— Мы столкнулись с айсбергом, и сейчас я выясняю, не причинил ли он нам повреждений. Так что будьте готовы послать просьбу о помощи, но не передавайте ее до тех пор, пока я вам об этом не сообщу.
Сказав это, капитан Смит покинул радиорубку, но через несколько минут вернулся снова. Он положил на стол перед Филиппсом листок бумаги, на котором были написаны координаты «Титаника»: 41°46′ с. ш. и 50°14′ з. д.
— Сейчас вам бы следовало вызвать помощь, — сказал капитан.
— Как? Передать сигнал бедствия? — спросил Филиппс.
— Да, и немедля, — ответил Смит.
Филиппс положил руку на ключ и передал сигнал общего вызова всех станций (CQ) и позывные «Титаника» (MGY) несколько раз подряд.
В 00 часов 10 минут с антенны лайнера в ночной эфир полетел сигнал CQD — действовавший в те годы международный радиотелеграфный сигнал бедствия — и координаты «Титаника». Первым его принял Даррент — радист английского парохода «Маунт Темпл»: ««Титаник» шлет CQD, идите немедля, ударились об айсберг». В 00 часов 15 минут^на сигнал бедствия ответил германский пароход «Франкфурт», находившийся от места катастрофы в 150 милях. Однако его радист почему-то не понял всей серьезности ситуации и стал запрашивать Филиппса о подробностях столкновения. Через полчаса, когда последний наладил четкую связь с английским лайнером «Карпатия», немецкий радист вклинился в их разговор, опять спрашивая «что там с вами случилось?».
— Идете ли вы к нам на помощь? — поинтересовался Филиппс. — Скажите своему капитану, чтобы шел к нам на помощь. Мы налетели на айсберг.
Через несколько минут «Франкфурт» снова запрашивал «Титаника»: «Находятся ли уже поблизости от вас другие суда?» Филиппс промолчал. Но когда немец еще раз попросил сообщить подробности, радист «Титаника» отстучал: «Ты дурак. Отключись и не прерывай нашу связь».
Тишина в радиорубке «Титаника» нарушалась лишь треском искр в работающем передатчике, который посылал в эфир координаты и сигнал бедствия.
В 58 милях от «Титаника», в южном направлении, шел британский лайнер «Карпатия», принадлежащий конкурирующей фирме «Кунард лайн». Ее радист Томас Коттэм, еще ничего не зная о случившемся, передал на «Титаник», что на мысе Расс для него получены частные сообщения.
В 00 часов 25 минут Филиппс ответил «Карпатии»: «Немедленно идите на помощь. Мы столкнулись с айсбергом. Старик, это сигнал бедствия. 41°46′ нордовой, 50°14′ вестовой».
Вскоре Филиппс получил ответ, что «Карпатия» изменила курс и на всех парах идет на помощь.
В 00 часов 40 минут «Титанику» ответили американский «Вирджиния», однотипный с «Титаником» «Олимпик» и русский грузовой пароход «Бирма». Казалось, эфир был переполнен треском искровых разрядов радиотелеграфа. Пароходы, находившиеся за пределами дальности прямого радиообмена с «Титаником», узнавали о катастрофе от других судов, получивших его сигнал бедствия.
