Юра выдохся и вернулся на стул.
- Ты забыл про ядерку, - усмехнулся Игорь. – Тактическими зарядами мы решим любую проблему.
- Да кто нам даст их использовать, - Чмырёв уже не хотел ничего доказывать и махнул рукой. – Если что-то начнётся, мы просто просрём всё, причём в первые же дни. А виноватым будешь лично ты.
- Почему это? – поинтересовался Игорь.
- Потому что семнадцать реально работающих агентов – это семнадцать реально работающих агентов. А сто агентов из числа «мёртвых душ» - это ноль реально работающих агентов. А ноль работающих агентов – это в корне неверные оперативно-стратегические решения.
- Ты сильно всё преувеличиваешь, - сказал Котлов и добавил фразу, которая обычно мгновенно маргинализирует собеседника и обесценивает значение его утверждений: - Бухать надо меньше.
- Я, в отличие от тебя, вообще не пью, - отмахнулся Юра. – И другим не советую.
- Так тоже вредно, - Котлов сказал это так, что Юра понял – разговор закончен.
***
Повесив куртку в шкаф, Котлов посмотрел на себя в зеркало, стряхнул невидимую пыль с погон и улыбнулся:
- Ну, с последним рабочим днём, товарищ полковник!
Это был последний рабочий день 2021 года.
Переведя сдвижное окошко настенного календаря на цифру 31, Игорь прошёл к своему рабочему столу. В это время открылась входная дверь, и, расстёгивая пальто, в кабинет вошёл Павел Гончаров, коллега Котлова, работающий с ним в одном кабинете.
- Доброе утро, Игорь Михайлович!
- Доброе утро, Павел Владимирович! – Игорь пожал вошедшему руку.
- Внезапных задач ещё не прилетало? – спросил Гончаров, вешая пальто на плечики.
- Пока, слава богу, не было, - ответил Игорь, занимая своё рабочее место.
- Похоже, будет заруба, - сказал Гончаров. – Что-то мы, кажется, с этим требованием о безопасности, сильно переборщили. Белый Дом нам этой наглости не простит. Своим ответом, который «ни о чём», они нам всё сказали. Очень убедительно.
- Да ну, - отмахнулся Игорь. – Ничего не будет. Что они, дураки что ли, на ядерную страну кидаться?
- Санкциями задушат, - сказал Гончаров. – Похоже, домик свой в Италии я больше никогда не увижу. Жена звонила, говорит, приезжали из полиции, сказали, что в рамках санкций начинается процедура наложения ареста, дали неделю на выезд. Они ей прямо сказали, что я – сотрудник военной разведки!
- Да ладно! – новость была более чем удивительная, и Игорь встревожился. – Слушай, хорошо, что я не купил тот дом в Испании.Сейчас будет, что сказать супруге.
Год назад Света летала в Европу, где в районе Картахены присмотрела домик с видом на море. Всё последующее время она самоотверженно выносила Игорю мозги на предмет приобретения этой недвижки, не желая слышать резонные возражения, что в условиях ужесточения санкций, такое вложение не является оптимальным.
- Вот как теперь быть? –обеспокоенность Гончарова была не поддельной – в тот дом он вложил немалые деньги.
- Чекистам пожалуйся, - пошутил Котлов.
- Уж им-то точно не надо знать об этом доме, - отмахнулся Павел и со злостью посмотрел на портрет президента, висящий на стене. – Это всё из-за тебя…
Звонок внутреннего телефона заставил Игоря вздрогнуть. Звонил Исмаилов:
- Игорь Михайлович, вы готовы к докладу?
- Так точно, товарищ генерал!
- Через десять минут жду вас в моём кабинете!
- Есть.
Игорь положил трубку и посмотрел на сослуживца:
- Генерал вызвал. Вчера он попросил обзорный доклад подготовить, по существующей агентуре на Украине. Явно даже не ему, а куда-то выше…
- Что-то смотрю, тему стали слишком бодро шевелить, - сказал Гончаров. – Как бы действительно, чего не началось.
