- Ты ходила к психологу? - Переводит тему Лена. Она старше меня лет на пятнадцать. Свой точный возраст не говорит, но это видно и не только по выглядывающим из-под тональных морщинок. Но и по ее мудрости. Она знает, когда тема заходит в тупик и быстро ее меняет.

Про психолога тоже придумала она. На самом деле, она часто дарила ме дорогие подарки, но чаще они оказывались в ломбарде. В этот раз она просто подарила мне на день рождения сертификат на три посещения к психологу. Сказала, что я должна решать свои проблемы, а не игнорировать их. Сертификат пылился в моем шкафу несколько месяцев, пока Максим не избил меня, снова..

- Да, - коротко ответила я.

- Помог? - Не унимались Ленка.

- Нет... - покачала головой я.

Вчера мне пришлось весь вечер прятать от Максима золотой браслет на моем запястье. Моя решимость, заставить Максима ревновать закончилась его плохим настроением. Неправильно все это - поняла я. И пыталась снять с себя безделушку, вот только она и не думала поддаваться.

- Сколько сеансов уже была у него?

- Два, - честно ответила я.

И все два сеанса я много говорила, много плакала, но легче мне не становилось. Так и знала, что вся эта психология - гиблое дело.

Она не только не решила проблемы, но и создала новые. Благо золотой тонкий браслет легко прятать под рукавом водолазки...даже легче, чем новые синяки.

- И ты пойдешь на третий?

- Пойду, - буркнула я.

Ленка выдохнула. Вот только, если бы не браслет, не пошла бы ни за что на свете.

На самом деле, мне совсем не нравилось то, как я себя чувствовала в том кабинете.

Психолог Алексей Дмитриевич совсем к себе не располагал.

Ну вот кого вы себе представляете, думая о психологе? Милого дядечку с тростью и приятным голосом. Или женщину, которая похожа больше на вашу бабушку. А вот и нет. Алексей Дмитриевич был поджарым брюнетом, с голливудской улыбкой и чертами лица, как у модели. Четкие скулы, волевой подбородок и глаза, темно синие, как холодное море, бесчувственные. В его голосе не было ни интереса, ни сочувствия, а его вопросы заставляли меня словно танцевать на стекле. После каждого приема у такого психолога, мне нужен был ещё один прием у психотерапевта.

Мне казалось ему на меня и вовсе плевать. Удивительно, как такой человек получил степень психолога и считался самым дорогим специалистом в нашем городе? Да, Ленка знатно потратилась на три эти сеанса... А всезря... Не поможет мне психолог. Нужно просто быть покорной, такой, как учила мама.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Кристиан.

- Я его найду.

Человеку может показаться, что я разговариваю сам с собой, но на самом деле высший хранитель меня слышит. Он обеспокоен моим решением, занять это тело.

Хранитель – существо чистое и непорочное. И долго находиться в человечком теле ему нельзя.

Мне нужны воспоминания этого парня. Души здесь больше нет, это идиот продал самое ценное и вечное за человеческие бумажки. Но его воспоминания, все ещё хранятся на подкорке этого мозга.

Воспоминания, чувства, все это грязь, которая недостойна хранителя. Вот только по-другому артефакт не найти, это самый быстрый способ.

Хранитель обеспокоен временем, которое мне придется провести в теле.

- Я вернусь сразу же, как найду артефакт, - отвечаю я. Это не быстро, воспоминаний этот мешок с костями успел накопить достаточно, но я докопаюсь до сути.

Высший хранитель даёт добро. И наша связь прерывается. Я сажусь в широкое и удобное кресло и пытаюсь сосредоточиться. Смотреть людские воспоминания всегда сложно. Вот он в образе ребенка, радуется новому велосипеду, играет в догонялки с другими детьми. Что ему ещё нужно для счастья? Ничего. Так и должно быть. Но вот он видит велосипед у другого ребенка, и в нем появляется мерзкое темное пятно зависти. Он просит родителей купит такой же, но у них нет денег. Вот ребенок растёт. Он превращается в подростка. А дыра увеличивается. Ему нужно больше... Телефоны, дорогие вещи. Мама с папой тратят деньги на его хотелки, но разве имеет это какой-то смысл? Нет. Ведь дыра увеличивается и чем больше он получает, тем больше желает.

