так просто связаться с Александрией или другими союзными планетами…

И всё-таки даже я испытывал удовлетворение, граничащее с обыденным человеческим счастьем. Ну а что? За несколько месяцев из нищего простолюдина, живущего в «бараках», я превратился в почти аристократа с собственной усадьбой, несколькими преуспевающими предприятиями, боевым отрядом (включающим даже Мастера) и брачным предложением от самой лучшей девушки на этой планете.

Растянувшись на огромной кровати в новой спальне, я поймал себя на мысли, что снова размышляю о потенциальном браке с Софьей. И о том, что в моей голове уже сформировался ответ. А если точнее — небольшой план. Но главное, я сам уже почти готов дать этому плану зелёный свет и приступить к его реализации.

Когда эта торжественная мысль воцарилась в моей голове, зазвонил телефон.

Поздний вечер. Кому это не спится?

Потянувшись к смартфону, я глянул на экран и удивился ещё сильнее.

«Царица Троекурова».

Моя семнадцатилетняя часть обрадовалась, быстро представив, как этим вечером Софья в одиночестве скучает по мне, как не в силах больше терпеть эту скуку, решилась позвонить, и…

Но «основная» часть моего сознания тут же отправила куда подальше юношеские влажные фантазии.

Звонить почти что ночью не в характере Софьи.

Что-то случилось.

— Добрый вечер, Софья Антоновна, — по-деловому поздоровался я.

— Здравствуйте, Аскольд Игоревич, — быстро ответила девушка. — Прошу прощения за столь поздний звонок. Но случилась беда. На кортеж Оболенских напали!

Мне потребовалось полсекунды, чтобы переварить информацию.

— Где? Когда? Кто?

— Я не знаю! — в сердцах выкрикнула Софья. — Известно лишь, что по дороге в аэропорт. Мне об этом отец сообщил. Уже из Выборга.

Так-с… сегодня состоялся бал дебютантов в Москве, на котором князь Выборгский представлял свою дочь, а Оболенские двух сестричек-близняшек. Если Антон Иванович Троекуров уже дома, значит и ему кто-то позвонил.

Слухи всегда распространяются подобно пожару.

— Я не могу дозвониться до Алисы или Яны! — нервно продолжила Софья. — Я… собираюсь ехать в больницу. Алиса говорила, что у их вассалов есть больница в Москве, недалеко от «Алой Мудрости». Наверное, они там, и…

— Я поеду с вами, — быстро сказал я, уже находясь в гардеробной. — Но я сейчас далеко. Дождётесь?

— Я не могу сидеть без дела, когда моя подруга… — Софья замолчала, выдохнула, а затем в привычной серьёзной манере продолжила: — Я поеду туда первой. Я отправлю вам адрес сообщением.

— Договорились. Вы сейчас в общежитии «Алой Мудрости»?

— Пока да.

— Захватите с собой ещё одного человека. Я перезвоню. Дождитесь моего звонка.

— Хорошо, — поколебавшись, ответила девушка.

Пока я одевался, говорил с Вадимом по громкой связи. Наставник переехал вместе с нами, и, по сути, звонил я практически в соседнюю комнату.

И разбудил бедолагу.

— Алло, привет! — начал я свой третий звонок, когда бегом спускался по лестнице. — Прости, что так поздно.

— Ничего. Что-то случилось? — напряжённо спросила Вероника.

— Увы, нужна твоя помощь.

— С вами…

— Со мной всё в порядке, — перебил я.

— А, ну тогда ладно, — вздохнула с облегчением целительница. — И?

— На кортеж Оболенских напали. Алиса и Яна не выходят на связь. Высока вероятность, что помощь ещё одной целительницы лишней не будет, — проговорил я.

— О-о-о… — без энтузиазма протянула Ладина. — То есть ничего точно неизвестно, а вы уже меня выдёргиваете из тёплой постельки?

— Ника, — строго произнёс я, — Оболенские, по крайней мере, Алиса с Яной — не последние для меня люди. Если требуется помощь, то необходимо её оказать. Если нет — только порадуемся. К тому же мне их целительница в своё время очень помогла.

— Да-да, знаю я, — проворчала девушка, которую очень огорчало, что до неё мне приходилось иметь дело с другими целительницами. — Я поняла. Поеду я с вами. Но с вас ужин в ресторане, подарочек и… хотелось бы переночевать в вашем особняке.

— Идёт, — быстро согласился я. — Софья Троекурова заберёт тебя из общежития, а я подъеду к больнице.

— Что? — взревела Ладина. — Она? Сначала вы едите к ней с ночёвкой и не берёте меня на приём, а теперь…

— Ника…

— Поняла-поняла, — быстро сдала назад юная целительница. Похоже, мой голос оказался холоднее, чем я сам того хотел. — Но… Всё, что я сказала — в двукратном размере. Всё. Буду ждать эту вашу Троекурову в холе общежития.

И наглая девица положила трубку. А тем временем мой «РВМ» уже выезжал с территории усадьбы под удивлённые взгляды дежурящих сегодня здесь бойцов.

Машина ехала по хорошо освещённому проспекту, а я, сидя на заднем пассажирском сиденье, предавался размышлениям и хмурился.

То, что я сказал Веронике, сущая правда. Алиса и Яна успели стать для меня хорошими друзьями. А за друзей и то, что им дорого, я готов убивать.

Если с Алисой и Яной случилось что-то серьёзное…

Я сжал кулаки, прикрыл глаза и попытался унять бушующие эмоции.

Император владеет всей империей. Это аксиома. Но в обмен он эту империю защищает и ведёт её жителей к процветанию.

Я не император и даже не великий князь Тверской. В этом мире мы с Оболенскими птицы совершенно разного полёта. Однако принципы, привитые мне с рождения, не изменить.

Но что я могу сделать, кроме как приехать, лично выразить поддержку и привести целительницу?

Форкх меня дери! Давненько я не испытывал этого омерзительного чувства несоответствия. Когда твоё восприятие реальности отличается от этой самой реальности.

Это не моя война…

Но как же не хочется оставаться в стороне.

— Господин, я верю, что всё обернётся хорошо, — раздался с переднего сиденья голос Вадима, поглядывающего на меня в зеркало заднего вида.

— Не сомневаюсь, — отозвался я. — Напряги завтра нищих, может, удастся выудить какие-нибудь подробности.

— Это вряд ли, — покачал головой Наставник. — Но сделаю.

— Спасибо, — кивнул я.

Вряд ли… Конечно, вряд ли! Расследованием нападения на семью великого князя в Москве будут заниматься спецслужбы и самого великого княжества, и всей империи. Куда до них нашим нищим?

Дороги были относительно пусты, так что до квартала Оболенских мы добрались за полчаса. Больница «Алая Здравница» находилась недалеко от «Алой Мудрости».

И несмотря на поздний час, парковка перед ней была полностью заставлена красивыми блестящими машинами.

Я вышел из «РВМ» и направился к парадному крыльцу больницы. Мне навстречу сразу зашагал мужчина в чёрном бушлате и меховой шапке.

— Аскольд Игоревич? — уточнил он, когда мы поравнялись.

— Он самый, — кивнул я.

— Приветствую, лейтенант Рысихин, вооружённые силы великого княжества Тверского. Прошу, идёмте за мной, я провожу вас к ее светлости.

— Как они? — спросил я, когда мы с лейтенантом направились в сторону от парадного крыльца.

— Не имею права вам сказать, — отозвался он.

Больше я донимать мужика вопросами не стал.

В больницу мы вошли через неприметную боковую дверь и поднялись по лестнице на третий этаж. Меня попросили снять верхнюю одежду, выдали одноразовый халат и бахилы.

К двери палаты провожала меня уже медсестра. Она первой приоткрыла дверь и заглянула внутрь, а затем посторонилась, предлагая мне войти.

Палата была просторная и светлая. На высокой кровати с приподнятой спинкой полулежала-полусидела Алиса. Увидев ссадины и синяки на лице девушки, и воткнутый в её вену на левой руке катетер капельницы, я на миг сжал зубы.

Это тебе не последствия школьного турнира. Мою подругу и её семью на самом деле пытались убить.

— Привет, Аскольд, спасибо, что зашёл, — вяло проговорила наследница Оболенских.

Софья Троекурова, в таком же одноразовом халате, как у меня, сидела на стуле возле подруги. Со мной она поздоровалась молчаливым кивком.

— Здравствуй, Алиса, — я занял свободный стул. — Как ты?