— Выпейте, сэр. Сейчас же!

Митчелл одним глотком выхлебал виски, задохнулся и выпучил глаза. Ну еще бы, братец — бочковая крепость, это тебе не шуточки.

— Что случилось? — прохрипел он обожженной глоткой. В это время вся толпа посетителей поспешно покидала бар, толкаясь в дверях. Я с интересом отметил, что спутник девушки сбежал в первых рядах. Ах, эти рыцари, защитники юных дев…

— Понятия не имею, мистер Митчелл, — я пожал плечами. — Похоже, этот мерзавец хотел разделаться с бедной девушкой, но что-то пошло не так. Божья кара, сэр! Другого разумного объяснения, хоть убейте, я придумать просто не могу. Я всякое в жизни повидал, мистер, но вот такого…

— Ни черта не понимаю, — пробормотал пинкертоновец. — Бред какой-то.

— Давайте прежде всего вынесем отсюда бедняжку, — предложил я. — Когда она очнется, это зрелище вряд ли окажется ей по душе.

Взгляд Митчелла постепенно стал более осмысленным. Он решительно тряхнул головой.

— Верно говорите, мистер…

— Смитсон, — подсказал я.

— Мистер Смитсон. Нужно действовать быстро. Сейчас сюда набежит толпа офицеров.

Мы вынесли девушку, все еще пребывающую в блаженном беспамятстве, и аккуратно уложили ее на банкетку в вестибюле, поручив заботам охающих дам, которые уже тут как тут — возникли, словно из ниоткуда, с любопытством косясь в сторону двери бара. Но я их огорчил, решительно захлопнув эту самую дверь.

— Вар, друг мой, — попросил я, — пожалуйста, постойте у двери, чтобы никто не сунул сюда свой нос до прихода офицеров.

Повар кивнул и молча прислонился спиной к двери. Пинкертоновец аккуратно обошел труп бандита, стараясь не наступить в красную лужу, и, присев на корточки, сноровисто обыскал тело.

— Ага, — довольно сказал он. — Вот и алмаз.

— Алмаз? — удивился я.

— Алмаз Типпо-Сагиба, знаменитого индийского мятежника. Еще известного, как Типу Султан. Марчелло с дружками похитил эту драгоценность в Массачусетсе, у одного богача. История темная… Отцу того, британскому судье, алмаз достался во время службы в Индии, при подавлении мятежа сипаев. Непростая судьба у этого камня, и крови на нем тоже немало. Гоняюсь за ним уже почти год, такие дела.

— Получается, теперь крови на этом алмазе еще больше, — философски заметил я, и Джек Митчелл согласно кивнул.

— Так-то оно так… Но мое дело — отыскать камень и вернуть его владельцу, — сказал он. — Желательно, конечно, вместе с преступником. Но, коль скоро преступник уже предстал перед высшим судом, то моя задача выполнена. Телеграфирую в агентство, как только смогу.

В дверь властно постучали. Вар молча отступил в сторону, и в бар ввалилось несколько человек — все из числа офицеров «Титаника».

— Что происходит, господа? — спросил уже знакомый мне третий палубный офицер Герберт Питман. Потом он увидел всю картину, резко побледнел и согнулся над кадкой, в которой росла раскидистая пальма. Джек Митчелл сунул руку в карман и жестом фокусника извлек оттуда бляху агентства Пинкертона.

— Господа! — сказал он. — Здесь произошло преступление, но убийцу удалось остановить!

— Это что ж за оружие так стреляет? — обескураженно спросил кто-то из офицеров.

— Сейчас я все объясню. Кстати, — Митчелл растерянно повертел головой, — а где револьвер Марчелло? Вы не видели, господа?

— Вечер перестает быть томным, — буркнул себе под нос повар. Я был совершенно согласен со своим компаньоном — уборка будет непростой.

— Должно быть, это взорвавшийся при выстреле револьвер нанес такие ужасные раны, — предположил я. А что еще оставалось? Версия не хуже прочих, хоть какое-то объяснение всему случившемуся.

— Револьве-ер? — недоверчиво протянул Митчелл и задумался.

— Бандит, насколько я понимаю, итальянского происхождения? — спросил мужчина в офицерской тужурке, с надменным породистым лицом. — Все эти итальянцы, переселенцы, сброд из третьего класса… Будь моя воля, я бы таких на пароход не пускал ни за какие деньги.

«А ты, похоже, у нас и есть Латойллер, — подумал я, — с такой-то брезгливой физиономией».

— Бьюсь об заклад, — неугомонный Вар, как и ожидалось, промолчать не сумел, — что они про вас такого же мнения.

Латойллер побагровел, но счел ниже своего достоинства отвечать какому-то «кабатчику». Он резко развернулся на каблуках и посмотрел на пинкертоновца.

— Мистер Митчелл, я распоряжусь, чтобы труп убрали в специальное помещение, предусмотренное как раз для… э-э… подобных прискорбных случаев. Прошу вас проинформировать меня обо всем самым подробнейшим образом, сэр. Разумеется, после того как вы закончите здесь.

С ледяной вежливостью Чарльз Латойллер коснулся пальцем козырька фуражки и гордо покинул бар. Скатертью дорога, мил человек.

Следующий час мы занимались неблагодарным делом ликвидации следов «прискорбного случая». Несмотря на то, что нам в помощь отрядили нескольких матросов, порядок удалось навести не сразу. Кровь — это, знаете ли, ужасно липучая штука, она намертво въедается в любую щелку. Так что, когда я в очередной раз разогнулся, придерживая гудящую поясницу, и удовлетворенно обвел взглядом до блеска отдраенный пол, мои часы уже перескочили стрелками за девять.

— Зачем мы это делаем? — риторически вопросил Вар, наливая себе стопку травяного ликера. — Все равно ведь потонет все это…

— Во-первых, утонет только «Титаник», — поправил я его. — Во всяком случае, дорогой мой Вар, я очень на это надеюсь. А во-вторых, если это так, то кровавое пятно посередине зала «Дубового листа» меня не очень порадует.

Повар молча опрокинул вторую стопку и принялся руководить матросами.

Наконец, вернулся Джек Митчелл. Он устало плюхнулся на стул, поерошил волосы и выдал:

— Знаете, господа, а этот ваш старпом — редкий зануда!

Матросы весело загоготали. Я щедрой рукой налил каждому из них по доброй, полновесной порции виски и отправил восвояси. Вар повесил снаружи на двери бара табличку с извинениями, повернул ключ, и мы, все трое (не считая, конечно, невидимого нашему гостю Мануануса) уселись за стол, молча глядя на бутылку бурбона.

— «След бизона», — Митчелл прочитал название на этикетке и удивленно поднял брови, — надо же. Я не большой специалист по выпивке, господа, но точно знаю, что перепробовал все, чем богата Америка. Тем не менее, такого не припомню.

— Отменный бурбон, Джек — вы позволите вас так называть? — сказал Вар, разливая виски по стопкам.

— Да называйте по имени, у нас это запросто, — отмахнулся сыскной агент. — Давайте, господа, выпьем, благо повод есть, и этот повод куда как хорош. Я наконец-то завершил это чертово дело! И теперь его итог, — Джек похлопал себя по жилетному карману, — отправится домой.

— Еще по одной? — как-то уж очень жизнерадостно отозвался на эти слова Вар. Я, прищурившись, посмотрел на него, но повар ответил мне совершенно невинным взглядом: мол, ну а как тут не выпить-то? Выпили, и еще раз.

Бравый сыщик окосел примерно на шестой стопке — к закуске он даже не притрагивался, а бурбон заливал в себя со скоростью пылесоса. Оперевшись щекой на кулак, он вздохнул.

— Хар-рошие вы парни, скажу я вам… Вот так бы плыл и плыл на этом пароходе, эх… Никаких забот! А вернусь — и начальство сразу отправит в какую-нибудь чертову дыру вроде Луизианы, где кроме крокодилов и словом-то перекинуться не с кем.

Еще несколько минут пинкертоновец красноречиво живописал нам ужасы луизианских топей, потом горестно признался:

— Знаете, ребята, вот был у меня один напарник, Раст. Неплохой мужик, родом откуда-то из Нью-Гэмпшира, что ли. Звали мы его «Счетовод», за то, что он постоянно таскался со здоровенной канцелярской книгой. Все записывал, каждую свою мысль. Но толковый, въедливый, как бульдог… Правда, иногда с ним было жутковато. Вот так, бывало, сидишь в засаде где-нибудь в глуши, в хижине, поджидая очередного бандюгана. И тут, значит, Раст уставится на тебя пустыми глазами и выдает что-то в духе…