– Ладно, – сказал Марек. – Но остужай как можно медленнее.

– И ещё одно…

– Ещё?!

– Убери оттуда к Багу все зубы. Они там у тебя везде раскиданы, прямо целыми челюстями, я видел. Очень мешает работать. Подмети там, что ли, я не знаю…

– Попробую, но не обещаю. Ты же в курсе, все пандоры такой мощности под контролем. Приходится время от времени варить всякую легальную ерунду, чтобы оправдывать остальное. У меня там скриптец зашит, он автоматически врубается раз в несколько дней. Как раз перед твоим приходом он новую партию протезов сварил. Зато, когда ГОБлины после тебя нагрянули, всё было a la carte – вот новые зубки, ещё тёпленькие, а вот клиенты, уже без зубов… в смысле, ещё без зубов. Конечно, пришлось и кое-кому наверху поставить палладиевые коронки, чтоб замять полностью. Они теперь знаешь какие привередливые стали! «А почему вы, господин Лучано, не внедряете более современные технологии, не выращиваете клиентам настоящие костяные зубки из их собственного генетического материала, как в Британии-3?» Я, естественно, отшучиваюсь. Мол, «боремся за качество, ваше превосходительство! Разве органика сравнится с палладием? Да и как блестит, вы только гляньте! Все дамы ваши!» А сам думаю – ну добре, понял я ваши намёки на плохой гарнир. Стало быть, какие-то новые расстегаи пытаются оттереть меня от тёплой печки…

Марек с притворной грустью оглядел ресторан, а после – улицу, как бы пытаясь определить, насколько сузилась граница его влияния. Затем скептически оглядел и своего собеседника:

– Кстати, Василь, а как ты сам умудряешься разгуливать по городу с рукой хирурга? Тебя же лишили лицензии, когда это новое поколение медботов появилось. А потом, я слышал, тебя вообще дисквалифицировали и Ангела твоего стёрли после того, как ты кого-то без лицензии порезал…

Басс поднял большой палец и поцеловал его точно так же, как Марек недавно поцеловал акел. По розовой подушечке пальца пробежала едва заметная рябь.

– Зато я очень похож на одного известного дантиста. По некоторым параметрам – прямо брат-близнец. Помнишь, на ком мы тестировали этого папиллярного «хамелеона»? Да и «динку», кстати, тоже. – Басс развернул палец, демонстрируя аккуратный ноготь с вертикальной белой полосой посередине. – А знаешь, почему они отменили ДНК-тест по волосам и перешли на ногти? Говорят, слишком многие стали делать себе полную депиляцию, особенно после истории с японским премьером. А потом ещё эта мода на металлизированные волосы…

Рука Басса невольно потянулась к собственной голой голове, и он поморщился. Однако эту гримасу можно было даже назвать улыбкой по сравнению с тем, что творилось на лице Марека. Не обращая на него внимания, Басс продолжал:

– Между прочим, у меня с волосами тоже было всё в порядке, пока твои боты-коновалы не сбрили все мои фильтры. Теперь одна надежда: если какой-нибудь телемент прочтёт в моей голове что-то нелояльное, вся ответственность ляжет на того самого дантиста, который оставляет где попало свои пальчики, глазки, ноготки и прочие иды.

Марек еле-еле вернул на место отвисшую челюсть.

– Ты с…спёр мои биометрики?!

– Шучу, шучу. – Басс опустил руку. – Я имел в виду другого дантиста. Мёртвого. Мне ведь и глаза были нужны, а их просто так не подделаешь. Кстати, ты ни разу не говорил, зачем живому дантисту кладбища.

– Ты раньше не спрашивал.

– А ты раньше не заказывал кладбищ, захваченных призраками. Я ведь должен знать, насколько я могу их испортить, чтобы они тебе всё ещё подходили.

– Лучше вообще не портить. Просто подключиться незаметно, как раньше.

– Подключиться можно по-разному. Посадить лишнего жучка тоже можно. Конечно, если бы ты сам рассказал, я бы не стал время терять. А жучки такие гадкие бывают…

– Типа?

– Ну, знавал я одного скриптуна, которому заказали дом сварить, а потом решили не платить. Иди, говорят, жалуйся – тебя самого и заберут за незашаренные скрипты. Он и ушёл, а по пути на стену плюнул. Слюна сработала как код, через полчаса дом превратился в заливное с мебелью.

– Тоже мне, удивил! Я такие байки ещё от папы слышал. Вот было времечко! – Марек мечтательно закатил глаза. – Турецкая строительная мафия, бетон с секретными добавками… А потом в заданное время где-нибудь в Москве или в Париже начинают небоскрёбы падать. Но это ж когда было! Когда все считали недвижимость самым надёжным вложением. С тех пор дураков нет.

– Угу. Теперь всем нужны искины. А у них есть режим самоуничтожения.

– Ладно, ладно, уговорил. Сейчас покажу, для чего они мне. Только не дёргайся. Сам захотел.

Марек хлопнул в ладоши. Вонг вырос у него за спиной.

– Принеси печенье… для моего друга.

Казалось, Вонг даже не исчезал – лишь его руки, взявшие со стола стаканы, мгновенно сменились другой парой рук, держащих перед Бассом корзинку с «кукишами».

Да, китайское печенье в ресторане Марека вполне соответствовало тому народному названию, которое Басс помнил с детства. Как сказала бы его мать, оно было похоже на маленькие засушенные круассаны. Но у уличных ребят другая система ассоциаций.

Басс запустил руку в глубь корзины, порылся для вида – он был уверен, что это подвох. Невинные улыбки Марека и Вонга не оставляли сомнений.

Из разломанного «кукиша» выпала скрученная полоска эльбума. Очевидно, надпись появилась только тогда, когда печенина была уже в руках, так что можно было брать любую. Басс развернул полоску. Прочитал, помрачнел и бросил предсказание на стол.

Марек с неожиданным для такого толстяка проворством метнулся вперёд и схватил полоску короткими сосисками пальцев. Невинная улыбка расплылась в злорадную ухмылку.

– О-хо-хо…

Вонг за его плечом хмыкнул тоже.

Басс снова выпустил скальпель и стал тихонько постукивать по столу. Каждый удар попадал точно в одну из крошек от «кукиша». Тык. Тык. Тык-тык-тык. Всё быстрее.

Марек перестал смеяться и с тем же проворством схватил Вонга за рубашку под подбородком.

– А ты чего ржёшь? Какого Бага здесь написано про батарейки, идиот? Здесь должно быть простое предсказание! Общего типа! «Вас ожидает выгодная сделка» – и всё!

Кореец энергично закивал.

– Что ты трясёшь башкой, обезьяна? – Марек заводился, повышал голос. – Ты понимаешь, что тут написано?! Только безмозглая компфетка сочтёт это за предсказание! Любой другой человек, ещё не сменявший свои мозги на пригоршню фумочипов, умеет читать между строк. И здесь он читает: «Марек Лучано так много знает про мои палёные батарейки – уж не подслушивает ли он меня через мои новые зубы?!»

Кореец перестал кивать и стал мотать головой, как бы отрицая такую возможность. Бассу вдруг пришло в голову, что если мать Марека происходила из Италии, а отец из Польши, то будущий мафиозный дантист получился кем-то средним, вроде болгарина. А в Болгарии все эти кивки головой понимают совсем наоборот.

– Сколько раз я тебе говорил использовать более сильные семафо… тьфу, Баг, как их там… – Марек запнулся, однако продолжал выражать негодование сопением, как закипевший чайник, который не смог сбросить крышку и вынужден выпускать пар через носик.

– Семантические фильтры? – подсказал мрачный Басс, уже понявший, что к чему.

– Вот именно! – Марек оттолкнул корейца, но через мгновение тот снова стоял перед хозяином, скорбно склонив голову. – Фильтровать надо, идиот! Чтоб к завтрашнему утру Оракул выдавал все наводки в терминах «неожиданных любовных приключений» и «счастливых поворотов судьбы». Или в крайнем случае, «таинственных недругов». Всё, катись отсюда к Багу!

После исчезновения Вонга они посидели молча, но недолго. От ругани Марек словно бы проснулся, вошёл в рабочий режим. Ленивое выражение лица пропало полностью. Минуту он о чем-то размышлял. Потом вскочил, бросил Бассу «сейчас вернусь» и пошёл в глубь зала, на ходу теребя нэцкэ. Когда невидимый собеседник ответил, Марек был уже у лифта. Оттуда донеслось «добрель», «пятнадцать» и «отменить». Остального было не разобрать, но по тону было ясно, что это приказы, которые не обсуждаются.