– Зачем под мостом? У тебя есть собственная квартира.

– В смысле есть квартира? – удивилась очередному неожиданному заявлению, округлив глаза.

Отец сел в кресло, скрепив руки перед собой в замок. На меня с упреком пристально смотрели родные дымчато-серые глаза, на высокий лоб налезла хмурая складка, не обещающая ничего хорошего.

– Ты не помнишь? Твоя бабушка оставила тебе в наследство двухкомнатную квартиру в одном из старых районов. Мы ходили к нотариусу в прошлом году, заверяли документы.

Я лишь отрицательно покачала головой. Отец нахмурился еще больше.

– Адрес сброшу тебе на телефон, если ты его не помнишь. Ключи возьмешь у Нины Ивановны, соседки по площадке из тридцать третьей квартиры.

Я совсем забыла об этом. Да, отец что-то говорил мне насчет квартиры более года назад, когда умерла моя бабушка по материнской линии, но я не придала этому никакого значения. Мы не были с ней близки, виделись всего несколько раз, и то наверное когда еще была жива мама. Поэтому данная потеря меня даже не расстроила, и я сразу же об этом забыла. Родитель всегда все дела решал сам. Одной квартирой больше, одной меньше, меня это никогда не волновало.

Отец продолжал хмуро буравить меня взглядом. Нужно подождать, пусть успокоится, затем можно будет поговорить еще раз.

– А мои вещи? Мне нужно забрать мои вещи, или ты их тоже оставишь себе? – упавшим тоном спросила я.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. Неужели у меня нет шансов выпросить себе прощение?

– Твои вещи мой водитель сейчас пакует и отвезет на твою новую старую квартиру.

Я ошеломлена услышанным.

– Борис сейчас копается в моих вещах?

– Не копается, а складывает в чемоданы. Ничего, переживешь, он аккуратный парень, сделает все как положено.

Я с ужасом представила как чужие немытые мужские руки копошатся в моем нижнем белье, причем весьма дорогом. Некоторые комплекты куплены у ведущих европейских модельеров и являются эксклюзивными моделями, выпущенными в ограниченном количестве. Не дай бог с ними что-то случится, вовек не расплатится, кредит будет брать. А средства женской гигиены? У меня же забита ими целая полка комода. Это тоже он будет собирать? От этих мыслей по спине пробежала волна брезгливости.

Отца мало волнуют мои проблемы. Он зол и не хочет уступать ни на йоту. В данный момент его не переубедить.

– Дочь, ты совсем не думаешь о будущем, о том, что тебя ждет в жизни, и я сам в этом виноват, – продолжил он в том же официальном тоне, от которого всегда становилось не по себе. – Я слишком люблю тебя и балую, но ты воспринимаешь это как должное, не осознавая и не понимая, сколько сил я вкладываю, чтобы обеспечить твое беззаботное будущее. Я не хочу, чтобы какой-нибудь мудак облапошил тебя, оставив ни с чем, но похоже, что дело идет к этому.

– Ты опять про Славу? – в душе стало нарастать возмущение, так как я четко понимала на кого направлены его слова. – Папа, давай не будем начинать этот разговор. Я тебя сто раз просила!

– Я буду начинать снова и снова, столько сколько понадобиться, пока у тебя не откроются глаза, и ты не поймешь во что вляпалась. Как любой любящий отец я хочу, чтобы рядом с тобой был хороший и порядочный человек, который сможет позаботиться о тебе, о ваших детях, о вашем будущем, а не это недоразумение, которое бесстыже пользуется тобой.

Я не выдержала и вскочила с места. Как он может так говорить? Он ничего не знает, не понимает и не хочет понимать. Он совсем забыл, что значит быть молодым и активным. Сейчас не те времена!

– Папа, Слава порядочный человек и очень меня любит.

– Деньги он твои любит, а не тебя! – твердо заявил отец.

– Неправда, он вполне перспективный блогер, хорошо зарабатывает и вполне может обеспечить и себя, и меня!

– Я в этом не уверен, – жестко парировал он.

– Как ты можешь говорить о человеке, которого почти не знаешь?

Нарастающее возмущение бурной волной смыло сидевшее внутри чувство вины, освободив место для раздражения и мгновенно воспалившегося самолюбия.

– Мне было достаточно и нескольких встреч, чтобы понять, что он порядочное хамло и моральный инвалид.

В моей душе стал нарастать гнев. Как он может так судить о Славе, которого совсем не знает и даже не пытается узнать? Соглашусь, что мой парень – неординарная личность, популярный блогер, который зарабатывает на жизнь так как умеет, и это, стоит отметить, у него очень хорошо получается. Миллион с лишним подписчиков – это вам не хухры-мухры. Да он – медийная личность, но поведение, которое так осуждает мой отец всего лишь образ, имидж, востребованный стереотип современной молодежи, который позволяет получать хороший доход, возможность быть независимым и самодостаточным. На самом деле, он добрый, внимательный, заботливый и умеет красиво ухаживать.

Я с трудом сдержалась и промолчала.

Отец устало опустил взгляд на свои руки, плотно сжал губы, слегка качнул пару раз головой. Спустя нескольких секунд раздумий поднял уставшие глаза и сказал спокойным, почти ласковым голосом:

– Брось его! Я верну тебе квартиру, машину, карточки, все будет как прежде, но уже без него. Я не хочу, чтобы ты с ним встречалась.

Слишком прямолинейно. По моему лицу покатились слезы обиды. Я полагала, что до этого никогда не дойдет, что со временем мы сможем прийти к взаимопониманию и согласию. Но отец все-таки поставил меня перед выбором, который я не желала и не желаю делать. Я люблю Славу и хочу, чтобы в моей семье не было конфликтов. Но это нереально, отец терпеть не может Славика называя его лентяем, оболтусом и просто жигалом. Слава также при мне в разговорах с друзьями обронил пару нелестных фраз о моем отце, обозвав того денежным мешком и жадным сквалыгой. Но это всего лишь эмоции, я полагаю, на самом деле, он так не считает. Я люблю их обоих и люблю одинаково сильно.

Хорошо. Если необходимо сделать выбор, я его сделаю и докажу, что я – не беспомощная ни на что не способная дочь, а самостоятельная личность с амбициями не хуже чем у отца.

– Папа, я люблю Славу и считаю, что ты несправедлив по отношению к нему. И я уже не ребенок, смогу прожить и без твоих денег, ведь я тоже Валюшицкая и чего то, да стою.

Я демонстративно достала из сумочки ключи от новенькой "Ауди" любимого алого цвета, подаренной мне отцом в прошлый день рождения и бросила на стол. Следом выложила кредитные карты, оставив в кошельке только имеющуюся сумму наличными, и ключи от квартиры.

– Я докажу тебе, что ты неправ. Будь здоров, папочка!

Последние слова дрогнули на языке. Сказала немного грубо. Отец любит меня по-своему, может даже немного эгоистично, но я выросла. Пришло время уйти в самостоятельную жизнь. Решение принято. Я развернулась и гордо подняв голову вышла в приемную. Секретарша молча проводила меня взглядом, но меня это совсем не смутило. Пусть видит мои слезы. Мне плевать. С этого дня у меня начинается новая жизнь.

***

Валюшицкий

Ника. Девочка моя. Мой единственный ребенок. Как же ты наивна для своего возраста!

Я провел дочь взглядом, позволяя уйти. Начало положено сегодня, и дай бог мне терпения! Воспитание ребенка, безусловно, ответственный момент в жизни каждого родителя, и мне кажется, что я что-то упустил. С возрастом становится все сложнее и сложнее исправлять ошибки, допущенные ранее. Когда твой ребенок еще мал и доверяет тебе безгранично у тебя есть шанс все исправить, но, к сожалению, это время пролетело незаметно быстро. Оглянуться не успел, а дочь уже выросла из купленных, кажется еще вчера, милых платьишек с рюшечками. Она уже взрослая личность со своим мнением и моим упертым характером. Даже разозлиться на нее не могу как следует, так как вижу в ней себя: молодого, амбициозного, бестрашного. Это уже не тот гибкий материал, который можно лепить по своему желанию, образу и подобию, а полностью сформированная личность, с четко обозначенными границами, которая лепит себя самостоятельно, не всегда считаясь с желанием родителя. Поздно требовать от своего чада безропотного подчинения, даже если будешь тысячу раз прав. Проходили, сам был таким лет тридцать-тридцать пять назад. Ника сейчас воспринимает окружающий мир иначе, не так как я. Отсутствие опыта, гормональная активность, жизнь в достатке с определенными условиями комфорта, все это наложило определенный отпечаток на ее мировоззрение и не позволяет трезво оценить окружающий мир, снять розовые очки, которые защищают ее от реальности. Она их просто не замечает. Пришло время их снять. Нужно незаметно помочь дочери, направить ее в нужное русло, только очень аккуратно, не позволив выйти из берегов, натворить бед, о которых потом будет сожалеть всю оставшуюся жизнь и винить меня за вмешательство.