"Трагедия всегда объединяет" – так была озаглавлена однажды её статья.
Пусть это и достаточно предсказуемое мнение, учитывая случившееся, но лично она молча указала бы на выставленные баррикады, а также на военных и служителей порядка, которые могут гарантировать безопасность, не в последнюю очередь при помощи блокировки всех радиочастот и наблюдения за воздушным пространством.
Ей сразу хотелось добавить: «…для многих это – отличный способ взять свободу под контроль».
Хорошо осмотревшись вокруг и подметив всё и всех, Ильза почувствовала дежавю. Город почти на военном положении, люди скорбят и плачут, воспевая ушедших, забывая о любых распрях и, оглядываясь вокруг, становится ясно, насколько нынешний траур схож с днём памяти жертв Сбоя – в основном так оно и есть, кроме одной мелочи – сегодняшний враг находится не в соседнем здании. Да и тогда общество быстро потребовало вывести обвиняемого, а сейчас всё проходит мирно и подобного всплеска эмоций ожидать не стоит. Ведь, вопреки всему, это – Природные земли, всего лишь территория, а большинство обитающих там людей считалось фанатиками и затворниками. Да и совсем недавно был запуск Пилигрима – отличный отвлекающий маневр, как сразу подметила Ильза. Но, если такое случилось там – как долго ждать момента, когда все повторится, но уже здесь?..
Тогда она написала статью, озаглавив ее «Слабый человек создает механизм, что сделает его сильным».
Кажущееся для многих парадоксальным заявлением, изначально было и всегда будет визитной карточкой как ЦРТ, так и всех тех, кто видит возможность улучшить человека лишь с помощью искусственного вмешательства. Это зарождало в умах, как далеких, так и крайне мало осведомлённых, подозрение в собственном несовершенстве. Хотя, она признает – поначалу всё и вправду казалось разумным и даже невинным, ведь практика была давнишней, усердно развивающейся ещё во времена её детства. К примеру: отсутствующие конечности заменялись искусственным аналогом, возвращая полноценные возможности, или же, впервые давая их тем, кто с рождения был лишен полного «комплекта». Как и стоило ожидать, с годами этого стало мало. Кибернизация превратилась практически в рутину.
И на ее памяти, именно в тот момент направление общества, не заметно для самих себя, поменялось. Всего через несколько лет активного внедрения технологии, те, кто раньше были физически неполноценными, быстро поменяли правила игры и, сами того не замечая, доказали, насколько они стали лучшей версией тех, кого не коснулись дефекты. И, естественно, нашлись те, кто захотели заменить собственные конечности, попросту из‑за неудовлетворенности от работы, проделанной эволюцией.
ЦРТ отрицало такие возможности, парируя простой цитатой Бенджамина Хилла: "Мы помогаем, а не улучшаем". К сожалению, или нет, но человеческую смекалку часто недооценивают, как и изобретательность в способах достижения цели, особенно фанатичной. По результату: не имея способности согласовывать объективное и субъективное, естественным образом главенствовать стал суррогат мысли.
В то время открылось много подпольных предприятий, изящно обещавших улучшить данное природой, ведь спрос рождает предложение. Эго, созданное слабым, и желание обрести ненужное улучшение, подталкивало многих к радикальным методам, не позволяя разуму учитывать риски или, как минимум, статистическую погрешность. Люди, ослепленные желанием превосходства, не думали о технической поддержке в будущем, не думали о безопасности операций, лицензии на которые были у многих подпольных компаний подделаны, а самое немыслимое – они не думали, как лишают себя самого ценного, что у них есть – собственной индивидуальности. Тогдашние новостные ленты пестрили негативными заголовками о множестве трагедий, что несколько испортило впечатление о разработке ЦРТ, которую бессовестно ставили в пример все и каждый, забывая о существовании разницы между оригиналом и подделкой. Но для Ильзы, вопреки творящемуся хаосу, это было время открытий, ведь именно тогда она раз и навсегда выбрала профессию. В каком‑то смысле, именно сбой и его последствия закалили ее окончательно.
