Ну и я тут же. И Вадим — на приём мы с ним ехали, уже положив все свои вещи в багажник предоставленной Троекуровыми машиной.

Когда гости отбыли, слуги начали энергично убирать залы. А у оставшихся друзей именинницы было полтора часа на отдых, после чего последовало ещё два часа посиделок в кругу молодёжи: я, Алиса, Яна, Софья, её младшая сестрёнка и второй брат с супругой.

А затем все отправились спать.

Но…

Я сидел в мягком кресле в предоставленной мне комнате в Выборгском замке и, глядя на расправленную кровать, думал о том, как же я тут вообще оказался.

Началось всё в понедельник с приватного разговора с Софьей в кабинете учсовета. Как и полагается, она вручила мне приглашение в конверте и озвучила его устно. Тогда она попросила меня явиться без партнёрши и сделала ещё одно приглашение:

— Помню, вы изъявляли желание осмотреть коллекцию моих вязаных игрушек, — чуть отведя взгляд, проговорила она. — Раз уж вы посетите Выборг, можете посмотреть. Но во время приёма это вряд ли получится спокойно сделать, лучше отложить до следующего дня.

— До следующего дня? — переспросил я.

— Да, если вы желаете, можете переночевать в нашем замке. Не волнуйтесь, никаких неудобств это нам не доставит. К тому же Алиса и Яна тоже останутся на ночь. А в воскресенье я могу вам троим показать город, — проговорила она, не сводя с меня пытливого красивых серых глаз. И через полторы секунды быстро добавила: — К тому же, возможно, мой отец захочет побеседовать с вами. Вам может оказать это интересно.

— Его светлость желает уделить мне время? — удивился я. — И о чём он хочет поговорить?

— Я не гарантирую, что разговор обязательно случится, Аскольд Игоревич, — серьёзным тоном ответила Троекурова. — Но если останетесь до воскресенья, он может произойти.

— Хорошо, я понял. Благодарю за приглашение, я обязательно им воспользуюсь.

— Приятно слышать.

И вот уже за полночь, а с князем приватно я так и не побеседовал. Сегодня, улучив момент, я уточнил у Софьи, состоится ли разговор? Она ответила, что, вероятно, меня пригласят.

Сижу.

Жду.

Одет и готов к встрече. Логика подсказывает, что со мной, скорее всего, захотят поговорить утром. Но чутьё говорит, что сегодняшний увлекательный день для меня ещё не закончился.

В дверь постучали.

— Войдите! — быстро крикнул я, поднявшись с кресла.

В комнату заглянул дворецкий и, поклонившись, сообщил:

— Аскольд Игоревич, вас ожидают в библиотеке. Не соблаговолите ли вы проследовать за мной?

— Иду.

Мы спустились на первый этаж, прошли по длинному коридору и остановились возле красивой двери тёмного дерева. Дворецкий вежливо постучал.

— Заходите, — услышал я знакомый женский голос и удивился.

— Аскольд Игоревич прибыл, — доложил дворецкий в распахнутую дверь и посторонился, пропуская меня.

За шикарным массивным столом, гордо держа спину прямо, сидела Софья Антоновна Троекурова, младшая княжна Выборгская. Выглядела она сногсшибательно: красное платье из атласной ткани мягко очерчивало красивую грудь и выделяло лебединую шею. На милом лице лёгкий макияж, на голове новая причёска — чёрные волосы Софьи были собраны в пучок, из которого длинная прядь спускалась на плечо. Это Выборгская мода такая? У приёмной матери Софьи сегодня на приёме была такая же причёска.

Так, не о причёске сейчас нужно думать.

— Добрый вечер, Софья Антоновна, — поздоровался я и зашёл в библиотеку. Дворецкий закрыл за мной дверь, оставив нас наедине.

— Здравствуйте, Аскольд Игоревич. Прошу вас, присаживайтесь, — она указала на кресло. Встала из-за стола, взяла папку, которая лежала перед ней и направилась к соседнему креслу.

Пространство между креслами занимал небольшой круглый столик, на котором стояли чашки с чаем и вазочка с цукатами.

Что-то мне это всё напоминает.

Я молча кивнул и направился к «своему» креслу, вскользь поглядывая на Софью.

Красивая… Очень.

Волнуется.

Но несмотря на волнения, во всех её движениях видна стать и величие. Когда я впервые увидел Софью первого сентября на сцене актового зала «Алой мудрости», мысленно невольно сравнил её с планетарной принцессой.

И после недавних слов Арвина понимаю почему.

Сев в кресло, я взял кружку и попробовал чай. М-м-м… травяной…

— Прежде чем я перейду к главному, хочу попросить прощения за то, что ввела вас в заблуждение, Аскольд Игоревич, — из положения сидя чуть склонила голову она. Затем продолжила: — Я говорила, что, возможно, мой отец с вами захочет обстоятельно побеседовать, и действительно у моей семьи есть к вам тема для разговора. И обычно такие разговоры ведут главы родов… — она нахмурилась и замолчала. Затем потянулась к чашке с чаем и аккуратно сделала глоток.

— Но я уполномочена говорить с вами от имени главы рода, — решительно произнесла Софья, поставив чашку. — Вы готовы меня выслушать?

— Да, — кивнул я.

Она покосилась на свою папку, которая лежала на подлокотнике кресла. Потянулась к ней, затем внезапно передумала, встала и подошла к рабочему столу. Открыв верхний ящик, достала знакомую мне коробку, на который от руки были написаны пожелания всего наилучшего. А также стояла крупная подпись мастерицы.

Вместе с коробкой обратно к креслу Софья понесла и поздравительную открытку. Поздравления и пожелания на этой открытке были выведены моей рукой.

Я молча наблюдал за её метаниями.

Вернувшись в кресло, Софья открыла коробку и достала из неё вязаную куклу — черноволосую девушку в форме «Алой Мудрости» с ледяным мечом в руках. Да, в жизни Троекурова никогда не использовала ледяной меч, но мне подумалось, что так фигурка будет выглядеть внушительнее.

А ещё на шее куклы висело миниатюрное колье из золота и александритов.

— Большое спасибо за подарок, — наконец произнесла девушка. — Я поражена, что вы запомнили имя Лили Марвелъ и смогли с ней связаться. Спасибо, — повторила она и нежно погладила куклу по волосам.

Я улыбался, довольный произведённым эффектом. Помню, после того как Троекурова рассказала, что на досуге вяжет игрушки, я поинтересовался, а коллекционирует ли она работы других мастеров. На что девушка ответила — нет, но добавила, что однажды была на выставке Петроградской мастерицы Лили Марвелъ и была впечатлена её работами.

Я связался с Лили. Пришлось, правда, доплачивать за срочность и оправлять человека в Петроград, чтобы забрать подарок… И хорошо, что я заранее узнал, когда у Софьи день рождения и обратился к Лили ещё в конце прошлого года. Несмотря на праздничные выходные, мастерица ответила мне тогда на электронное письмо.

Говорят в Петрограде много таких прогрессивных людей.

— Не за что, — ответил я, отогнав лишние мысли.

Софья мило улыбнулась и вновь посмотрела на свою миниатюрную копию.

— Теперь у Малого Аскольда появится подружка, — добавил я.

— Да. Маленькой Софье не терпится познакомиться с Малым Аскольдом, — произнесла Троекурова и потопала куколкой в мою сторону.

В этот момент мне пришлось собрать всё своё самообладание, чтобы унять гормоны своего юного тела.

«Спокойно, Аскольд. Она говорит про куклу. Она не знает, что ещё называют Малым Аскольдом».

— Думаю, со временем можно будет это устроить, — сдержанно проговорил я.

Софья с трудом оторвалась от подарка и положила вязаную игрушку в фирменную коробку. Затем взяла в руки открытку, пробежалась глазами по строчкам поздравления и снова улыбнулась.

— Вы пишете, что желаете самой блистательной девушке «Алой Мудрости» и дальше сиять, словно путеводная звезда… — нежно проговорила Троекурова.

Я правда так написал? Когда оформлял открытку, отдался потоку мыслей…

Форкх дери этого Арвина с его сравнениями…

— И от своих слов я не отказываюсь, — вслух сказал я.

Софья лучезарно посмотрела на меня, а затем её взгляд резко посерьёзнел. Девушка отложила открытку в сторону.

Решилась-таки? Но на что?