Помотав головой, чтобы избавиться от воспоминаний, я довольно хмыкнул. Знакомый ресторанчик — это значит, квартал Кагурадзака, а Кагурадзака — это значит, то, что нужно. Здесь, в переулках неподалеку от главной улицы, тьма-тьмущая таких вот кафе, ресторанчиков и лавок, в которых продают… проще сказать, чего тут не продают. Но мне нужна была одна, совершенно определенная лавка. Прикинув в уме, я прогулочным шагом двинулся по переулочку. Пересек более-менее широкую улицу Васеда-дори и снова попал в мешанину переулков.

Нужную дверь я отыскал сразу же, в стене между вывеской трактира Идзакая и каким-то магазином товаров для дома. Напротив, кстати, красовалась вывеска «Якитория Фуми-тян». Кто-такая Фуми-тян, я понятия не имел, да это было, в общем-то и неважно. Я толкнул выкрашенную в неброский коричневый цвет дверь и вошел внутрь.

В лавке все было точно так же, как и семь лет назад. Даже лампочка у входа по-прежнему мигала, мельтеша тенями. Я прислушался. А, вот, чьи-то шаги.

Хозяин лавки был тощ, лыс, как колено и немолод. На носу он таскал круглые очки в металлической оправе, был одет в джинсы и темный свитер, из-под которого виднелся потрепанный воротник клетчатой рубашки. Ну ты погляди, а? Есть вещи, которые никогда не меняются.

— Приветствую! — подслеповато сощурившись, взмахнул руками хозяин. — Как я могу вам помочь?

— Миура-сан, — сказал я, выходя из-под мигающей лампы, от которой у меня уже начали болеть глаза, на свет, — рад тебя видеть. Я смотрю, ты так и не вызвал электрика? Все экономишь, старый ты скряга? Даже вывеской не обзавелся.

— Позвольте, позвольте… — забормотал Миура. Он сдернул с хрящеватого носа очки, протер их носовым платком, потом опять водрузил на место и уставился на меня. — Быть не может… Вару-сан?

— Узнал, старый черт, узнал, — по-японски, но с интонацией Ивана Вараввы из фильма «Офицеры» сказал я и крепко пожал руку хозяину лавки.

— Вот это да! — Миура развел руками, ухитрившись в тесноте своего заведения ничего не опрокинуть. — Невероятно! Где тебя носило столько лет? Я слышал, ты уехал к себе на север….

— Да, это правда, — кивнув, подтвердил я. – А сейчас вот, вернулся, как дикий длинноносый варвар-турист. Только фотоаппарата у меня нет, и я к тебе по делу.

— Да какие могут быть дела! — возмущенно прогнусавил Миура (у него был совершенно неподражаемый говор, как он сам говорил — наследие от папаши-рыбака). — Давай-ка для начала за встречу!

— У тебя же рабочий день в разгаре, — укоризненно сказал я.

— Да кого это волнует? — отмахнулся Миура, доставая откуда-то из-под крошечного прилавка бутылку и два стакана. Я присмотрелся: островной шотландский. Да, Миура оставался верен себе.

Когда огненная жидкость со вкусом йода, торфа и пропитанных креозотом шпал прокатилась по гортани и ухнула в желудок, я шумно выдохнул и поставил стакан на прилавок.

— Вот теперь верю, что это ты, — осуждающе прокомментировал Миура, — потому что только варвар может вот так пить хороший виски.

Сам он пил не спеша, смакуя скотч по глоточку.

— Да брось, — я пожал плечами. — Сам знаешь, что все эти правила для виски придумали маркетологи, чтобы подороже драть за бутылку с доверчивых туристов. Простые шотландцы во все времена пили именно так: поднял, хлопнул до дна, бахнул донышком об стойку бара, позвал бармена, попросил повторить. Если хочется побыстрее, запил пивком.

— Ладно, ладно, — поморщился Миура, трепетно относившийся ко всему, что было связано с виски, — все с тобой понятно. Еще по одной?

— Почему нет?

… — Эх, Вару-сан! Сколько воды утекло с тех пор, а? Помнишь, как ты первый раз вошел в эту дверь?

— Я тогда прятался от полицейского, который хотел выписать мне штраф, — рассмеялся я. — Кто же знал, что здесь я встречу хорошего человека?

— Э-э… — расчувствовавшийся Миура хлопнул меня по плечу. — Скажешь тоже… А все-таки, Вару-сан, сейчас-то ты зачем пришел? Ведь не просто же вспомнить старые деньки?

