под вопросом – возможно, они моим и не ровня. Скарлетт с Драконьей кровью уже на пике, а вампирский трап помимо прочего – еще и жертвенная карта, которая усиливает любого бойца.
Ранги пониже тоже на уровне: несколько сотен Серебряного, а Железного – несколько тысяч. Командир наемников Рабан тоже скоро перейдет в Золотой ранг. До кучи – козыри в рукаве: каменные волки и возможность апгрейда Золотым боевым флагом, с которым все мои люди разом превратятся в элиту.
Единственное,
чего недостает – решающего убойного козыря. В Ауине еще есть бойцы, равные по силе той же Веронике: не меньше двух у Аррека, трое в северной
коалиции, один в Виейро и два в Карсуке. Что до Пепельного мечника, нет, мне он все же не подчиняется.
Если предстоит бой в полную силу, единственным оружием массового поражения у меня в распоряжении окажется Золотой боевой флаг, а у него хватает ограничений. Так что да, шанс он даст, но победы не гарантирует.
Мысленно кивнув собственным выводам, он закончил с выкладками и выступил в центр дворика. С появлением правителя шум стих: в мигом воцарившейся тишине все взгляды обратились на него, ожидая не столько распоряжений, сколько объяснений по поводу столь внезапного сбора.
Собравшись, Брэндель привел мысли в порядок и обратился к толпе:
Поговорим о будущем. В первую очередь – поездка в Ампер Сеале,
Последовавшее
детальное описание предстоящей вылазки и перспектив ее окончания плавно
переросло в долгосрочные планы на судьбу королевства.
Брэндель решил быть полностью честным. Пускай неизвестно, как подчиненные отреагируют на его выбор миссии по спасению королевства, но сейчас как раз пора узнать, сколько из них пожелают примкнуть к нему на пути к цели.
Цели – не только спасти, но и вернуть славу и честь их королевству, поднять его с колен и сделать так, чтобы когда-то гордо реявшие на ветру флаги Ауина поднялись вновь,
Потому я и мой меч готовы продолжить путь предков-благородных ауинцев и первого среди них, короля Эрика! – закончил свою речь Брэндель в напряженном молчании.
Том 3 Глава 258 Война без единого выстрела (3)
Первой выступила Амандина: кивнув, она поднесла Брэнделю кипу пергамента.
Кому-то
все еще могло показаться, что она – все та же тихая скромница, стесняющаяся всех и вся и никому не доверяющая, но кое-какие перемены в облике указывали на обратное. В неизменном черном платье, но с едва заметным румянцем на бледных щеках, теперь она выглядела взрослее и сосредоточеннее, но одновременно – свободнее и увереннее.
Окинув в толпу внимательным взглядом, она начала доклад:
-
После отражения неразумной атаки графа Ранднера, – начала она было, слегка прокашлявшись для привлечения внимания, но тут же запнулась, заслышав хихиканье.
На это мадам советник ответила недовольно поднятой бровью: вышло не настолько устрашающе, как у Скарлетт, но все же достаточно, чтобы призвать к порядку.
Фюрбург, порт Гри и Максен вернулись к нормальной жизни, все поставленные задачи выполняются по графику,
Далее последовал отчет о состоянии дел в Трентайме.
В
целом выходило, что Фюрбург встал на путь здорового развития и уверенного роста. Самую срочную проблему с недостатком продовольствия решили закупкой в Ампер Сеале, причем достаточно, чтобы продержаться до следующего года. Сделав все возможное, они могли только надеяться на хороший урожай. Правда, непонятно было, скольких еще получится привлечь под свои знамена, и чем их кормить, так что предложением Амандины стала еще одна закупка, уже впрок, и как можно скорее. На севере маячила гражданская война, а цены на зерно в таких условиях не только не падают,
но и весьма уверенно растут.
Остальные участники совета по внутренним делам, Босли, Ромайнэ, Одум и Сиэль, полностью согласились.
Брэндель, естественно, тоже, тут же объявив о намерении заказать еще партию.
