В общем, всё было как-то… сомнительно. О чем Жека так сразу и сказал. Аборигенов это только подзадорило:

– А деревни, деревни вокруг озера! – торжественно вещал дядя Лёша.

Лицо его было уже багровым от выпитого и всё лоснилось.

– Их тут много было. Знаешь, как тут всё было заселено! – настаивал дядя. – Даже церковь стояла – большая, каменная. На развалины до сих пор можно поглядеть в заливе. А теперь тут никто не живет, понимаешь? Всё нафиг повымерло! Где теперь те деревни? Иных и вовсе нет, где-то пара стариков осталась. У нас тут немного еще живут, потому что мы у дороги, потому что магазин, туристы и дачники. А почему вот так всё вымерло? С чудовищем это никак не связано, да?

– С чудовищами может и связано, – стояла на своем Марина. – Но фамилии у них другие были – Горбачев и Ельцин, например. Хотя это, наверное, те еще рептилоиды…

После этого заржали не только близнецы, но и даже отсиживавшиеся в уголке Сережа с Адольфом.

– Ну, племяшка, – ответил дядя, отсмеявшись. – А давай сейчас поплывем на тот берег и поглядим, есть там чудище или нет?

Предложение прозвучало как гром среди ясного неба. Бутылки уже опустели, макарошки остыли, за окном стемнело… А что, собственно, они теряли? Если чудище есть – пусть дядя им его предъявит. Если нет – совершат приятную ночную прогулку.

Дядя же не унимался:

– Ну, решайтесь! Моя моторка на ходу, сейчас Адольф вытащит тутошнюю лодку из сарая и зальет бензин в бак. Чего, испугались, москалики?

– С чего бы это мы испугались? – парировала Марина за всех. – Комары только погрызут, а так… Едем? – спросила она остальных участников экспедиции.

– Конечно, едем! – заорали близнецы. – Поймаем чудище и надерем ему задницу!

Скоро команда охотников за чудовищами собралась на берегу. Алкоголь не усыплял, а, напротив – взывал к активной жизнедеятельности. Загрузились в две моторки: в первой, дядиной, пристроились Марина с Сережей, в другой, которой управлял Адольф – близнецы. Погрузились вроде бы без жертв. Лодки тронулись, прохладный ночной ветер взъерошил волосы и несколько освежил горячие головы.

– Чего замолчал? – спросила Марина у сидевшего рядом Сережи. – Замерз?

– Да нет, смотрю – не могу наглядеться.

Смотреть и правды было на что. Солнце село, темнота разливалась повсюду, но небо горело еще отсветом заката, в котором, плавно переходя один в другой, сияли все цвета алого спектра, от цвета бледной розы до ярко оранжевого, от спелой клюквы – до императорского пурпура. И все это богатство цвета отражалось в зеркальной озерной глади, обрамленной черным кружевом прибрежного леса. Это действительно было прекрасно. Марина не удержалась – достала телефон и сделала несколько снимков. Плыть по волшебному зеркалу было одно удовольствие!

Они обогнули небольшой островок, а следом за ним – и выступ полуострова, очертания которого еле просматривались во тьме. Дядя сбавил обороты, а потом и вовсе заглушил мотор, то же сделала и вторая лодка. Они вошли в небольшую спокойную бухточку, носы лодок ткнулись во что-то твердое.

– Высаживайтесь осторожно, тут камни, – только и успел сказать дядя Лёша, как с соседней лодки при попытке высадиться на берег грохнулся в воду Димон. – Да осторожней же! Все живы?

– Да вроде все! – донесся димонов голос, но в нем не было прежнего энтузиазма.

– Будьте осторожнее… – начал дядя Лёша.

– …А то чудище сейчас из кустов выскочит и сделает кусь! – добавил Жека и заржал.

– Да тьфу на вас! Тут скользко и кусты. Через них и днем нелегко пробраться, а ночью вы тут просто застрянете. Я знаю тропинку, так что идите за мной – вот, я телефоном подсвечиваю, всем видно?

Они какое-то время наощупь ползли по тропинке наверх, в полной тьме, потом продирались через заросли.

– Ааааа, черт, колючки! – зашипел Жека.

Но дядя Лёша цыкнул на него:

– Тихо, не шуметь!

Марину подмывало спросить – «а то что, чудище выползет?» Но она благоразумно промолчала.

Наконец, они добрались до какой-то более-менее ровной полянки, по периметру которой росли, если судить по мощным шершавым стволам и смолистому запаху – сосны. Где-то внизу была видна пламенеющая гладь воды, а выше – отразившееся в ней небо. Было тихо, даже комары куда-то попрятались. Никаких рептилоидов и плезиозавров поблизости не наблюдалось.

– А что у меня есть? – спросил вдруг Адольф.

– И что же?

– А вот что!

В темноте, подсвеченной дядиным мобильником, угадывалось, что он распахнул ватник и достал оттуда… Неужели? Да, это была бутылка водки!

– Я подумал, то, сё, – оправдывался представитель местного этноса, – замерзнем, погреться захотим, а тут…

– Так у нас с собой было?! – рассмеялся дядя Лёша. – Ну, тогда наливай. Есть куда?

Горлышко бутылки звякнуло о вынутый из кармана стакан, что-то булькнуло, и Марина, как единственная дама в команде, получила первую дозу живительного напитка и кусочек черного хлеба в качестве закуски. Настроение стало вообще лучше некуда. Вопрос о том, какого лешего они приперлись сюда ночью, уже как-то не стоял.

– Ну что, Сережа, тебе тут нравится? – спросила Марина у стоявшего поблизости… нет, женихом никаким он ей не был, да и любовником тоже…

– Потрясающе! Ты только посмотри, какое небо!

Звезды, засветившие в просветы между сосновыми ветвями, и впрямь были непривычны жителям мегаполиса, в котором, признаться, и звезд-то никаких не видать – так, размытое оранжево-тошнотное небо. А тут небо уже стало черным, кроме нежно-розовой полосы на западе. И на нем рассыпаны были самые настоящие звезды – яркие, объемные, будто в режиме три дэ, ничуть не холодные, а напротив, какие-то теплые, мерцающие и манящие. И ковшик Большой медведицы стал прекрасно виден, и Млечный путь – казалось, до него можно дотянуться руками.

– Звездочки – это даааа… – протянули не очень-то романтичный Димон.

– А вон там, в лесу, тоже звездочки! – сказал вдруг Жека.

– Да какие тебе в лесу звездочки! Пить надо меньше! – накинулись на него все.

– Да что вы на меня набросились! Вон, там!

– Где? Нет там ничего!

– Да вон же, желтоватые такие!

– Звездочки белые, а желтые огоньки – это у тебя в глазах.

– Да нет же, вон там желтые точки! Сами вы алкаши.

Все начали усиленно разглядывать темный лес вокруг.

– Кажется, там действительно что-то есть, – сказал Адольф. – Будто точки мерцают. Видите?

Марина ни черта не видела, но ее эти игры в чудовищ уже начали напрягать.

– А давайте сходим туда и посмотрим! – предложила она.

– Зачем ходить? – сказал Сережа. – У меня есть фонарик.

Он единственный озаботился взять ночью в лес фонарик!

Круг света выхватил сперва высокую траву вокруг них. Потом стволы сосен. А потом… Сгрудившиеся в кучку люди, открыв рот, смотрели туда, где на месте мерцавших желтоватых точек оказались… волки! Они тоже стояли и смотрели на людей. Спокойно и невозмутимо. И в глазах у них читалось явное желание сделать людям большой и смачный кусь. Желтые точки на поверку оказались волчьими глазами, горящими во тьме.

Что тут началось! Марина заорала так, как может кричать только женщина – кажется, даже волченьки испугались этого вопля. От неожиданности Сережа выронил фонарик, стало темно. Волки теперь мерещились им повсюду. Близнецы тоже заорали и бросились врассыпную, кто-то тут же наткнулся в темноте на камень и завалился. В общем, всё, как описал классик – пьяные сквайры заорали, обуянные страхом, и, не переставая кричать, помчались во весь опор по болотам.

Охотники на чудовищ сперва бежали – с криками и руганью – по лесу. Потом кубарем скатились по спуску к берегу и чуть не переломали себе все ноги, пытаясь запрыгнуть в лодки – Марина пропахла носом камни на линии прибоя, но несильно, максимум на пару синяков. Потом они долго заводили моторы в лодках – а те, как назло, не заводились.

На турбазе они оказались глубокой ночью в кромешной тьме, мокрые и побитые, но внезапно довольные. Озеро начинало и пока выигрывало. С чудовищем, конечно, еще бабушка надвое сказала, а волченьки тут реально водились! И хотя дядя Лёша утверждал, что летом они безобидны и не нападают на людей, проверять это как-то не очень хотелось. После горячего чая все расползлись: кто по своим домам, кто – по комнатам, и отрубились. Спали все той ночью, как младенцы.