Небесное светило близилось к зениту, сокращая время до начала официального процесса похорон на мемориальном кладбище на окраине города, откуда можно было увидеть огромный комплекс строений ЦРТ. Возведенный независимыми инвесторами десятилетия назад, он включал в себя не только основную высотку, достигавшую в высоту три сотни этажей, но и целый квартал жилых помещений для сотрудников, и многое другое. Инициатива создания подобного места – лишь подтверждение укрепления глобализации и популяризации науки в обществе, для процветания которой нужны памятники примеров подражания. Все научные сотрудники Центра Развитий Технологий похоронены здесь. Величайшие умы представлялись как герои, чьи имена – словно кирпичи для построения нового, лучшего мира. Все это находилось за пределами Мегаполиса, примерно в десяти километрах, дабы не мешать центру цивилизации жить своей жизнью. Ильза же была уверена – всё это лишь напоминание о том, что место, бывшее когда‑то оплотом ума и альтруизма, стало марионеткой правительства, а, может, и наоборот, но в одном ее было не переубедить – комплекс – это трон, с которого на них поглядывают те, кто держат мир в своих руках.
Ильза уже минут десять стояла почти вплотную к ограждению кладбища, за которое пока не пускали гражданских. Большая, открытая территория, исчерченная тропинками в шахматном порядке. Подъехал транспорт с высокопоставленными представителями власти и не только. Первым она увидела Бенджамина Хилла, явно прячущего свои эмоции под томным взглядом, не роняя ни капли слез, отрицая проявления сердечной боли. За последние несколько лет она много раз пыталась вывести его на интервью, или же хоть на что‑то большее, чем пара предложений, вызубренных от пресс‑службы ЦРТ, усердно следящей за новостями, и не особо любившей независимые новостные порталы.
Ближайший к ней охранник отправился к Бенджамину, дабы сообщить, что одна журналистка хочет пройти, указывая в ее сторону. Она одарила его лишь безмолвным, циничным взглядом, длившимся, кажется, добрых пару минут, перед тем, как ей позволили войти по его разрешению. Стоило ей сделать первые шаги в его сторону, как он поступил также, благодаря чему они встретили в паре метров от входа. Она уже было потянулась за блокнотом и ручкой, наличие которых многим казалось странным, но сама Ильза отлично знала, как легко потерять в цифровом мире данные или, что еще страшнее, как их могут скорректировать. Записанное в бумаге – остается на бумаге, а пропажа будет заметна сразу же. Но сейчас был неподходящий момент. К счастью, она обладала отличной памятью, да и записывающее аудио устройство всегда было в нагрудном кармане куртки.
– Сделай одолжение – не лезь сегодня ни к кому. Отвечу на твои вопросы позже: не сегодня и не сейчас, – тон его был крайне строг и, хоть и скрывал свои чувства, дрожь в его голосе дала ей понять, насколько личной была для него эта трагедия.
– Допустим, но я задам тебе один вопрос, – она была спокойна, зная, как важно, именно сегодня быть нейтральной, – сейчас, чтобы убедиться в твоем слове. Правда, что Природные люди произвели атаку в отместку за устроенный вами Сбой?
– Ты не получишь от меня никакого ответа.
– Я просто выполняю работу, ты сам знаешь – кто‑то должен рассказать людям правду.
– Правда – крайне относительное понятие, а из твоих уст – еще и крайне переоцененная, – голос чуть сорвался, Бенджамин явно сам был недоволен своим состояние и старался не поддерживать зрительный контакт.
– Тогда зачем ты пустил меня сюда? – Спросила она с откровенным сочувствием, слегка играя в поддавки.
– Я хочу верить, – он посмотрел на нее пристально и строго, раздраженный еще и ее надменностью, – что ты сможешь понять и признать людей, которые вопреки собственным жизням, пошли на риск ради других. Там погибли хорошие люди, прекрасные люди, которые были дороги своим близким… – он замолчал, понимая, как его заносит.