— Да какие они старые? — буркнул я. — Всего-то семь лет назад. Хотя ты прав, в Токио время летит, как пуля, не уследишь.

— Кстати! — вдруг воскликнул хозяин лавки и сдвинул очки на лоб. — Недавно забегала Томико, ее послал в лавку Оката-сан…

Я медленно поставил пустой стакан на прилавок. Сердце почему-то дало перебой, и оставалось только надеяться, что на моем лице не отразилось смятение, в которое меня повергла эта фраза Миуры.

— Томико? Как она?

— А ты знаешь, совсем уже взрослая! Ей ведь восемнадцать недавно исполнилось. Очень красивая, просто глаз не оторвать. Рассказывала, что учится в университете, хочет поехать на стажировку в Англию, что ли.

— Да, — сказал я, — летит время.

Мне было очень стыдно. Последний раз я писал Томико несколько лет назад, потом еще как-то раз звонил, а потом — замотала жизнь, как это бывает, наверное, со всеми и каждым. А мне до сих пор приходят от нее поздравления с днем рожденья… «Ну и сволочь же ты, Варфоломей!» — мысленно обругал я себя.

— М-да-а, — неопределенно протянул я вслух, чтобы как-то съехать со скользкой темы. — Ладно, Миура-сан, все-таки позволь мне спросить тебя о деле, а то времени у меня осталось не так много...

Я описал то, что мне нужно, и японец задумался.

— Нашел, чего просить, — наконец озадаченно протянул Миура. — Нет, ты понимаешь, с фугу-то проблем никаких. За час до твоего прихода доставили свежайшую партию, вечером мне предстоит приготовить ее для… ну, неважно. А вот смесь специй, про которые ты спрашиваешь, мне уже давно не попадалась. Я слышал, что старый мастер, который знал секрет этих трав, уже умер. Хотя погоди-ка… по-моему, что-то у меня еще есть.

Я знал, что есть наверняка, потому что Миура всегда руководствовался золотым правилом «запас карман не тянет». Поэтому сейчас я просто спокойно сидел и ждал, пока приятель грохотал чем-то и чихал, издавая невнятные возгласы. Наконец, Миура, пятясь боком, как краб, вылез из кладовки и протянул мне пластиковую банку. Внутри что-то шуршало.

— Все, что есть, — смущенно сказал он. — Извини, Вару-сан.

— Да мне больше и не надо, — успокоил я его. — Спасибо. Слушай, отлично поговорили, но мне уже пора.

— Эх, — Миура явственно расстроился, но удерживать меня не стал, только почесал в затылке. — Когда теперь появишься?

— Когда появлюсь — сразу же зайду. Честное слово.

Я уже переходил Васеда-дори, когда вдруг услышал за спиной торопливые шаги и окрик:

— Эй! Вару-сан! Ты, что ли?

Голос был знакомым. Я обернулся и едва не плюнул от досады. Широко и неприятно улыбаясь, меня догонял Акира Хисида, один из кедай, или «старших братков», как принято называть мелких бандюганов в составе клана якудза. А как вы думали? Якудза — это не только бандиты из азиатских боевиков. Вполне себе реальные группировки, которые делятся на бригады и отделения, соблюдают иерархию и строгие правила. Короче, так себе удовольствие. Насмотрелся я на манеры этих упырей, когда пахал здесь в ресторане, постигая суровую науку восточной кухни.

Но главная бяка была в другом. Этот самый Акира изрядно попортил мне кровушки в свое время. Не спрашивайте, как. Хотя, я и сам расскажу. Старый Оката, внучку которого, как вы помните, мне удалось вытащить из пруда, упорно отказывался платить браткам из якудзы, крышевавшим тот район. Дело могло обернуться совсем худой стороной, потому что антикварная лавка — кусочек хоть и небольшой, но весьма лакомый. Но тут вмешался рыцарь в сияющих доспехах… то есть, в куртке повара, конечно. Мне удалось утрясти вопрос — главным образом благодаря тому, что местному боссу ужасно нравилась пара фирменных блюд в моем исполнении. А дальше — дело техники и вовремя сказанных слов. От лавки Окаты бандиты отстали, но мелкий говнюк Акира, которому тогда только-только стукнуло девятнадцать, меня здорово невзлюбил. Потому что прилюдно получил от босса по мордасам и опозорился прямо на глазах старого Окаты и его внучки.