Пробормотав себе что-то под нос, Ларский зашёл в свой кабинет, но почти сразу же вернулся с бумажным пакетом в руках.
– Вот, съешьте лучше это.
– А что это? – спросила я, недоверчиво глядя на пакет в руках Тирекса.
– Салат и булочка. Мне Алексей принёс на обед, но я такое не ем.
Сказав это, Ларский поставил пакет передо мной на стол и молча ушел.
– Эм…спасибо, – сказала я его спине.
Поймав удивлённый взгляд Оксаны, я тихо произнесла:
– Он туда яда насыпал? Или слабительного?
Девушка прыснула в кулачок.
Заглянув в пакет, я обнаружила салат “Цезарь” и аппетитную булочку. Нет, ну точно он что-то подсыпал. Иначе зачем ему отдавать мне свой обед?
– Жаль, что у бедных нет выбора, – сказала я и принялась за салат.
Не успела я доесть, как в приёмную вошёл мужчина средних лет и сообщил, что пригнал машину Ларского. Я поблагодарила его, забрала ключи и передала их Тирексу.
– Обед был вкусным, спасибо, – вежливости ради сказала я. Если потом из-за него не выйду из туалета, попрошу Катьку наложить порчу на Тирекса.
– Угу, пожалуйста, – не отрываясь от планшета, пробубнил Ларский.
В двадцать минут четвёртого он вылетел из кабинета, на ходу бросив:
– Я на встречу, вы можете быть свободны, Анна.
Потрясающе!
Мурлыкая себе под нос весёлую песню, я собралась, помахала Оксане, которой предстояло сидеть на работе ещё часа три, и покинула приёмную.
Выйдя из здания компании, я бодрым шагом направилась к остановке, но, увидев магазинчик со сладостями, притормозила и решила зайти и порадовать близнецов вкусняшками.
– Двести грамм зефира, медовик и три пачки мармелада с мишками, пожалуйста, – продиктовала я продавщице – улыбчивой светловолосой женщине за пятьдесят.
Медовик любит Лена, мармелад – для Тошки, а мне – мой любимый зефир.
Весело размахивая пакетом с вкусняшками, я вышла из магазинчика и с довольной улыбкой направилась к остановке, предвкушая скорое чаепитие.
Не успев подумать, что за сегодня никакой беды со мной не случилось, я вдруг увидела сидящего в блестящем чёрном Роллс-ройсе Ларского. И ладно бы он просто сидел, я спокойно прошла бы мимо и даже бровью не повела, но Ларский выглядел так, что вот-вот потеряет сознание или ещё что похуже.
– Александр Сергеевич, вам плохо? – спросила я, заглянув в приоткрытую дверь Роллс-ройса.
– Я… в порядке… – сдавленно произнес Ларский, дрожащей рукой оттягивая галстук.
Дыхание учащенное, на висках капли пота, кожа бледная, взгляд напуганный. В порядке? Очень в этом сомневаюсь…
– Александр Сергеевич, я же вижу, что вам нехорошо. Вы не сможете вести машину в таком состоянии. Давайте я позову…
– Не надо никого звать, – оборвал меня наш гендиректор.
– Да как не надо-то? – переживала я. Вид его мне совсем не нравился. Он словно вот-вот сознание потеряет или, чего хуже, копыта откинет. Он, конечно, злючий, но такой же человек, как и все. – Давайте я поведу! У меня права есть.
Ларский повернул ко мне свою посеревшую физиономию и злобно процедил:
– Госпожа Воробей…
– Я Соловей!
Прикрыв дрожащие от раздражения веки, Ларский произнес:
– Госпожа Соловей, будьте так любезны отстать от меня!
– Но вы тут сейчас скопытитесь! Вон, у вас уже весь лоб мокрый! – Я подняла руку, на которой висела сумка для ланч-бокса и указала пальцем на лоб гендиректора.
Сумка при этом качнулась и звонко ударилась о машину тем местом, где в ней лежал металлический термос.
– Упс… – произнесла я с извиняющейся улыбкой.
– ВОРОБЕЙ! – заревел Ларский, сверля меня покрасневшими глазами.
– Я Соловей! Анна Соловей! – обиженно воскликнула я. – Когда вы уже запомните!
– А зачем мне запоминать сотрудника, который постоянно лажает?? Я вас уволю на…
Не договорив, Ларский схватился за сердце и захрипел. Окончательно перепугавшись, я полезла в сумку за телефоном, чтобы вызвать скорую. Как назло, телефон я найти никак не могла, поэтому принялась вытаскивать все, что было в сумке, и кидать на колени гендиректора. Ларский, кажется, этого даже не заметил и продолжил помирать на сидении своего Роллс-Ройса.
– Ох, нашла! – воскликнула я после долгого поиска. – Сейчас позвоню 112, держитесь!
Взглянув на Ларского, я невольно открыла рот от удивления.
Во-первых, он перестал умирать, а во-вторых, распечатал пачку жевательного мармелада, что я кинула на его колени, и с остервенением поглощал его.
– Это для брата… – пролепетала я, глядя на то, как мармеладные мишки один за одним исчезают во рту Ларского.
Доев мармелад, он кашлянул в кулак и воззрился на меня.
– Хоть вы и ходячая катастрофа, но на этот раз меня спасли. – Ларский помахал передо мной пустым пакетиком. – Забудьте пока про увольнение.
– Спасла?.. – пролепетала я, глядя на пакетик в его руке.
Это что же получается: нашему злющему гендиректору по прозвищу «Тирекс» полегчало от мармеладных мишек?..
Да ну, быть не может!
Или может?..
Пробормотав Ларскому «до свидания», я отлипла от дверцы машины и медленно побрела к остановке.
Ощущение дежавю волной нахлынуло на меня. Мои извилины заскрежетали и…
– А КАКОГО ХРЕНА ТЫ НЕ СКАЗАЛ, ЧТО ОНИ В БАРДАЧКЕ ЛЕЖАТ??? – донесся до меня рев Тирекса.
Душа моя ушла в пятки, хоть я и понимала, что кричал он не на меня. Повернувшись, я увидела, что Ларский с кем-то разговаривает по телефону.
– Нет их там, – чуть спокойнее произнёс Ларский, проверив бардачок. – Да верю я, что ты клал. Наверно, в автосервисе кто-то вытащил и сожрал. Я их там всех засужу за мелкое воровство!
Скривившись и всей душой сопереживая бедным сотрудникам автосервиса, я решила поскорее удалиться с поля зрения Ларского, а то ненароком и сама под раздачу попаду.
Глава 7
В крайности – но только в крайности –
можно принимать и рискованные решения.
Люк де Вовенарг
– Твой начальник – мерзкий тип, что орёт на всех и вся, – взял и сожрал Тошкиных мармеладных мишек? – подняв одну бровь, уточнила Лена.
Я кивнула.
– Все так.
– Ну а что в этом такого? – пожал плечами Тоша, доедая оставшийся мармелад. – Я, может, тоже так и буду любить его даже в старости.
– Ну да, у всех свои заскоки, – подала голос Катя, которая сидела у нас второй час и уходить не собиралась. – Вот только я не могу понять, почему он сначала буквально задыхался, а потом съел мармелад и ему сразу полегчало. Что за целебные свойства, о которых мы не знаем?
– Может, у него сахар упал? – предположила я. – Какие вообще симптомы упадка сахара?
– Сомневаюсь, что тянет сожрать пачку мармелада за один присест, – скептически заметила Катя.
Мы все замолчали, слушая, как Тошка жуёт мармелад и шмыгает носом.
– Может, у него простой ПТСР и успокоится ему помогает жевательный мармелад, – сказала Лера, вставая из-за стола с пустой кружкой в руках.
– ПТ…что? – не поняла я.
– Посттравматическое стрессовое расстройство, – заумно произнесла сестра, моя кружку.
Я скосила озадаченный взгляд на Катю, и та пояснила:
– Когда от тревоги трепет так, что мама не горюй.
– А-а-а, – протянула я, размышляя над тем, что завтра на работе надо будет расспросить Никиту о болячках Ларского. Если, конечно, Подольский соизволит прийти.
Отставив в сторону кружку и сладости, Катя достала карты таро и деловито принялась их мешать.
– Ой, Катюш, а погадаешь мне на отношения? Хочу знать, когда ждать того самого, – захлопала глазками Лера.
Тошка закатил глаза и, взяв с собой кусок пирога, вышел из кухни.
– Лучше мне разложи на финансы, – потребовала я в надежде, что, возможно, карты подскажут мне, где взять деньги на вазу. – Или нет, лучше на выбор! Что из двух мне лучше выбрать.
Катя с явным недовольством посмотрела на меня и сказала: