– Я только понял то, о чем другие успели забыть.

– Совсем неплохо для подмастерья, – усмехнулся Ракли, делая вид, будто не заметил выпада со стороны сына. – И тебе хватило на это трех дней.

– Если обжигать камни в хорошей печи, можно сделать гораздо быстрее…

– … и гораздо больше, – подхватил Локлан. Он посерьезнел и добавил: – А ты посчитал, во сколько обходится каждый такой, как ты выразился, лиг'бурн?

Хейзит решился. По дороге в замок он усиленно размышлял, что говорить, когда будет задан главный вопрос. Сколько это будет стоить? Смотря кому, разумеется: ему самому, Ракли с его сыном или простому обитателю Вайла'туна? Хейзит понял одно: сейчас он будет продавать не кусок затвердевшей глины, а секрет, тайну того, как заставить этот кусок стать полноценным камнем, из которого любой строитель в дальнейшем сможет построить и дом, и колодец, и башню. Хотя. наверное, насчет башни он все-таки погорячился.

– А сколько, на ваш взгляд, захочет заплатить эдель, чтобы перестроить свой деревянный дом в каменный? – уклончиво ответил он вопросом на вопрос. Это было дерзко, но Хейзит чувствовал, что прав, поступая так. Еще мать поутру предупреждала о том, что влиятельные люди предпочитают иметь дело если не с равными себе, то уж во всяком случае с теми. кто их не боится.

Отец с сыном переглянулись.

– Эдели бывают разные, – покачал головой Ракли, но в глазах его уже искрилась не насмешка, а живой интерес. – Кого ты имеешь в виду?

Хейзиту пришел почему-то на память один из тех выскочек, которых в последнее время развелось в Малом Вайла'туне больше, чем… ну, скажем, чем хороших людей, если вспомнить события прошлой ночи, Однажды Хейзит видел, как он проезжает на своем рысаке под синей попоной и чинно кланяется чудесной смуглоногой наезднице в коротком платье. Девушка, правда, оставила эту наглость без внимания, но Хейзит дорого бы заплатил, чтобы повстречать того эделя где-нибудь подальше от людских глаз.

Он заметил, что от него по-прежнему ждут ответа.

– Тачка глины обошлась мне у Ниеракта, к которому вы меня послали, в четыре силфура. Обычно он продает ее за пять, но мне один силфур скинул. При той форме, по которой я изготавливал эти камни, глины мне могло бы хватить ровно на двенадцать штук. Я все точно подсчитал.

– Вижу, – хмыкнул Ракли, внимательно слушая юношу и поглядывая на сына, который, как и он сам, уже смекнул, что речь идет о крайне выгодном предприятии. – Продолжай.

– Если не учитывать мою работу и печь, в которой камни обжигались… по придуманному мной способу, – поспешил добавить Хейзит, – то три лиг’бурна стоили мне один силфур.

– Это притом, что настоящий камень, если бы он у нас был, – задумчиво почесал нос Локлан, – продавался бы ровно наоборот: силфура по три за штуку.

Оказывается, он неплохо изучил этот вопрос, отметил про себя Хейзит и в ответ кивнул, ожидая дальнейшей реакции слушателей.

– Где Эдлох? – поинтересовался Ракли.

– Вероятно, там, где ему и положено быть, отец: руководит работами по подкопу. Ты ведь пока еще не отменил приказ копать под Бехему.

– Зови его сюда и хватит ему заниматься всякой ерундой. Похоже, этот малый и в самом деле придумал, как надрать задницу шеважа, да еще с выгодой для нас.

Хейзит понадеялся, что Локлан не станет упоминать сейчас о том, кто был инициатором идеи делать подкоп, который только что назвали «всякой ерундой». При этом, он по-прежнему искренне верил в то, что возможность перехода на другой берег реки необходима для вабонов вне зависимости от того, удастся им обзавестись камнями по эту сторону или нет. Локлан промолчал и вышел, однако сразу же по своему обыкновению вернулся, очевидно, озаботив приказом верного Олака.

– Зачем нам понадобился Эдлох? – осведомился он. – Я не думаю, что пришло время посвящать его в наши дела. Будет лучше, если он сразу получит лиг’бурны в свое распоряжение как данность, а до тех пор он лишний.

– Не говори глупостей. – Хейзит уже почувствовал, что отец с сыном разговаривают в его присутствии, не таясь и не особо выбирая выражений, и терялся в догадках, хорошо это или плохо. Придется посоветоваться по этому поводу со всезнающим Ротрамом. – Кто как не Эдлох сможет оценить качество этих камней? На мой взгляд, хотя они и похожи на настоящие, глина есть глина. Ты согласен со мной, строитель?

Хейзит не мог не отметить, что его не назвали «подмастерьем».

– Не совсем, вита Ракли.

– Почему? Или ты считаешь, что придумал нечто безупречное?

– Я уже сказал, что ничего не придумывал. – Хейзит старался, чтобы его голос звучал сдержанно и вежливо. Сейчас, когда чаша весов начала склоняться в его пользу, главное было не навредить. Но и сдаваться он не собирался. – Я сделал камень, из которого построен Меген’тор. А он, как вы видите, стоит прочно.

Ракли встал, подошел к стене, отвернул край старого ковра и погладил ладонью стену. Во взгляде его, когда он вернулся к столу, читалось удивление.

– Похоже, в твоих словах есть смысл, парень. Но мнение знатока я бы все-таки хотел услышать. Тем более что вот и он!

Хейзит оглянулся и увидел входящего в залу упитанного мужчину средних лет, с косой седеющих волос на затылке и редкой, выцветшей на солнце бороденкой. Он был невысок ростом и облачен в просторную, не сковывающую размашистых движений длинную рубаху и запыленные кожаные гамаши до колен. Глубоко посаженные глаза смотрели исподлобья и оттого придавали выражению всего лица грозный вид, хотя через несколько мгновений разговора выяснялось, что это впечатление ложно. Тем более что голос Эдлоха, а это был не кто иной как он, бессменный руководитель строительными работами в замке, звучал по-женски высоко, чуть ли не фальцетом.

– Халет Ракли, мне передали, что вы хотите меня видеть, – учтиво, насколько позволял выдающийся живот, поклонился он.

– Скорее, слышать, – уточнил Ракли, чем вызвал понимающую улыбку на лице Эдлоха. – Скажи мне прямо, что ты думаешь по поводу вот этих камней.

– А это камни? – переспросил Эдлох, взвесив на ладони несколько лиг’бурнов и особенно заинтересовавшись миниатюрной стенкой. – Слишком легкие для камней.

– Это хорошо или плохо? – сразу же потребовал уточнений Локлан.

Эдлох задумался.

– Пожалуй что хорошо, – сказал он наконец, аккуратно устанавливая стенку на столе и пробуя раздавить ее большим пальцем. – Достаточно прочно. Удобная форма. Могу я спросить, где вы это нашли?

– Их изготовил вот этот молодой человек. – Ракли передвинул стенку к себе и стал проделывать с ней то же, что и Эдлох. – Зовут его Хейзит, и он сын строителя Хокана, которого ты не мог не знать.

Эдлох, казалось, только сейчас заметил присутствие в тронной зале постороннего. Он смерил юношу взглядом, еще более оценивающим, нежели тот, которым рассматривал камни, и кивнул. Хейзит поклонился. Что-то в облике Эдлоха коробило и раздражало его. Вероятно, слишком ухоженные для строителя руки.

– Ты бы взялся построить из них что-нибудь серьезное? – продолжал допытываться Ракли. – Скажем, дом или стену для заставы.

– На хорошем фундаменте, думаю, дом из этого построить можно. – Эдлох поскреб один из камней ногтем, как бы невзначай показывая всем, что на шершавой поверхности остается довольно заметный след. – Застав мы каменных еще пока не возводили, так что судить не берусь. В Пограничье из камня строить сложнее, чем из дерева. Много нужно расчищать…

– Зато, я полагаю, камни не так хорошо горят, как дерево, – усмехнулся Локлан.

– Что верно, то верно. Нам бы это сейчас не помешало.

– О том и разговор. – В голосе Ракли тоже прозвучали нотки раздражения. – Сколько бы ты дал за такой камень?

Эдлох как будто не ожидал такого вопроса, хотя Хейзит готов был поспорить, что на самом деле тот зачем-то строит из себя простака. Почесав за ухом и по очереди встретившись взглядом с каждым и присутствующих, он пожал плечами, подчеркивая неокончательность своей оценки, и обронил: