«Эмм… Сейчас?» — выпалила я, мысленно гадая, как бы так потактичнее намекнуть, что у меня там дракона на кусочки делят.

«Всего минуту».

«Хорошо… О чем?»

«Не знаю. Просто поговори. Хочу слышать твой голос».

Я огляделась по сторонам, взглядом ища тему для разговора, и неожиданно вспомнила:

«Здесь я впервые поцеловалась».

Сказала. Потом поняла, что сказала. Потом хлопнула себя по лбу и мысленно сгорела от стыда.

«И как? Понравилось?» — вкрадчивым тоном уточнил северянин, явно не догадывающийся о румянце на моих щеках.

Я устало прислонилась спиной к стене, потому что ноги уже отказывались держать, и постаралась не расхохотаться при воспоминании о том самом первом разе.

«Кристен, мне было девять, ему, кажется, одиннадцать. О каком там «понравилось» может идти речь?! Как вспомню, так рыдать от смеха тянет! Мы остановились друг от друга на расстоянии метра, потом вытянули губы, как две спятившие утки, сделали быстрый «чмок» и отскочили друг от друга с ошарашенными глазами. Вот тебе и весь поцелуй!»

Арктанхау, видимо, представивший эту презабавнейшую картину, потому что тихо рассмеялся и мягко выдохнул:

«Спасибо».

Камень в моей ладони похолодел, показывая, что связь оборвалась.

Я еще какое-то время бездумно постояла, гадая, что сейчас делает Кристен и почему захотел поговорить со мной. Потом, оттолкнулась от стены и медленно побрела вперед. Надо узнать, что там с Бестией и Гленом, а то детишки как-то подозрительно притихли.

Переговорник вновь нагрелся и обжег теплом грудь.

«Адриана», — позвал Кристен.

«Вернулся за еще одной нелепой историей из жизни Адрианы Нэш?»

«Нет… Хотел сказать, что у тебя красивые губы».

И на этом он опять отключился.

А я еще где-то с минуту стояла, не в силах хоть как-то повлиять на широкую улыбку неприлично счастливой девушки с пунцовыми от смущения щеками.

— И что здесь происходит?

Мое появление вызвало фурор и оцепенение в детских рядах. Десятилетки замерли на шаткой баррикаде из стульев, по которой желали взобраться на люстру. Та одиноко раскачивалась, скорбно свесив четыре плафона, и роняла на пол хлопья пыли вместо слез.

Бестия же с видом принцессы в глубоком показательном обмороке возлежала у Глена на ручках. Судя по хитрой черной мордочке, ей весь этот бардак нравился даже больше, чем любопытным детям.

— Андриана! — несчастным голосом взмолился адепт, прогибаясь под тяжестью возложенной на него ответственности и чешуйчатого хвоста. — Сделай что-нибудь!

Я пожала плечами, соединила мизинец с большим пальцем и вскинула руку с тремя оттопыренными пальцами в знаке приветствия.

— Галчата! Гип-гип…

— УРА!!! — дружно подхватили дети, копируя жест.

Признав в странной тете свою, малышня шустро разобрала стулья, поставила их в круг, чинно расселась по своим местам и приняла обманчиво-невинный вид. Но меня было не провести.

— Кто из вас Карл?

На детских личиках появилось выражение безмятежной тупости. Кто-то пожал плечами, кто-то развёл руками. Если Карл и был среди них, то сдавать его никто не собирался. Даже после обещания, что ничего дитятку не будет. Даже после заверений и угроз.

— Бестия, слезай с Глена. И не надо так показательно сопеть, ничего плохого галчата с тобой не сделают.

Судя по хитрым моськам детишек, они считали иначе. Глен наклонился, опуская нашу трепетную барышню на пол. Бестия в лучших традициях опытных женщин пожелала продлить релаксационный сеанс «на ручках» и вцепилась в его плечи крепче голодной блохи.

Я быстро оглядела видевших и практически сразу узнала среди них Карла. Вычислить его оказалось просто: больше никто не смотрел на меня с выражением тревожной задумчивости. Поманив пацана, я отошла к окну, присела на корточки и пока остальные следили за бесплатным цирком «Бестия не хочет слезать», быстро протараторила:

— Карл, я знаю, что они уплыли проходить испытания. Я тоже одна из вас и знаю традиции. Не хочешь говорить и предавать друзей, не говори. Просто кивни, если я права… Михей, Трей и Ром уплыли сегодня?

