Соратницы тут же подговорили Диолею, и устроили Элану допрос с пристрастием, но тот только загадочно улыбался, отделываясь наиграно-пафосными речами о силе Веры в помощь Небесных Сил. Потом до него дошли руки и у Дорониных, и у Раткиных – никто не хотел принимать на веру столь потрясающее в своей точности совпадение, и пришлось отбивать атаки со всех направлений. Попытка привлечь на свою сторону отца Серафима не увенчалась успехом – настоятель, прекрасно понимая, что это ещё один способ тонко и умело поиздеваться над религией, только махнул рукой, хотя и попросил оставить рыжего проказника в покое. Нервы ему ещё пригодятся…

Несмотря на все трудности, Элан был преисполнен энтузиазма и самых радужных предчувствий: месяцы, наполненные заботой о супруге, он с полным правом считал самыми счастливыми в своей жизни. Видеть, как любимая женщина с каждым днём хорошеет, как расцветает в ней жизнь, как цветок распускает неописуемо красивый бутон, готовясь принести в этот мир новое начало. Полные рабочей суеты дни и волшебные вечера, укутывающие темнотой и спокойствием их семейное гнёздышко. Трогательные знаки внимания, адресованные своей возлюбленной и тепло нашедших друг друга сердец, счастье, которое не описать никакими словами.

Солнце уже садилось, и освежающая прохлада погожего дня сменялась холодком, который силился проникнуть под одежду и шерсть кицунэ, но без особого успеха.

Ещё только самое начало осени, даже на деревьях не видно никаких ржавых или хотя бы жёлтых оттенков. И пусть уставшая за лето листва не могла похвастаться весенним буйством красок, но зелёные кроны платанов и ковёр травы радовали глаз, цветы в клумбах, словно праздничные украшения вымостили дорожку двум счастливым… Людям ли?

Полякова замерла на повороте. Необъятной ширины ствол платана, словно крепостная стена, прочная и надёжная, спрятал и её сомнения, и её саму от глаз «лисов-оборотней», хотя уверенности в том, что Элан и Афалия не знают о присутствии Председателя Учёного Совета, у этого самого Председателя не было ни какой. Вроде оба, и будущий отец семейства, и будущая мама, расслаблены и беззаботны, о чём-то негромко беседуют, смеются, радуясь шуткам или какой-то забавной истории. Лица кицунэ сбросили напряжение, не стараются ни походить больше на человека, но и не дают взять верх иной своей ипостаси, просто хорошо знакомые, но в то же время неузнаваемо преобразившиеся лики двух эволэков. Острые парные ушки едва заметно подрагивают, ловя голоса окружающего мира, хвосты размеренно виляют из стороны в сторону, в такт неспешному шагу, на каждом махе встречаясь, касаясь друг друга длинной шёрсткой, носы тянут уже давно знакомые, но такие приятные, не приевшиеся ароматы усеянной цветами аллеи. В голове женщины тяжёлым дурманом расползались мысли о правильности или ошибочности выбранного эволэками пути. Ошибка ли? А может, прав был Лис в своих утверждениях? Что, если эволэк с самого рождения является самим собой? Является… Кем?..

Саша тряхнула головой, отгоняя наваждение: мысли о высоком чуть не похоронили её целиком. Кончики лёгких сапожек почти надломили три стебля цветов, и те потеснили своих собратьев, сбив первые ряды бутонов в плотную кучу, лишённую даже намёка на былую стройность оранжевых рядов, пальцы не чувствовали твёрдой коры исполина, накрывшего её шатром из листьев, даже поднимающийся ветер не ощущался с былой остротой. Казалось, ещё минуту назад она куталась в кожаную куртку, стараясь не пустить прохладу к теплолюбивому телу, а теперь её полы трепетали, словно флажки, даже не пытаясь сдержать натиск холодных газов. «Да что это со мной?» Вопрос остался без ответа, ибо Председатель и сама не могла понять, что собственно она так пристально высматривала в лицах своих подчинённых. Ведь пришла по важному делу, а только увидела двух светящихся от счастья кицунэ, и словно паралич охватил и тело, и разум. С чего вдруг в голове появились все эти сомнения? Сомневаться в чем?

В их отношениях? Глупо. Достаточно только посмотреть, с каким трепетом они, вот сейчас, в эту самую секунду, тянутся навстречу друг другу, как встречаются руки. Видеть, как доверчиво ложиться щека Афалии на плечо мужа, как бережно он прижимает свою пламневласую красавицу к себе, одновременно делая шаг, и, чуть повернувшись, загораживает любимую женщину своей широкой спиной от ветра. Саше даже показалось, что стоит только прикрыть глаза и отпустить разум, и она услышит биение их сердец, ещё чуть потянуться душой, и услышишь теплые слова, слетающие с их губ.

Сомневаться в самой возможности сосуществования людей и таких вот созданий, способных по мановению руки играючи менять облик? И что с того? Что может вызвать негодование в обществе? Хвосты, парные уши, голоса, словно взятые взаймы у легендарных сирен, невероятные способности? Но они ведь тут, их появление на улицах встречают не камнями и палками, а улыбками. Сколько сил они положили в то, чтобы человечество приняло их такими, какие они есть! Даже мерзавца Сухомлинова-старшего и того не тронули, а хотели! Даже эту тварь пощадили и всё ради сегодняшнего дня, и ради завтрашнего.

– Саша…

Полякова отпрянула, почти отпрыгнула в сторону, хотя голос был прекрасно знаком, и Нечаев тут же получил от супруги тычок в плечо:

– Не пугай меня, сколько раз можно повторять.

– А я и не пугаю. – Сергей обнял свою жену, не сводя, впрочем, глаз с кицунэ, словно стараясь скопировать их позы до мельчайших подробностей. – Ты часто так глубоко погружаешься в собственные мысли, что не замечаешь ничего вокруг.

Они говорили почти шёпотом, хотя вряд ли смогли бы объяснить подоплёку этого. До Элана и Афалии было довольно далеко, да и едва ли эта парочка рассердится на их появление. Они четверо крепко сдружились, прекрасно зная, что каждый очень много отдал ради других.

Александра не стала больше ждать, тактично, но настойчиво освободилась от объятий супруга и зашагала к молодым кураторам, чеканя шаг, стараясь тем самым подчеркнуть тот факт, что сейчас их счастливое уединение будет нарушено.

– Вечер добрый! – Молодые сказали дежурную фразу с поразительной синхронностью, их голоса слились в одно целое, что, собственно, для эволэков вполне обыденно.

– Добрый вечер, мои дорогие! – Председатель обняла подчинённых, но очень бережно, стараясь не придавить животик девушки.

Но эта осторожность имела неожиданное продолжение: кицунэ тут же сцапали её, подтащив к себе поближе, и, прикрыв свои огромные глаза, потянули воздух носами. Они словно жмурились от удовольствия, вдыхая аромат женщины, а Полякова, бросая быстрые взгляды то на Шакко, то на Куко, отчаянно пыталась угадать, что могло вызвать такой интерес? Духи те же, что и всегда, одежда чистая, да и сама сегодня не вагоны разгружала – обычный рабочий день.

– Ты так думаешь? – разлепив веки, спросила девушка из высшего общества своего супруга.

– Несомненно! – тот открыл глаза на пару секунд позже, ещё раз обнюхав своего бывшего куратора, почти зарывшись носом в её грудь так, что женщине пришлось даже руками попридержать его порыв.

Впрочем, Сергей никак на этот поступок рыжего проказника не отреагировал. Муж вообще оказался настолько не ревнивым, что у Саши это даже вызывало откровенную досаду: скандалов она, естественно, не хотела, и эта черта характера здорово улучшала семейную атмосферу, но…

– Что такое? – недоверчиво спросила Александра, всё так же быстро перебрасывая взгляд с плута на плутовку.

Но два разбойника вдруг повели себя так, будто объект их интереса сквозь землю провалился!

– Ну, это нормально! – Элан оттянул «ну» и пожал плечами.

Афалия немного нахмурилась в ответ, ушки едва заметно приподнялись.

– Я и не говорила, что это не нормально!

Тут уже Лис замотал головой:

– Я и не утверждал, что ты утверждаешь, что это не нормально!

Саша поняла, что сейчас их дурашливая перепалка может зайти слишком далеко, или это вообще способ уйти от ответа, и, вцепившись пальцами в воротники обоих кицунэ, чуть вздёрнула их вверх: