Кроме Перу хинное дерево встречается на территории Венесуэлы, Колумбии и Боливии: между 10° с. ш. и 19° ю. ш. Индейцы назвали его «ква-хукку» — «дерево лихорадочной дрожи», а целебную кору — «кина-кина». Согласно индейской легенде, лечебные свойства хинного дерева были обнаружены благодаря грозе джунглей — пуме. Однажды охотники увидели зверя, который имел очень жалкий вид, судя по которому нетрудно было догадаться, что он болен. Животное подобралось к какому-то дереву, начало усердно подкапывать его и с жадностью глотать корни. Когда пума удалилась, охотники приблизились к растению и убедились, что это «ква-хукку». Так якобы хищное животное поведало людям о целебных свойствах хинного дерева.

Эту легенду привез в Европу известный естествоиспытатель Шарль Мари де ла Кондамин, внесший большой вклад в изучение растительного мира Нового Света. Однако это, по-видимому, все же только легенда. По мнению ученых, пума не имеет никакого отношения ни к малярии, ни к дереву «ква-хукку». Известно, что представители семейства кошачьих, к которому относится пума, малярией не болеют. Кроме того, на высоте от полутора до трех тысяч метров, где растет это дерево, пумы не бывает.

Как бы там ни было, но индейцы, прекрасно знавшие окружающий их растительный мир, безусловно, были осведомлены о целебных свойствах «ква-хукку». Эти свои знания они, судя по дошедшим до нас преданиям, тщательно скрывали от европейцев, надеясь на то, что страшное заболевание избавит их от непрошеных пришельцев. Сбор целебной коры и ее применение могли осуществлять лишь наиболее надежные, верные люди.

И все же европейцам удалось узнать способ использования коры удивительного дерева. На этот счет существует много легенд, но чаще всего рассказывают о юной перуанке, которая горячо полюбила испанского солдата. Когда тот заболел малярией, она стала лечить его целебной корой. Так испанский солдат проведал о секретах индейцев. Он решил выгодно продать свои познания миссионерам-иезуитам. Те обещали ему щедрое вознаграждение, а когда узнали интересовавшую их тайну, поспешили избавиться от него, дабы он не смог кому-нибудь продать ее еще раз. С тех пор монахи-иезуиты провозгласили порошок из коры хинного дерева «священным» и стали наживать на его продаже баснословные прибыли.

Спустя почти сто лет после провозглашения Перу вице-королевством Испании, в 1638 году, малярией заболела жена вице-короля Франциска Ана дел Цинхон. Современники отмечали, что это была обаятельная, добрая женщина. Для ее излечения во дворец были доставлены различные средства, в том числе кора хинного дерева. По одним источникам, кору предложил солдат, сам вылечившийся с помощью этого лекарства два года назад, по другим — прислал судья из Боливии. Вице-король Дон Луис Геронима Кабрера де Вобадилла граф Цинхон приказал испытать действие незнакомого средства на больных солдатах, прежде чем давать его своей жене. Кора хинного дерева излечила графиню. Уверовавший в эффективность нового лекарства вице-король приказал заготовить значительное его количество. Графиня Цинхон использовала эту кору для лечения людей.

Вскоре граф Цинхон возвратился в Испанию. По дороге выяснилось, что он заболел малярией, поэтому и в пути, и в Мадриде бывший вице-король принимал кору хинного дерева, но та почему-то не помогла ему. Тем не менее овдовевшая графиня с еще большим энтузиазмом продолжала лечить людей с помощью нового средства, которое стало называться в народе «порошком графини». Благодаря ее усилиям слава о ценном лекарстве, исцеляющем людей от малярии, продолжала распространяться по миру. Известный шведский ботаник Карл Линней назвал растение в ознаменование заслуг графини ее именем — цинхона аптечная. Однако оно больше известно как хинное дерево.

Когда началась интенсивная колонизация стран Африки и Азии, лежащих в тропическом поясе, европейцам, главным образом голландцам, англичанам и французам, потребовалось большое количество хины. В связи с этим возникла мысль создать обширные плантации хинного дерева в Южной и Юго-Восточной Азии. Запасы дикорастущего сырья все более сокращались, да и экспорт его из Перу обходился недешево.

Однако создание плантаций хинного дерева оказалось непростым делом. Правительство Перу под страхом смертной казни запретило вывозить из страны семена, черенки и саженцы этого растения. Монополия на производство хины приносила большие доходы.

Между тем в тропических странах малярия продолжала свирепствовать и уносить тысячи жизней. Особенно страдали от нее голландцы, захватившие Яву. Их попытки развести хинное дерево, вывезти его из Перу длительное время терпели неудачу. Лишь в 1853 году немецкий ботаник К. Гасскарл по заданию голландцев, преодолев массу опасных для жизни препятствий, собрал семена и сеянцы хинного дерева и переправил их на специально снаряженный для этой цели крейсер. Тот доставил семена и сеянцы на Яву. Подобную же операцию сумели осуществить в 1861 году и англичане, вывезшие хинное дерево в Индию. В Индии, на Яве и Цейлоне были созданы обширные плантации ценного растения.

После установления лечебных достоинств хинного дерева и разведения его на плантациях европейцы, отправлявшиеся в тропические страны, обязательно захватывали с собой хину. Так, в багаже русского путешественника Н. Н. Миклухо-Маклая, доставленном на Новую Гвинею, был солидный запас этого лекарственного средства. Оно предназначалось для лечения в случае заболевания малярией.

Первая книга о хине была написана профессором университета в Вальядолиде П. Барбой и издана в 1642 году в Севилье. Научные труды с описанием хины и способов ее применения публикуются в Риме, Антверпене, Генуе, Женеве и в других городах. Наряду с научными трактатами появляются поэмы, посвященные удивительному растению. Известный французский баснописец Жан Лафонтен в конце XVII столетия опубликовал поэму под названием «Кинкина». В ней он писал, что будто сам солнцеликий Феб ниспослал людям лекарство от смертельно опасной болотной лихорадки, напущенной на белый свет коварной Пандорой.

То — древа хинного кора,

то — панацея

От лихорадки злой.

По недоразумению Феб поместил это дерево за океаном. Лафонтен призывал ученых тщательно изучить ценное растение:

Душистый аромат несут деревья хины.

Хоть ствол их невысок — развесисты они.

Всю пользу их плодов, листвы и древесины

Исследовав сперва, ученый, оцени.

И, нужно сказать, ученые активно последовали призыву баснописца. В 1820 году французские фармацевты Поль Пеллетье и Жан Каванту извлекли из коры хинного дерева два алкалоида, названные хинином и цинхонином. Следует отметить, что за два года до исследований французских ученых русский профессор Ф. Гизе, работавший в Харькове, получил хинин в чистом виде, но его работа не получила известности.

Алкалоиды представляют собой чрезвычайно разнородную группу химических веществ, которые обладают свойствами оснований и при взаимодействии с кислотами дают соли, кроме того, они содержат азот, который входит в состав циклических структур. Следует еще подчеркнуть, что алкалоиды — это вещества растительного происхождения.

Изучение химии алкалоидов началось в 1806 году, когда аптекарь Фридрих Вильгельм Сертюрнер, изучая опий мака, выделил алкалоид морфин. За прошедшие затем сто семьдесят лет было зарегистрировано более пяти тысяч алкалоидов.

Помимо хинина и цинхонина в коре хинного дерева обнаружено еще два с половиной десятка алкалоидов. Цинхонин первоначально представлялся веществом, не имеющим в отличие от хинина особой ценности. Оказалось, однако, что он может быть использован для получения нужных человеку физиологически активных веществ. После того как в начале XX века был осуществлен химический синтез цинхонина, на его основе удалось создать первое лекарственное средство против подагры — атофан.