Ричард Ланг

Эта книга была начата несколько лет назад. Она возникла в ответ на общественный кризис и личную потребность – потребность переосмыслить, пока еще на то было время, потребность выяснить, как много и как мало я на самом деле знал о самом себе и вселенной, в которой я каким-то образом оказался. Было жалко умирать, не успев ощутить удивление от того факта, что я жив, или проявить деятельный интерес к тому, что же собой представляет человек – если он вообще что-то из себя представляет. И хотя данная книга сильно переросла мои первые потуги справиться с таким положением, все же она остается попыткой ответить на вопрос: «чем я являюсь?» «Чем бы ни была загадка человечества, ей я и являюсь»[3].

Чем является человек? Это загадка, которую каждый, пусть и пользуясь всей доступной помощью со стороны, должен решить по-своему. Мое решение (если его можно так назвать) не подойдет полностью кому-либо еще, и я его здесь предлагаю больше в качестве воодушевляющего примера, нежели руководства. В любом случае, у меня нет полной, самосогласованной, завершенной системы, а есть лишь замысел определенной философии. Природа человека – тема загадочная и неиссякаемая, о которой я не хочу говорить категорически. Хотя я могу согласиться с Торо, что «Я бы не говорил так много о себе, если бы был кто-то другой, которого я бы знал так же хорошо»[4], все же должен признаться, что сам себе все больше кажусь незнакомцем. Из двух типов людей – тех, кто отказывается следовать совету «познай себя», и тех, кто воображает, что уже сделали это – второй, видимо, менее мудрый. Знание, неуравновешенное знанием собственного невежества, – лишь мертвый груз.

Это философская книга, но, во избежание недоразумений, я должен объяснить, что понятие «философия» так, как я его использую, имеет значение, которое в наши дни не всегда принимается. Во-первых, я по возможности избегаю метафизики, которая, будучи отдаленной от конкретных сведений о природе, теряется в тумане слов. Философию определяли как сумму научных знаний или как попытку объединить науки[5]. Мое намерение не столь амбициозно, однако я действительно хочу предложить пути, следуя которым основные выводы отдельных наук однажды объединятся в одну Науку. Во-вторых, эта книга – практичное начинание. Многие философы, в том числе и самые великие, считали, что философия – больше, нежели просто размышление о важных вещах: она требует и включает также соответствующие способы поведения. Я еще буду много говорить на эту тему. В-третьих, эта книга гипотетическая – и, надеюсь, смелая в своих предположениях. Хотя в основном я согласен с Сэмюэлом Александером, что «истинная или конкретная мысль привязана к природе»[6], я не смею заявлять, что все мои воздушные шарики – пленники. Некоторые из них уносит в небо. Но не является ли вид, открывающийся сверху, – самая широкая перспектива – именно тем, что нам нужно, если мы собираемся найти себя во вселенной? В настоящее время мы не знаем где мы, хотя очевидно, что не дома[7]. Философия не оправдала наших ожиданий. В дневниках Кьеркегора он делает весьма проницательное замечание, что «В отношении к своим системам большинство систематизаторов подобно человеку, который построил огромный замок, а сам живет рядом в лачуге». На самом деле нам нужен не замок и не лачуга, а дом во вселенной – нечто среднее между хибарой и столь же непригодной для жизни гостиной; что-то, что не является ни космической трущобой скептика, ни аккуратными (но иллюзорными и непрочными) построениями метафизика-теоретика. Я считаю, что нам остро не хватает картины мира, в которой наши собственные жизни занимали бы какой-то уголок – картины, в которой было бы достаточно глубины красок и обилия деталей для того, чтобы разжечь воображение; в которой была бы та приверженность науке, которую требует любой здоровый интеллект, и то четкое изображение космического единства и цели, одному которому и под силу удовлетворить сердце. Эта книга – грубый эскиз такой картины.

Теперь что касается ее подачи. Не знаю причины, по которой серьезные книги на философские темы не могут читаться настолько легко, насколько позволяет заданная тема[8]. Соответственно, я старался использовать выражения, которые были бы понятны образованному неспециалисту, и снабдил текст многими схемами, используя их, как мне кажется, на новый лад. На самом деле, несомненно, что усвояемость книги будет в первую очередь зависеть от степени расположенности читателя, чем от любого другого фактора. Также будет иметь значение, визуал ли читатель.

Некоторым вся эта графика больше мешает, чем помогает – для таких читателей текст был написан таким образом, что (с некоторыми исключениями) его можно читать, не обращаясь к схемам; другим схемы могут точно так же помочь читать книгу, как помогли мне ее писать; некоторым они, быть может, предложат новую область для исследования. Для них есть приложение.

Причина диалогов, разбросанных по всей книге – между моим бездумным и здравомыслящим «я» (3) и моим философским «я» (Ф), – в том, что мышление естественным образом принимает подобную форму. Мысль, как заметил Платон, – это диалог души с самой собой [9]. И хотя в ходе этого внутреннего разговора 3 часто побеждается Ф, оно никогда не побеждается окончательно и восстанавливается вновь и вновь, чтобы сыграть необходимую роль. Я хочу заявить, раз и навсегда, что никто, и, конечно же, не философ, не может позволить себе отказаться от этой безнадежно нефилософской части себя.

Совет о том, как читать эту книгу: я должен предупредить читателя, что не стоит читать урывками. Это может лишь ввести в заблуждение, так как план работы грубо диалектичен. Сведения из более ранних глав позже видоизменяются, а чтобы понять более поздние главы, нужно прочитать предыдущие. Необходимо читать все целиком[10]. Многое заставит моих читателей прерваться, но, как сказал Спиноза, «Я молю их, чтобы они следовали за мной мягко и не сформировали об этом определенного мнения, пока не прочли все»[11].