- Да не, - Игорь помотал головой. – Смотри, наши войска ещё весной сосредоточили вдоль границы с Украиной, даже с Урала танковую дивизию притащили. Прошло восемь месяцев, а так ничего и не началось. Мне кажется, - он взглянул на портрет президента. – На понт берём европейцев. Сейчас ещё немного побряцаем оружием, успокоимся и разойдёмся. Клоун Зеленский сидит тише воды, ниже травы. К тому же… труба через Украину идёт, а это прибыль. Думаешь, станут от неё отказываться? Мы же понимаем, что если война начнётся, то трубу они нам сразу перекроют?
- А как же «Северный поток»? – спросил Павел. – Его что, зря строили? На Украину войдём, а газ по «Северному потоку» пустим, и пусть хохлы хоть заперекрываются с этой трубой, нам это будет совершенно безразлично. И Европа останется довольна.
- Ладно, об этом можно говорить вечно, - усмехнулся Игорь. – А начальство ждать не будет!
Достав из сейфа папку с необходимой информацией, он вышел из кабинета. Идя по коридорам здания, Игорь вдруг вспомнил сегодняшние новости, которые он читал в Telegram, пока пил утреннее кофе: Воздушно-Космические Силы перегнали в Беларусь боевой вертолётный полк. Перегнали с Дальнего Востока, полностью оголив целое стратегическое направление. Девять тысяч километров вертолёты прошли своим ходом – с целой кучей промежуточных посадок. Это короткое сообщение любому разведчику однозначно могло сказать только одно. Но верить в это не хотелось.
В кабинете Исмаилова дым стоял столбом, возле пепельницы лежала курительная трубка генерала.
- Пришёл? – генерал поднялся, и, взяв со стола папку с бумагами, направился к выходу: - Иди за мной…
По пути он объяснил:
- Мы сейчас воедино сводим всю разведывательную информацию, для развёрнутого доклада Верховному. Ты будешь держать ответ за агентурное обеспечение Украины…
- Перед кем? – робко спросил Игорь, вспомнив, как Гончаров несколько минут назад высказывал портрету президента свои претензии.
- Пока только перед первым замом, - успокоил Исмаилов.
В кабинете первого заместителя начальника управления уже находилось несколько генералов и полковников, склонившихся над огромной «простынью» таблицы взаимодействия какого-то масштабного мероприятия. Многие ячейки таблицы были пустыми.
- Разрешите? – спросил Исмаилов.
Первый зам кивнул, и офицеры вошли в кабинет.
- Полковник Котлов, ответственный за агентуру на Украине, - Исмаилов представил Игоря, стоявшего чуть в стороне от него. – Доложит обстановку.
Доклад у Игоря был составлен идеально: со всеми цифрами, схемами и графиками. Сам Котлов тоже уже настроился на безупречное выступление, построив его по «правилу пяти»: пять предложений по пять слов, а к ним, в качестве иллюстрированного дополнения – прекрасно выполненная цветная презентация.
Однако, генерал-лейтенант, бросив на полковника короткий взгляд, басисто спросил:
- Полковник, сколько у тебя есть агентурно-боевых групп в Киеве, Одессе, Харькове, Чернигове, Бердянске и в Запорожье, которые через неделю смогут начать диверсионно-подрывную работу?
Котлов немного опешил – он был готов четко и уверенно доложить, о том, сколько у него завербовано агентов, сколько они приносят сообщений в месяц и в год, какова динамика прироста количества агентов и количества сообщений, какова динамика снижения случаев ареста агентов и фактов отказа от продолжения сотрудничества, сколько средств уходит на оплату агентуры, сколько приобретено конспиративных помещений, сколько закуплено машин для агентурно-боевых групп, сколько за прошедший год было получено высших оценок за качество добываемой информации, и сколько по этим оценкам было осуществлено поощрений и награждений сотрудников разведывательных органов.
Но такого вопроса он не ожидал.
Перед ним сейчас стоял не какой-то там генерал, всю свою жизнь тративший на поиск способов обогащения и соответственно относящийся к своим служебным обязанностям. Перед ним стоял человек, который делал государственное дело, о степени важности и ответственности которого Котлов не мог даже подумать. Красные от недосыпа глаза генерала сверлили Котлова насквозь, и они сейчас чем-то напомнили ему такие же уставшие глаза командира бригады специального назначения, которого он дёргал по мелочам во время проверки.
