Annotation

Время и пространство? Что это такое? Да ровным счетом ничего, если у вас под рукой есть паб "Дубовый лист", который сам выбирает - куда отправиться и где распахнуть свои двери. Беглому повару Варфоломею, за душой у которого только два ножа-сантоку в рюкзаке, повезло (или не очень) шагнуть на порог этого странного заведения. Осталось только понять - что же с пабом не так. И правильно приготовить фугу...

Приговоренные к приключениям

Глава 1. Побочный эффект

Глава 2. Странствия Бриана

Глава 3. Вечный Жид

Глава 4. Не шутите с хаосом

Глава 5. Как приготовить фугу

Глава 6. Смерть — это только начало

Глава 7. Было дело на Юконе

Глава 8. Все еще Юкон

Глава 9. Доброе слово и кольт

Глава 10. Непотопляемый

Глава 11. Огонь, растворенный в воде

Глава 12. Вода, подобная огню

Глава 13. Гостеприимство Суллы

Глава 14. Тени в переулках

Глава 15. Последний бой

Эпилог

Приговоренные к приключениям

Глава 1. Побочный эффект

Фараон

Когда этот мужик, почти превратившийся в ледышку, ввалился в наш кабак, я понял, что самое интересное только начинается. Забросил полотенце на плечо, убрал хайбол, который до этого полировал (так уж положено, если ты бармен), вниз от греха подальше и с интересом принялся разглядывать нового посетителя.

Надо сказать, было на что посмотреть.

С одной стороны, лицо у мужчины было самое обычное, ничем не примечательное. Синеватое от холода, но и только. Ни тебе свернутого набок носа, как у нашего повара. Бывшего повара. Ни, к примеру, какого-нибудь зловещего шрама от уха до подбородка, как у Джема, еще одного нашего бывшего завсегдатая. Джем, кстати, заработал этот шрам вовсе не в геройском бою. Как-то раз, перебрав, он рассказал мне (в промежутках между тем, как я поднимал его с пола под барной стойкой), что наградила его этим украшением стеклянная дверь на даче у приятеля. Пошел ночью к холодильнику за пивом, не заметил дверь – с кем не бывает?

Так вот. У мужика, который рыбкой нырнул в нашу дверь, ничего такого на лице не было. Возраст где-то за тридцать. Два глаза. Два уха. Прямой нос без следов чужого физического вмешательства. Рот, в котором, насколько я успел разглядеть, все зубы были на месте. Волос на голове полный ноль, но нынче это даже модно — сиять выбритой макушкой. Все вместе складывалось в довольно симпатичную физиономию честного малого.

Зато с одеждой дела обстояли куда интереснее. Забыл упомянуть, что на этот раз за стенами нашего кабака стояла зима со всеми ей полагающимися штучками – ну там, метель, сугробы выше крыши и холод такой, что уши в трубочку сворачиваются сразу, как только сунешься покурить. Вот я и не совался — курил в форточку, то и дело бегая в подсобку.

На мужчине (изрядного роста, кстати, почти двухметровый дядя) была холщовая куртка, такие носят повара во всяких азиатских жральнях. Серенькая, с каким-то лейблом и с закатанными рукавами, из-под которых виднелись густо покрытые цветной татуировкой мускулистые руки человека, привычного к физической работе. Такие же штаны, на которых теперь таял снег, оставляя темные пятна. И черные тапочки-вьетнамки на ногах. Да уж, эту обувку точно не показывают в числе модных коллекций. Зато показывают в фильмах с Брюсом Ли.

И все. Ах да, на плече висел черный городской рюкзак. Тоже потертый.

— Добрый вечер, — стуча зубами, пробормотал вновь прибывший, торопливо захлопнув за собой тяжелую дверь (на этот раз дверь приобрела вид металлической, со смотровым окошком, снабженным внушительной на вид откидной дверцей. Изнутри дверь была обита медными листами).

— Погодка-то нынче как разыгралась, — вежливо отозвался я, поудобнее опираясь локтями на барную стойку перед собой.

— Что? А… да, разыгралась… — мужик помотал головой, точно лошадь, которую прямо из бурана завели в теплое стойло. До меня даже долетела пара холодных капель.

— Выпьете? — поинтересовался я, изучая, как на лице у моего гостя сменяется целая гамма чувств. Это он, стало быть, огляделся и теперь увидел наш бар во всей его красе. Мягко говоря.

— Э…

Красноречием наш посетитель, похоже, не отличался. Ну что ж. Надо брать дело в свои руки. Я вздохнул и снова извлек на свет божий тот самый хайбол, который несколько минут назад спрятал под стойку.

— Ничего не говорите, я сам угадаю. Впрочем, это тоже бессмысленно… Доверимся судьбе.

Мужик с непонятным видом уставился на меня. Не глядя в его сторону я, с мрачным упорством обреченного, достал из холодильника бутылку «Столичной». Поставил на стойку. Потом добавил к ней маленькую бутылочку «табаско», флакон с лимонным соком, ворчестерский соус и перечницу. Томатный сок нашелся в сейфе около дробовика. Ненавижу такие перемены. Так. Теперь смешать. Смешать, смешать… о, черт.

Жидкость в стакане вспенилась, зашипела и приобрела ярко-синий цвет, окутавшись клубами бирюзового пара. На «Кровавую Мэри» это не походило ни малейшим образом, даже если зажмуриться и изо всех сил попробовать вообразить эту самую Мэри в неглиже. К тому же, стакан ощутимо нагрелся. Так что я бросил гадать и просто отправил стеклянную емкость скользить по стойке — к самому носу нашего гостя.

— Ч-что это? — запнулся тот, невольно отшатнувшись.

— Пейте, — успокоил я его. — Точно не отрава, я гарантирую. Возможно даже, это лучшее, что вам доведется выпить в своей жизни. Или нет. Но мне вообще почему-то кажется, что сейчас вам особо не из чего выбирать, верно?

— Верно, — мужчина помрачнел еще больше, потом решительно схватил хайбол и выхлебал дымящийся коктейль двумя большими глотками. Почти выхлебал. Не всем так везет.

— Ух! — крякнул он, выронил из ослабевших пальцев стакан, со звоном покатившийся по стойке, и замолчал. Молчание затянулось так надолго, что я уже начал беспокоиться и прикидывать, где в последний раз видел аптечку… ну, или то, что на аптечку было хоть как-то похоже. Но тут клиент отошел и зашевелился.

— Вот черт… Это… Это лучшее, что мне довелось выпить в своей жизни! — восторженно заявил он. Божечки-кошечки, предсказуемо-то как. Ну и дальше будет так же предсказуемо, я не сомневаюсь.

Конечно. Мужика скрючило, как складной нож. Над стойкой осталась торчать только лысая макушка с несколькими непросохшими каплями воды на ней. Между каплями проскакивали маленькие молнии.

— Что происходит? — глухо простонали снизу.

— Побочный эффект, — любезно пояснил я. — Скажите, вы чувствуете в себе какие-нибудь перемены?

— Дыа… — пробулькало под стойкой.

— А кроме недомогания?

— Ну… — гостя наконец-то раскрючило обратно, и он, цепляясь сведенными судорогой пальцами, как ленивец когтями за ветку дерева, вскарабкался обратно за стойку, снова оказавшись вровень со мной. На лице медленно проступало удивление. — Я вспомнил все рецепты, которые знал или по которым когда-нибудь готовил. Представляете? Вообще все!

— И много таких? — без особого интереса спросил я. Гость задумался.

— Да тысячи четыре, — протянул он задумчиво. Потом быстро поправился. — Четыре тысячи сто тридцать два, если точнее.

Настала моя очередь поднять бровь и пристально посмотреть на необычного гостя. Истолковав мой удивленный взгляд как-то по-своему, мужик насупился, снял с плеча лямку и поставил рюкзак рядом с собой на стойку.

— Что вы так смотрите? Да, я умею готовить! Более того, я лучший повар ресторана «Кадзуми»!

Тут он запнулся и упавшим голосом добавил:

— То есть, был лучшим.

Расстегнув клапан рюкзака, лысый залез внутрь, пошарил там и извлек здоровенный нож, в котором я без труда опознал сантоку, только необычно большого размера. За ним появился второй. Одного взгляда мне хватило, чтобы понять — это вам не штамповка какая-нибудь. Это, братцы, качество, подобное легенде. Настоящий японский нож. Тот, кто его ковал, достоин был войти в историю не меньше, чем кузнецы древности, сотворившие знаменитые на весь мир катаны. Знал я одного такого на прошлой неделе… Мурамаса, кажется, или Масамунэ. Он попросил много подогретого сакэ, и что удивительно, получил именно то, чего хотел. Настоящий «Саваноцуру-дайгиндзе», без всякого обмана. Жаль, познакомиться поближе толком не удалось, потому что… Потому что потому, короче говоря. Потому что наш несчастный кабак в очередной раз поменял местоположение.