Если бы я знала, что океан станет моим добрым другом, я бы познакомилась с ним раньше. Впервые за все эти дни поражений и разочарований, я почувствовала радость от того, что я здесь.

В отличие от других любителей пляжа, я не захватила с собой ни полотенце, ни зонтик от солнца. Так и развалилась на горячем песке в голубом сарафане и сандалиях. Незваная гостья на картине пейзажиста. Не знаю, сколько я так пролежала, но плеск волн убаюкал меня, ввёл в безмятежный транс, и я забыла обо всех собеседованиях. Может, просто не судьба найти приличную работу? Полчаса назад я даже не подозревала, чем займусь, но теперь сомнений не оставалось. Решение пришло само собой.

Я сделала несколько снимков океана для мамы и Хлои, после чего села на один из этих обворожительных трамвайчиков, идущих через весь город, и добралась до Портолы. Поправила волосы, в которых остались песчинки с пляжа, и вошла в кафе «Фэнси». Возле столиков хлопотала всё та же молоденькая официантка, а у стойки с булочками и десертами образовалась длинная очередь. Я заняла своё место в ней и попыталась уговорить сама себя, что я поступаю правильно. Всем нужны были слойки с джемом и шоколадные брауни, но мне было нужно совсем другое.

Подошла моя очередь делать заказ и, пересилив волнение, я наклонилась к парню с бейджиком «Майк» на форменной майке и сказала:

– Говорят, что у вас не хватает рук. А мне как раз нужна работа.

***

– Не переживай, мам, эта работа не хуже других. – Оправдывалась я перед матерью, которая разрывала мой телефон. Я как раз воевала с кофемашиной, которая никак не хотела выплёвывать латте, и придерживала трубку плечом. Не самое подходящее время, чтобы воевать ещё с кем-то.

– Но официантка, Холли? – В третий раз повторила мама так, будто я выносила помойные вёдра. – Я думала, ты найдёшь работу… поприличнее. За которую больше платят.

– Здесь никого не интересует мой предыдущий опыт работы с розами и герберами, так что выбирать не приходиться. – Я наконец-то сварила что-то наподобие латте, как учила меня Мэнди, та самая девчонка в переднике, что обслуживала меня в первый раз. Передала чашку нетерпеливому покупателю и одарила его самой широкой улыбкой, в которую были способны растянуться мои губы. – Вот, держите ваш латте.

Как только мужчина отошёл от стойки, за ним тут же показался следующий клиент.

– И как долго ты собираешься разносить кофе, пока не вернёшься домой?

– Два кофе флэт-уайт и чизкейк, пожалуйста, – одновременно с мамой заговорила женщина и протянула мне смятую купюру.

Я всегда считала себя богиней многозадачности, но сейчас едва ли справлялась с покупательницей и нелестной беседой по телефону. Отсчитав сдачу, я снова приготовилась принять бой с кофемашиной. И с мамой.

– Я уже десять раз говорила тебе, что не знаю, мам. Мне нужно проветриться, прочистить голову и отвлечься от Нила.

– И как варка кофе тебе в этом поможет?

Мама придерживалась идеологии, что время лечит. Но что, если кофе окажется лучшим лекарством? Пока я только начала его принимать, но, возможно, он имеет накопительный эффект.

– Мам, прости, но мне нужно работать. Ещё не хватало, чтобы меня уволили из-за болтовни по телефону.

– Ладно, милая, но надеюсь, что ты скоро всё же одумаешься.

И не мечтай, хотелось возразить мне, но я лишь попрощалась своим фирменным «я тебя люблю» и наконец-то полностью включилась в работу.

Третий день я стояла за стойкой «Фэнси» и варила – пусть не самый вкусный в Портоле – но весьма сносный кофе. Я пробовала и знаю, о чём говорю. На полочке рядом с «кофе-монстром» стояла дюжина жестянок с зёрнами арабики и робусты. Прежде чем мне позволили прикасаться к ним, пришлось пройти мини-экзамен, к которому я готовилась чуть ли ни как к выпускным тестам в Гарварде. Мои познания в кофе не заходили дальше различий капучино и латте, а теперь я могла с лёгкостью прочитать лекцию о сорте типика или о плодах либерики, которые созревают четырнадцать месяцев!