Быстрый и короткий кивок мальчишки, и мне осталось уточнить только одно.

— Остров с пещерой или остров, где большая сосна на берегу?

Карл сделал вид, что чешет затылок, и незаметно показал два пальца. Я благодарно улыбнулась и встала на ноги. Меня тут же повело от усталости. Пришлось вцепиться в подоконник и переждать приступ головокружения. И только после того, как комната перестала вращаться, я смогла взять себя в руки и пойти на выход.

Выскочила в коридор, Глен увязался следом.

— Адриана, — басил он, следуя по пятам, — что ты задумала?

Я сорвала с крючка противно-мокрую куртку, поспешно, пока не передумала, натянула и глянула на обеспокоенного друга.

— Нечто крайне отважное, Глен.

— То есть глупость?

— А вот это не точно. Посмотрим на результат… Бестия, ты со мной?

— Пиу!

Чёрная дракончика приосанилась и выпятила грудь.

«Смотри, Адриана, — говорил весь ее грозный облик, — я не просто ящерица с лопастями. Я пятьдесят килограммов поддержки и отваги. Вот!»

Гроза затихла и перешла в мелкий небесный душ. После нагретого помещения холод улицы чувствовался сильнее. Он ущипнул за нос, обжег горло на вдохе и немного отрезвил мою горячую натуру.

Идти в столовую — просто терять время. Вместо помощи там ждет очередной бесполезный спор, истерика про больное сердце и коронное «девушка, забейтесь в угол». Вызвать Кристена через переговорник? Так их десятка далеко, а остров вот он! Рукой подать.

— Гррм? — заворчала Бестия, привлекая мое внимание.

Драконенок практиковала бег на месте, профилактическое хлопанье крыльев и тренировала решительный взгляд из-под бровей… В общем, всячески демонстрировала готовность рвать когти и двигаться в сторону острова.

Я мысленно оценила мокрую и усталую себя, пририсовала рядом черную малышку-дракончика, полную кипучей энергии, и пожала плечами.

— А будь по-нашему! — решилась я и побежала в противоположную от столовой сторону.

Спустилась к реке, пошарила в траве и нашла камень потяжелее. Под радостный вопль Бестии разбила пыльное окошко, отбила опасные края, подтянулась и пролезла внутрь сарая, где вожатые хранили инвентарь и ненужный хлам. Включила фонарик и быстро осмотрелась.

Обнаружить надувную лодку или спасательный плот на одну персону не вышло: все плавсредства отдали стражам. Но когда отсутствие возможностей могло остановить целеустремленного человека? Вот и меня это не смутило!

— Бестия, принимай, — велела я, с трудом пропихивая здоровенный моток веревки сквозь крохотное оконце.

Вдвоем мы кое-как вызволили моток и доволокли его до линии пляжей. В темноте очертания островов смазывались, и я возблагодарила всех богов проказ и смелости за то, что «отчаянные» выбрали именно остров с сосной. Просто по такой темноте и непогоде кривой ствол сосны был виден как на ладони.

Найдя концы веревки, я вытащила один, обвязала вокруг талии, чтобы не потерять в темноте, а другой торжественно вручила Бестии и ткнула в нужную сторону.

— Слетай и привяжи к дереву.

Бестия отсалютовала хвостом, как солдат на параде, схватила конец лапами и взмыла в небо. Я следила за тем, как стремительно разматывается скрутка и с ужасом думала, что будет, если веревки вдруг не хватит. Да, вот такую переправу через реку устраивали каждую смену, но кто сказал, что это…

Резкий рывок веревки протащил меня вперед по песчаному пляжу и заставил войти в ледяную воду по щиколотку. Я дернула веревку обратно, намекая, чтобы кое-кто на том берегу не наглел, и выбралась из воды. Натянула будущую переправу так, как учили на занятиях у Бушующего, привязала свой конец к стволу дерева, и повисла на руках, проверяя надежность узлов.

Все. Отступать некуда!

Выдохнула, зацепилась ногами и поползла вперед. На краю сознания вспыхнула паническая мысль, что я обязательно сорвусь, как же иначе, с моей-то удачей, но я слишком устала и переживала за детей, чтобы обращать на нее внимание. Просто перебирала руками, пока не поняла, что силы на исходе.