Мы молча остановились в центре арены друг напротив друга, и судья, а сегодня им был второй заместитель директора «Алой Мудрости» — Титов, зачитал правила.

Как и во время финала прошлого этапа, добавилось особое правило, позволяющее сражаться даже с травмами, если участники на это согласны.

— Юрий Иванович, даёте ли вы своё согласие? — судья задал вопрос княжичу.

— Да, — строго ответил тот.

— Аскольд Игоревич?

— Да.

Зазвучал обратный отчёт. Трибуны считали громче обычного, перекрикивая льющийся из динамиков голос Титова.

— В бой!!! — проревел судья.

Юрий Урусов резко развел руки в руки стороны, и меня окружило кольцо огня. Пламя поднималось на три метра, а диаметр кольца составлял метров шесть.

Я сразу ощутил жар, хотя в самом начале до огня мне было далековато. С каждым мгновением пламя подбиралось всё ближе и ближе к центру. Я подумал, что кольцо огня сжимается, но быстро отбросил эту мысль.

Оно не сжималось, а наоборот, расширялось, покрывая всё большую и большую площадь.

Форкхово дерьмо, не просто так парень готовился к реваншу с Софьей. Мощная техника…

Но Троекурова бы ей не проиграла! Как и я.

Огневики, в отличие от владельцев атрибутов «Молния» или «Воздух», не отличаются огромной скоростью, а значит можно обойтись без стихийного доспеха. Сконцентрировать альтеру в теле, а не в облаке, и вперёд!

М-м-м… больно. Пламя ещё не добралось до меня, но от собственной альтеры стонут мышцы и кости. А ещё немного повышается температура тела…

Но к Форку всё это!

На прорыв!

Я ринулся сквозь огонь, невольно вспомнив, как при штурме усадьбы Морозовых точно так же бежал через объёмную технику двух Наставников. Техника одного княжича Астраханского оказалась сильнее, и мне пришлось влить ещё больше альтеры в тело.

Урусов был ошарашен, когда я выпрыгнул из огня и рванул прямо на него. Княжич мгновенно облачился в стихийный доспех и ушёл полуоборотом в сторону. В этот же момент из его груди вырвались огненные копья. Два я отбил заряженной альтерой рукой, от двух других увернулся.

Краем глаза я уловил, что огненное кольцо за моей стеной распалось на множество огненных шаров, которые полетели в мою сторону.

«Убавив» концентрацию альтеры в ноге, я врезал княжичу по голени. Пробил насквозь стихийный доспех, частично покров, но… силы не хватило, чтобы добраться до кости и мяса. Пожалел парня, ударил бы от всей широты своей души, разворотил бы ему ногу в фарш и оставил бы навсегда инвалидом.

Сейчас же Урусов даже концентрацию не потерял.

Тем временем целая орда огненных шаров почти настигла меня.

В последний момент я успел зайти противнику с левого бока и ударить кулаком. Молодец Урусов — не зря тренировался, поставил локтевой блок. Вот только сейчас я использовал больше альтеры…

С десяток огненных шаров врезались в меня сбоку. От удара меня развернуло, и я попятился. В следующую секунду все шары, как и доспех Урусова, исчезли. Его левая рука весела плетью, из-под рукава футболки я видел посиневшую плоть и выпирающую кость.

Глянул на судью. Титов напряжён, но бой не останавливает. Перевёл взгляд на княжича. В его глазах ещё горит огонь. Он жаждет сражаться, и вот уже огненные всполохи пронеслись по всему его телу, тут же исчезнув.

Противник вновь активировал покров.

Глядя в его чёрные глаза, я обозначил поклон, выказывая уважение несгибаемой воле.

Урусов поднял здоровый кулак, вокруг которого тут же начало вращаться яростное пламя. Оно стремительно уплотнялось, образуя шар, плавно разрастающийся в размерах.

Техника перестала расти, когда шар достиг в диаметре тридцати одного сантиметра. Огромное количество жи́вы парень вложил в этот шар. А затем сделал медленный шаг мне навстречу.

Я ответил тем же.

И вдруг на периферии зрения я обнаружил стремительно приближающиеся к моей голове сгустки пламени. Взгляд вправо, влево — четыре огненных птицы! И когда только это юное раненое дарование успело их создать?

Урусов выбрал идеальное время для своей атаки, как раз, когда я вроде бы отвлёкся на огненных птиц. Княжич ускорился на пределе возможностей, выставив вперёд руку с концентрированным пламенем.

Полуоборотом я ушёл влево, сохраняя дистанцию.

Две птицы уже совсем близко!

Удар левым кулаком, наполненным альтерой, по одной из них.

Ух, Форкх меня дери, горячо!

Тем временем концентрированное пламя на кулаке Урусова пронеслось возле меня. Княжич развернулся, и…

— Кха… — выдохнул он, пропустив удар коленом в живот.

Юрий вновь потерял контроль над жи́вой, и все его техники развеялись.

В следующий миг я врезал ему ребром ладони в основание его черепа. Княжич Астраханский рухнул на мягкое ковровое покрытие арены.

— У-А-А!!! — крики на трибунах слились в громогласный рёв. Титов подбежал к поверженному противнику, констатировал, что тот не собирается подниматься и, выпрямившись, указал на меня рукой.

— Бой окончен! Победитель второго этапа всеимперского бойцовского турнира и новый чемпион Юго-Востока Москвы — Аскольд Игоревич Сидоров!

Заместитель директора, исполняющий обязанности судьи, тепло улыбнулся и протянул мне микрофон. Что, опять? Вам так нравится слушать мои выступления?

Да пожалуйста!

— Спасибо всем, кто меня поддерживал! — громко объявил я, подняв кулак и глядя на тот сектор трибун, который занимали мои близкие. — Прошу вас поддерживать меня и дальше! Я собираюсь победить и в следующем этапе! «Алая Мудрость» и Юго-Восток Москвы взрастят будущего чемпиона империи! Спасибо!

Глава 23

— Что и требовалось доказать, — спокойно проговорила Юлия Ромодановская, скрестив на груди руки. Правда, Влад видел, что привычная маска невозмутимости на лице великой княжны пошла мелкими трещинами. Девушка сама не замечала, что улыбалась.

— А я ведь вам говорила! Говорила! — радостно воскликнула боярыня Морозова, а её сын важно произнёс:

— Я и не сомневался в его победе.

— И в этот раз вроде бы обошлось без травм, — тётя Аскольда тепло улыбнулась.

— Ну, Аск… Ну, Аск… — от восторга Борис позабыл все остальные слова и только потрясал сжатыми кулаками.

— Аскольд не перестаёт удивлять, да? — шепнула Владу Инна, всё время стоявшая рядом с Беляковым.

— Да, — ответил парень. — Он поразителен… Невероятен… Я хочу в первых рядах наблюдать за тем, на какую высоту он сможет подняться.

Гости на соседних трибунах возбуждённо гудели, и то и дело можно было услышать обрывки чужих фраз или целые куски разговоров:

— Ха-ха, моя победа!

— Признаю, это было грандиозно. В третьем туре я точно поставлю на этого простолюдина!

— А вам не кажется, что сейчас он победил с большей лёгкостью, нежели в школьном финале?

— Соглашусь с вами.

— Но вряд ли, княжич Астраханский настолько слабее младшей княжны Выборгской. Неужели… за столь короткий срок чемпион «Алой Мудрости» стал ещё сильнее?

— О…

***

— Мама, мама, он победил! Победил! — радостно подпрыгнула Яна в личной ложе Оболенских.

— Негоже великой княжне скакать, как молодой козочке, — тихо проговорила Надежда Григорьевна.

— Но, мама, разве это не здорово? — не унималась её вторая дочь, правда, прыгать перестала.

— Здорово, — кивнула великая княгиня. — Важно показать, что «Алая Мудрость» лучшая школа не только в науках, но и в других областях.

— Аскольд потрясающ! Так легко справился с княжичем Астраханским! Скажи, Алиса? Алиса? — удивлённо обратилась к старшей сестре Яна. Наследница рода Оболенских сидела в кресле молча и задумчиво глядела сквозь бронированное стекло.

Вдруг она резко обернулась.

— Мама, Аскольд — почти Мастер! А может быть, и уже Мастер! — внезапно воскликнула Алиса.

— Верно, — кивнула Надежда Григорьевна, не сводя глаз со своей старшей дочери.

— Далеко не в каждом дворянском роду есть Мастер…

— И это тоже верно. К чему ты так значительно говоришь об очевидных для всех вещах?