Пускай
из-за некоторых спекулянтов цены на еду и колебались, но Ампер Сеале как центральный узел торговли держал нейтралитет между дворянами и неродовитым сословьем, а главное – находился под защитой Собора Святого Пламени. Именно там обычно шли переговоры и заключались большие сделки. Удивительно, но условиях неизбежной гражданской войны, при том, что на примирение севера с югом рассчитывать не приходилось, в Ампер Сеале еще очень немногие готовились к ней всерьез, и лишь единицы втайне набивали склады едой. Формально город готовился принять главных лиц государства для продолжения переговоров, хотя по факту речь шла о свержении нынешнего короля и переделе территорий.
Новостей с севера почти не
было, но шли слухи, что в Ампер Сеале соберутся представители герцога Аррека и королевской фракции, а чуть позже к ним присоединятся люди старшего сына короля и северной знати.
Со стороны будущее казалось
туманным и труднопредсказуемым, но Брэндель точно знал, что и принцесса-регент, и герцог Аррек уже там, причем лично.
Амандине с
остальными остается лишь гадать и строить предположения, причем почти вслепую: им недостает информации. Судя по обрывочным сведениям от купцов
из Ампер Сеале и Фюрбурга, все движется к тому же исходу, что и в игре,
но пока что время у меня есть... -
Продолжив доклад, Амандина перешла к проблемам в сельском хозяйстве. Брэндель ожидаемо хотел наращивать посевные площади, но обработка и удобрение скудных и неплодородных южных земель требовала больших усилий. На первый взгляд, недостатка в рабочих руках не было – регион наводнили беженцы от нашествия Мадара – но дорога в Трентайм оставалась опасной из-за диких зверей и бандитов.
Отчеты о притоке и потерях среди гражданских Брэндель слушал с тяжелым сердцем, но понимая, что выбора ни у него, ни у
этих людей, нет: не соберись они в путь, пускай и по опасной дороге – умрут голодной смертью. А так, хоть и сравниваешь себя порой с работорговцем, считающим людей как поголовье, но хотя бы спасаешь жизни.
В нынешних условиях у оставшихся в нестабильных и голодающих Виейро, Карсуке и Гринуаре почти нет шансов: даже у молодых и здоровых, не говоря уже о детях и стариках.
Приходилось смириться: что поделаешь, средневековье и война как они есть. В игре он тоже сталкивался с подобным, но воспринимал все это по-другому: через призму виртуального мира люди-НПС казались ненастоящими. Сейчас же безнадежная реальность обрушилась на него в полную силу. Ответа на вопрос - что делать - не было: пока оставалось только терпеть и надеяться на перемены.
Проблема в том, что несмотря на приток беженцев и примкнувших к
нам местных дворян с их людьми, довольно большая их часть – дети и старшее поколение, а для работы в полях нужны здоровые взрослые. Как и для продолжения рода и восполнения популяции, – заключила Амандина, сделав на этом месте многозначительную паузу.
Взгляд ее черных глаз, направленный на Брэнделя, говорил об очень многом, но в основном в
нем читалась благодарность. Не встреться они – разделила бы участь жертв войны: одинокой молодой девушке в нынешних реалиях уготована лишь незавидная роль жертвы. Как и все прибывающие к ним беженцы, наверняка лишилась бы и дома, и сбережений, а вполне возможно – и жизни. Еще в этом взгляде сквозило противоречие: с одной стороны – логика и склад ума
образованной дворянки с ее холодным расчетом, с другой – нечто новое, невыразимо-теплое... симпатия ко всем этим несчастным, а еще, растущая сильнее прочих – к одному счастливчику.
Ничего. Зато пожилые обладают мудростью, которой не наделена молодежь. Сирот Трентайм тем более приветствует с распростертыми объятьями: они пережили тяготы войны
и благодарны спасителям – такие дети вырастут в знающих цену миру взрослых. Такие люди нам и нужны! – приободрил ее Брэндель, мысленно тяжело вздохнув.
Став лордом Трентайма, он многим предложил кров и
защиту. От него зависели, на него возлагали надежды, от него ждали действий. С другой стороны, открытый конфликт со знатью – не самое мудрое решение: если нынешнему государственному строю суждена гибель – где гарантии, что на его руинах те же самые люди смогут построить нечто новое? Кто поручится за то, что в новом мире на смену жестокости придет сострадание и человечность?