Я встречалась со многими мужчинами, некоторые мне нравились, с некоторыми у меня был секс. Но никогда не было ничего такого, что заставило бы меня думать, что я буду скучать по ним, если больше никогда их не увижу. Не было искры. Просто неловкие разговоры, которые нужно было провести, чтобы убедиться, что другой не полный придурок, а потом обычное взаимопонимание. Встречаемся ли мы снова или ищем что-то получше?

Почти всегда было последнее, и меня это никогда не волновало.

А вот с Илаем всегда была другая история. Даже когда мы считали себя лишь мимолетными знакомыми в коридоре, или репетитором и учеником, между нами что-то было. Что-то более глубокое, чем я могу выразить словами. Связь, которая просто существует.

Знать, что не только я чувствовала все это, одновременно и приятно, и мрачно. Так много растраченного времени. Но я определенно понимаю, о чем он говорил раньше. Он «социальная бабочка», которая любит быть рядом с людьми и очаровывать их своим остроумием. Я предпочитаю этого не делать. Поэтому, чтобы быть вместе, одному из нас придется серьезно изменить свою жизнь.

Радикальные компромиссы.

В итоге мы будем только несчастны.

Это правда. Это почти неопровержимый факт. Но почему мысль о том, что наше свидание закончится тем, что мы вернемся к тому, как было, звучит так чертовски удручающе? Особенно после того, что я знаю сейчас.

Мысль о завтрашнем дне, вызывает напряжение в моей груди, и из мрачной реальности расцветает ответная идея. Если это действительно всего лишь сегодняшний вечер, то я могу сделать это без сожалений и сделать все, что захочу, включая выход из зоны комфорта.

— Правда или вызов? — я придвигаюсь к нему ближе и откидываюсь назад.

— Позволь мне попробовать на этот раз вызов, — он усмехается, и в его голосе ясно слышен вызов.

Я ухмыляюсь, хватаю его левую руку и медленно тащу ее вниз и под стол, пока она не упирается в мое колено. Его глаза увеличиваются почти вдвое, но он молчит, когда я говорю.

— Я вызываю тебя показать мне, чего мне не хватало.

ГЛАВА 7

Илай

Когда я начал эту игру, у меня была четкая цель. Я хотел, чтобы Миа поняла, как сильно я заботился о ней в старших классах и как никто из тех, с кем я встречался с тех пор, не смог заполнить ту трещину, которую она оставила во мне.

Надеялся ли я подсознательно, что она выберет «вызов», чтобы я мог увидеть, как сильно я влияю на нее физически? Возможно.

Мог бы я предположить, что мои пальцы буду ласкать подол ее платья посреди полного ресторана по ее просьбе? Только в самых сладких мечтах.

— Здесь? Ты серьезно?

Ярко-карие глаза Мии смотрят на меня, возбуждение разливается в них, когда она кивает.

— Да.

Ее голос звучит с придыханием, и этот звук идет прямо в мой член, побуждая его к действию.

Я пытаюсь отвлечь себя от желания трахнуть ее прямо здесь, в этой кабинке, поэтому свободной рукой беру вилку и зачерпываю немного картофельного пюре с чесноком.

— Ты уверена?

Спросить согласие дважды, всегда лучшая практика, и на всякий случай предложить альтернативный вариант.

— Мы можем уйти сейчас и заселиться в наш номер.

Ее рот приоткрывается, но она ничего не говорит. Она также не оглядывается по сторонам, чтобы проверить, не смотрит ли кто.

Мне это нравится. Это показывает, что она доверяет мне в том, что я не буду позволять видеть её никому, кроме меня самого. Это огромный шаг для нее, и я не собираюсь относиться к этому легкомысленно.

Миа делает прерывистый вдох, прежде чем слегка рассмеяться.

— Если тебе страшно, просто скажи это.

Это вызывает у меня рычащий стон. Я боюсь, что это не имеет никакого отношения к тому, чтобы заставить ее кончить за этим столом. Это больше о возможности превратить простое влечение в зависимость.

— Я хочу знать, что ты уверена, потому что это созревало очень долго, и я намерен взять все, что ты готова мне дать. И я ожидаю, что ты тоже возьмешь все, что я тебе дам.

Она прикусывает нижнюю губу и дрожь пробегает по ней, когда мои слова оседают в её голове. Более десяти лет я ждал этого момента, и я больше не повторю свою ошибку.

Даже если я не смогу ее удержать.

Мысль о том, что у нас есть только эта ночь, сводит меня с ума. Сделав это, я открою дверь, которую не захочу закрывать, но даже зная это, я отказываюсь менять курс. Я готов рискну разбит себе сердце, лишь бы она была у меня хоть раз.

— Я уверена, Брукс.

— Хорошо, — хрипло говорю я, перестав ласкать пальцами верхнюю часть ее колена, и наклоняю голову. — Можно?

Ее нежное горло вздрагивает, когда она сглатывает.

— Да.

Никогда еще не было более прекрасного слова.

Я просовываю свою мозолистую руку под ее юбку, мягкость ее гладкой кожи и шелк ткани ощущаются как идеальная прогулка в рай.

Миа напрягается, но раздвигает бедра, когда я двигаюсь вверх, скользя по внутренней стороне ее бедра, пока не добираюсь до тонкого кружева, прикрывающего ее киску. Тепло от ее сердцевины охватывает мои пальцы, когда я отодвигаю ткань в сторону. Я зависаю у ее входа, следя глазами за ее реакцией.

Ее взгляд прикован к полу-съеденной тарелке перед ней. Ее грудь совершенно неподвижна, и на мгновение я задумываюсь, дышит ли она.

— Миа.

Ее веки дрогнули.

— Да?

— Дыши, любимая.

Она сразу же делает то, что ей велено, втягивая воздух полной грудью.

Я даю ей еще секунду, чтобы расслабиться, но, когда я не двигаюсь, она приподнимает бедра, прижимая свой обнаженный центр ближе к моей руке.

И снова я проверяю её. Может быть, потому что какая-то часть меня думает, что это какой-то жестокий сон.

— Я могу сменить на «правду», если ты...

Ее глаза встречаются с моими, в них бушует огонь, достаточный, чтобы сжечь мою гребаную душу.

— Илай! Боже мой! Если ты оставишь меня в таком состоянии в ресторане и не...

Я толкаюсь двумя пальцами в нее, фактически отрезая ее слова. Из нее вырывается слабый «хнык», и этот звук, бальзам на рану, которую она оставила десять лет назад, когда мы расстались в закусочной.

Ее киска сжимается вокруг моих пальцев, которые я засунул по костяшки в ее тугой канал, а моя ладонь давит на ее набухший клитор. Она вся мокрая.

— Это все для меня? — игриво спрашиваю я, загибая пальцы в ласкающем движении.

Голова Мии дергается в лучшем кивке, на который она способна, а обе ее руки хватаются за край стола.

— Хм... — я тянусь за водой, мое движение медленное и обдуманное. — Это то, чего ты хотела?

Она судорожно вздыхает.

— Да!

Я делаю глоток, раздвигая ее щель мизинцем и указательным и скользя внутрь и наружу средним и безымянным пальцами. Ощущение её вокруг моих пальцев заставляет мою кровь течь по моим венам так быстро, что это почти дискомфортно. Мой член набухает, давит на брюки, заставляя меня небрежно перестроить его.

— Думаю, теперь твоя очередь.

Костяшки пальцев Мии белеют, когда я глажу ее внутри.

— Илай, я не могу.

Я усмехаюсь, беру вилку и вонзаю ее в баранину.

— Я выберу «правду». Хочешь, я объясню тебе, что такое репетиторство?

Она тяжело вздыхает, ее бедра теперь слегка покачиваются, чтобы обеспечить трение о мою ладонь.

— Да!

— Моя жадная девочка, — хмыкаю я, ленивая улыбка растягивается по моему лицу, когда ее ресницы трепещут. Она переполнена как чувствами, пронизывающими ее, так и окружающей обстановкой. — Хорошо, но помни, что ты обещала не злиться.

Я загибаю пальцы, потирая место, отчего голова Мии склоняется вперед. Она пытается заговорить, но я продолжаю натирать это место, давая ей немного того трения, которое она только что искала.

Ее потребность сосредоточиться на моих словах, на том, чего она действительно хочет знать, только делает ее борьбу еще слаще.