V. Когда играли регтайм
«Титаник» стоял неподвижно в ночи на зеркальной глади океана. Из первых трех его огромных труб с неистовым ревом, сотрясавшим тихое звездное небо, извергался пар. Выработанный 29 котлами пар был уже не нужен, теперь он требовался лишь для вращения динамо-машины и отливных насосов. В котельных отделениях, заливаемых забортной водой, чтобы предотвратить взрыв котлов, механики и кочегары тушили топки. Услышав страшный рев, пассажиры первого и второго классов высыпали на верхнюю прогулочную палубу. Было холодно, и люди оделись кто во что смог: меховые пальто, свитера, купальные халаты, пижамы. Когда прекратили стравливать пар и шум стих, над застывшей гладью океана раздался странный, непривычный звук. Он исходил из четвертой дымовой трубы «Титаника». Это был вой трех десятков собак самых разных пород и мастей. Четвертая труба лайнера была фальшивой. Она не имела внутри дымоходов и была сделана для того, чтобы подчеркнуть мощь гигантского судна. В ней имелись различные вспомогательные помещения для хранения спортивного инвентаря и клетки для пассажирских собак. Лишь избранным пассажирам люксов разрешалось держать своих питомцев в каютах. Остальные псы содержались в этой своего рода трубе-зверинце. И вот сейчас, почуяв недоброе, испуганные ревом вырывавшегося из труб пара, животные завыли…
Общей тревоги с сиренами и ударами в судовой колокол на «Титанике» не было. Смит опасался паники. Стюарды спокойно и вежливо разбудили спавших пассажиров, оповестили о «небольшом повреждении» лайнера и предложили всем надеть спасательные жилеты и выйти на шлюпочную палубу. Но выйти на шлюпочную палубу было предложено только обитателям люксов и первых двух классов. В третьем же классе парохода такого объявления сделано не было, и фактически там никто не знал, почему трубы ревут, а судно стоит на месте. Сотни сонных, испуганных людей, толкая друг друга, устремились из кают и кубриков в проходы и коридоры лайнера. Согласно шлюпочному расписанию, пассажиры люксов и первого класса должны были собраться в носовой и средней части шлюпочной палубы, пассажиры второго класса — в кормовой части этой палубы. Место же для обитателей третьего класса, а он составлял две трети всех пассажиров «Титаника», предусматривалось на нижней кормовой палубе позади полубака и надстройки. Но все выходы на эти две нижние палубы были закрыты… В течение двух часов живые цепочки людей, которые ехали в третьем классе, блуждали в поисках выхода по многочисленным коридорам и проходам в чреве огромного парохода. Большая часть из них так и не выбралась на верхние палубы из-за давки, которая там царила. Получилось так, что из нижних помещений третьего класса люди практически не имели возможности попасть на шлюпочную палубу. Толпы женщин и мужчин стояли у начала главной лестницы третьего класса, на кормовой части палубы «Е». Их наверх не пускали стюарды. Распоряжение отправить женщин и детей к шлюпкам последовало лишь в 00 часов 30 минут. Множество народу попало на палубе «Е» в тупики, откуда с трудом находили выход, и опять возвращались туда, откуда начали поиск выхода наверх. А в это время представители высшего общества занимали места в шлюпках.
«Титаник» был снабжен спасательными средствами согласно действовавшим в те годы нормам обеспечения безопасности. Согласно британским правилам, каждое судно валовой регистровой вместимостью свыше 10. тыс. т должно было иметь на борту 16 шлюпок общим объемом 156 м3 и такое количество плотов и плавучих приборов, которое соответствует 75 % объема спасательных шлюпок. Для «Титаника» объем спасательных средств должен был составлять таким образом, 274 м3, что было достаточно для размещения 962 человек. На самом деле общая вместимость шлюпок «Титаника» была достаточной для размещения в них 1178 человек. Фактически шлюпки могли вместить лишь половину людей, находившихся на борту «Титаника», и всего 30 % их общего количества, на которое был рассчитан лайнер. О таком страшном несоответствии не знал никто из пассажиров, и лишь немногие члены экипажа понимали трагизм сложившейся ситуации. Для большинства пассажиров «Титаник» был непотопляем. Они не хотели садиться в шлюпки, полагая, что в большей безопасности будут, если останутся на борту лайнера. Офицерам, матросам и стюардам «Титаника» пришлось буквально уговаривать пассажиров покинуть судно. Капитан Смит отдал приказ: «В первую очередь в шлюпки садятся женщины и дети!» Однако в первых спущенных на воду шлюпках «Титаника» оказалось и немало мужчин. Вежливые стюарды особую заботу проявили к своим подопечным пассажирам из класса «люкс». Вот пример.
Шлюпка под № 1, спущенная с правого борта, позже получила название «специальная миллионерская». Первыми в нее сели уже упомянутые нами сэр Космо Дафф Гордон и его супруга со своей секретаршей мисс Франкателли. Они спросили первого помощника У. Мэрдока, могут ли они войти в шлюпку.
— О конечно, сделайте милость! Я буду рад, — ответил первый помощник. В эту шлюпку разрешили сесть американцам А. Соломону и К. Стенгелю. После этого Мэрдок усадил туда еще шестерых кочегаров, а старшим назначил матроса Саймонса. Когда шлюпку спустили на воду, в ней вместо положенных 40 человек было всего 12. Получилось так, что власть над шлюпкой взял Гордон со своей женой. Она отошла от тонущего «Титаника» и больше к нему не возвращалась. Но об этом позже…