У нас тут были кофе из Эфиопии, Кении, Бразилии и даже копи-лувак, которое предпочитали любители экзотики. Я десять минут пыталась свыкнуться с мыслью, что этот сорт получают из экскрементов маленьких индонезийских зверьков – циветтов. Кому может понравиться кофе, который прошёл через всю пищеварительную систему какого-то животного? Но на вкус и цвет, как говорится.

Пришлось выучить назубок меню «Фэнси» и познать все правила общения с клиентами. С этим у меня проблем не было. Меня закалила школа «Холлбрук Фэмили», куда порой забредали не самые вежливые гости.

Когда тест на официантку был пройден, мне выдали бледно-розовую футболку с логотипом и белый передник. Униформа, которая поможет мне оплачивать счета и стать хоть немного самостоятельной.

Три дня я валилась с ног с девяти утра и до девяти вечера, но мне нравилось. Пока мои руки были заняты работой, голова не вспоминала о Ниле, о Модесто и брошенной семье. Было только здесь и сейчас. Шесть столиков на четыре персоны, стеклянная витрина со свежей выпечкой и не выветривающийся аромат кофе.

В «Фэнси» я нашла не только занятие, но и первых знакомых. С Майком, которого я подменяла, не особо разговоришься, а вот Мэнди, наоборот, болтала без умолку, хотя её могли уже битый час ожидать за столиком. У нас была приличная разница в возрасте, да и во взглядах на жизнь, если уж на то пошло, так что подружками нам явно не стать, но я была рада, что теперь могу рассказать маме хоть о ком-то из Сан-Франциско.

А ещё мне нравилось играть в игру, которую мы с Харви и Хлоей придумали, когда вместе работали в родительском магазине после школы. Что-то вроде Угадайки. Мы спасались от скуки и любили рисовать жизнь нашим клиентам, продумывая всё до мелочей: где они работают, чем живут, кому покупают букеты. И если в «Холлбрук Фэмили» зачастую было не разгуляться, потому что половина наших покупателей были завсегдатаями, то в «Фэнси» я могла пофантазировать всласть.

В часы, когда в кафе было пустынно, я присаживалась за стойкой и играла сама с собой. Как сейчас, когда обеденное время закончилось и все разбежались по своим крутым офисам.

Сегодня моими жертвами стала парочка за вторым столиком. Я делала вид, что перебираю салфетки, а сама исподтишка разглядывала этих двоих. Некрасиво, знаю, но я не могла удержаться, ведь они были само совершенство.

Красавец в приталенной рубашке то и дело посылал влюблённые взгляды своей спутнице. У него явно водились деньги, судя по «Ролексу» на запястье и салонной стрижке. Блондинка улыбалась своими идеальными зубами и гладила кавалера по руке. Невозможно красивая, до неприличия стильная в летнем комбинезоне и босоножках на каблуке, она без зазрения совести поедала лимонный пирог, явно не считая калории. Она не была худышкой, но это ей даже шло. Такой красотке пойдёт даже мусорный пакет, потому что она будет носить его с непоколебимым достоинством.

И дураку понятно, они влюблены до беспамятства, не то, что мы с Нилом. Когда девушка тянулась за чашкой кофе или поправляла волосы, на её безымянном пальчике с кричаще красным маникюром поблескивало золотое колечко с громадным камнем. Они ещё и помолвлены. Я боролась с приступом зависти, но она стала моим очередным врагом, которого не победить.

Внезапно блондинка поднялась, даже не поправляя комбинезон, ведь он и так сидел на ней идеально, и процокала босоножками в сторону стойки. Вот чёрт. Наверняка, заметила, что я пялюсь во все глаза, и сейчас престыдит меня перед всем честным народом. Но как только она оказалась передо мной, её пухлые губки растянулись в самой прекрасной улыбке и произнесли:

– Не могли бы вы завернуть мне шесть пончиков с собой? Вот тех, что с шоколадной посыпкой.

Блондинка вытянула пальчик в сторону горки пончиков на витрине, и почти ослепила меня своим кольцом.

– Папа обожает пончики, а я как раз с ним сегодня встречаюсь. – Посчитала нужным объяснить девушка.

– Они очень вкусные. – Согласилась я, пытаясь не смотреть на неё влюблёнными глазами. Мне нравилось в ней всё. – Но по секрету скажу, что с малиновым джемом ещё вкуснее.