На столе пиликает телефон, я морщусь. Ненавижу человеческие воспоминания, сколько в них гадости.

- Да, - отвечаю, нажимая на кнопку.

- Алексей Дмитриевич, к вам посетитель. На сегодня у вас записана Екатерина Андреевна.

- Сегодня я не принимаю, - говорю спокойно.

Прошла целая ночь с тех пор как я вселился в это тело. А в воспоминаниях добрался только до момента первого поцелуя, что не менее мерзко.

- Алексей Дмитриевич, девушка в таком состоянии... Она точно не уйдет.

Этого ещё не хватало. Тру переносицу, злюсь. Демон с ней.

- Пусть заходит, - говорю грубее, чем хотелось бы.

Чем быстрее она скажет, что ей нужно, тем быстрее отправлю её на все четыре стороны.

Дверь кабинета открывается, и в помещение входит девушка с заплаканными глазами и тонкой косичкой. Прежде всего вижу ее голубые глаза, и синяк на левой скуле.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

- Раньше он просил прощения, когда бил...

Из глаз хлещут слезы. Желание выговориться побеждает здравы смысл и вот я уже сижу в кабинете психолога и, вместо того, чтобы просто отдать браслет, выплакиваю ему свое горе...

Максим снова меня ударил. Не из-за браслета, нет. Его он, к счастью, не видел, а то убил бы меня. Причина была другой, я спросила, как продвигаются дела с поиском работы...

Последние крохи от его зарплаты мы истратили ещё три месяца назад. А с поиском новой Макс тянул. Я старалась избегать щекотливой темы. Но вчера, получив очередную угрозу из банка, в котором Макс занял деньги, решила все же его спросить. Зря...

- Он сказал, что я его не понимаю. Что давлю. Требую слишком много.

Я умывалась слезами. На столе психолога стали заканчиваться бумажные платки. Разве это возможно, чтобы у психолога заканчивались платки? 

- В этот раз было хуже, он ударил меня несколько раз. А после просто включил телевизор... Обычно он просил прощения потом, говорил в каких моментах я его разозлила. А в этот раз сказал, что я во всём виновата и включил футбол.

Слезы нескончаемым потоком бежали по щекам. Я посмотрела в лицо Алексея Дмитриевича. И на миг застыла, какой-то он был другой... На одну секунду я даже подумала, что передо мной другой мужчина, может, я перепутала дверь? Но нет, тот же волевой подбородок, пухлые губы, синие глаза. Вот только смотрели они по-другому. Если раньше в них был непробиваемый холод, то сейчас растерянность и даже гнев... Это я хорошо выучила на примере Максима. А ещё, если обычно он улыбался и был расслаблен, то сейчас абсолютно напряжён, как натянутая струна. Руки сжаты на столе так сильно, что видна каждая вена. А вместо дежурной улыбки, плотно сжатые губы.

- Если этот мужчина такой урод, то почему вы все ещё с ним живёте?

От такого вопроса я остолбенела. Раньше мы не заходили так далеко. Алексей Дмитриевич только просил меня повторять рассказанные моменты.

- Он не урод, - выдавила из себя я.

- Конченый урод, - хмыкнул он.

- У него сложный период, - промямлила я.

Алексей Дмитриевич потёр переносицу.

- Люди такие тупые. Будь я на вашем месте, бросил бы его и наслаждался жизнью. Но вы все вечно усложняете...

Кажется, он был взбешён, а я – сбита с толку.

Последняя фраза окончательно поставила точку на этом сеансе.

- Вы меня совсем не знаете! - зачем-то сказала я.

- И слава Всевышнему, - грубо ответил он.

Это было уже слишком.  Я резко отодвинула стул. Да так громко, что даже недопсихологу свело уши от скрипа.

- Вы не стоите своих денег, - сказала я то, о чем думала все это время. А после встала и вышла вон из этого кабинета. Да пошел он.