— Ты уверен на счет этого? — спросил он.

— Он спас наши жизни, — сказал я, пожимая плечами и цепляясь пальцами покрепче за мех Теневого Зверя. — Доставь нас к Дарси, — скомандовал я, надеясь, что он поймет, и похоже, что так и было, потому что он ринулся вперед, сшибая нимф с пути как кегли, и понесся прочь сквозь деревья.

Тарикс взревел в небесах, и я запрокинул голову, обнаруживая, что он больше не обманут иллюзией, а заметил нас внизу. Он повернулся, чтобы пуститься в погоню, но Теневой Зверь уже опередил его, яростно перебирая своими могучими лапами.

Время было не на нашей стороне, и, если мы не доберемся до Дарси и не сделаем ноги до прибытия Дракона, нас ждет лишь один исход. Мучительная кровавая смерть.

Падение резко остановилось, земля треснула под моими ногами при приземлении. Дым, сквозь который я падала, расплывался вокруг, будто мое появление заставило его затрястись и устремиться прочь, освобождая пространство, чтобы я могла видеть.

Даже воздух здесь, казалось, знал, зачем я пришла.

Мир вокруг меня был сделан из ничего и из всего одновременно. Куда ни глянь, лежала бесплодная пустошь, и все же в моем периферийном зрении искрилась жизнь, словно прямой взгляд заставлял ее исчезнуть, но никогда по-настоящему не испариться.

Я знала, с чем должна была встретиться здесь, и, как будто одних моих мыслей хватило, чтобы его вызвать, передо мной вспыхнуло пламя, а в самом его центре появился дверной проем, обзор через который был погружен в темноту.

Пламя Бездны.

Врата между измерениями.

Я шагнула вперед, вес рюкзака за моей спиной становился все тяжелее по мере приближения к жару огня, и в этот раз, я не чувствовала силы огня, что проникала в мою кожу и питала моего Феникса. Это пламя не было обычным. И у меня было ощущение, что даже даров моего Ордена не будет достаточно, чтобы обеспечить мне иммунитет.

Я опустила рюкзак, и будто в трансе, вытащила Книгу Огня. Мои руки, казалось, знали, что делать, даже прежде, чем мой разум мог сформировать мысль.

Пролистав страницы, я остановилась на одной, мой палец опустился на изображение человека, чье тело лежало на горящем костре, затем мой взгляд переместился на надпись, которая шла с изображением.

Только дух, оторванный от тела, может пройти сквозь горящие врата, как было завещано самими звездами. Но уже давно размышляют о том, что дух, все еще привязанный к своей смертной плоти, может проскользнуть незамеченным на спине другого, который следует его истинному пути.

Я прочитала слова дважды, задаваясь вопросом нужно ли мне было каким-то образом вызвать жертву, какое-нибудь ничтожество — члена армии Лайонела Акрукса, которого я была бы не против убить во имя моих целей. Я не была уверена, что это говорило обо мне, что я была готова рассмотреть такую возможность, но я зашла слишком далеко, чтобы остановиться сейчас и я сомневалась, что существовала цена, которую я не заплачу.

Но когда я вновь перечитала слова, я задумалась, не являются ли они скорее подсказкой к следующей части моего плана, чем инструкцией к этой. Я сняла обрывки моей кожаной куртки, оставшиеся после того, как мои крылья пробили ее насквозь, и отбросила в сторону.

В конце концов, я уже знака как пройти через горящие врата.

Мой пульс набрал скорость, когда мысли закружились в моей голове. Я захлопнула Книгу Огня и вернула ее в рюкзак, доставая вместо нее графин крови врага.

Я поставила его на землю и следом достала мешочек каменной соли, за которым последовали пять стеклянных кристаллов, отобранных для этой цели.

Я взяла связанный пучок сухого тимьяна из сумки и выложила его рядом с остальными.

Горящие врата вспыхнули, будто зная о моих планах, и жар пламени лизнул мою кожу, заставляя ее покалывать от его силы.

Я подняла мешочек каменной соли и начала ходить, создавая на земле пентаграмму, центр которой был достаточно большим, чтобы вместить мое тело. Я бормотала слова на древнем языке рун, по пути рисуя пальцем символы, сжигая воздух пламенем, которое падало на землю, выжигая руны на камнях по краям пентаграммы.

Закончив, я собрала пять кристаллов, сжимая каждый из них в ладони и вкладывая в них силу, и затем выложила их на углы пентаграммы. Один был наполнен вихрящейся голубой магией воды, следующий — зеленой магией земли. Затем шли пылающий огонь и чистейший воздух. И, наконец, я потянулась к тому несметному колодцу силы в глубинах моей души и вызвала Эфир.

Он поднялся внутри меня волной чистой энергии, мое дыхание остановилось, органы замерли на несколько болезненно долгих мгновений, когда я наполнила кристалл и поместила его на вершину пентаграммы. Он светился, как другие, но сердцевина его была черной, как уголь, больше похожая на отсутствие света, чем какой-либо из цветов, известных глазу.

Мои пальцы слегка дрожали, когда я устанавливала его, и я заставила их уняться, зная, что мне понадобится гораздо больше силы, чем я потратила сейчас, прежде чем дело будет сделано.

Я встретилась с моими страхами, встретилась с моей правдой, и теперь мне предстояло заплатить цену, которую потребует от меня магия.

Свет, пронзивший дым, нашел меня на дне этой бездны и заморгал, пока я работала. Грохот разнесся сквозь мир — требование, заставляющее землю дрожать, будто звезды, осознавая, мои действия, кричали от ярости.

— Я прокляла вас, — прорычала я, вскидывая руку к небесам. Эфир струился из меня, когда я протянула им мою ладонь со шрамом, заставляя небеса дрожать от высвобождаемой силы. — Я дала клятву. Настало время ее исполнить.

Я двинулась в центр пентаграммы, усиливая свою магию с каждым движением, взяла связанный тимьян в кулак, а затем разрезала руку тем самым кинжалом, что украл из этого мира человека, которого я любила.

Моя кровь лилась горячо и быстро, эфир капал из меня с каждым красным всплеском, и я позволяла ему проливаться на сушеные травы. Тимьян для общения с мертвыми. Открывающий путь и оставляющий его открытым на достаточное количество времени.

Когда сушеные травы были забрызганы моей кровью, я отбросила пучок прямо в сердце врат. Вход взревел от ярости, когда я окружила его своей силой и бросила в него свою волю.

Они не были предназначены для прохода, всего лишь сердце пламени этого мира, связь между каждым пламенем каждым фейри, владеющего этим Элементом. Но мне было все равно. Меня не интересовали ни замысел звезд, ни что-либо еще, и когда я привязала врата к своей воле, я почувствовала, как треснуло само основание земли.

— Сдавайся, — прошипела я, упираясь пятками в землю, пока Эфир бурлил внутри меня, пытаясь надеть поводок на меня, вместо врат.

Я вскинула руки, и магия стихий вырвалась из меня, устремляясь к четырем точкам пентаграммы, посвященной им.

Рядом с огненным кристаллом вспыхнул огонь, затем появился вращающийся шар воды, затем клубящаяся сфера магии воздуха и цветущая поляна зеленой травы. Между вратами и мной остался только кристалл, наполненный Эфиром, и когда я погрузилась в глубины моей силы, призывая сердце этой древнейшей магии, из него вырвалась девушка, излучающая чистый свет.

Сила, необходимая для ее вызова, вырвалась их меня, и я упала на колени, тяжело дыша, наблюдая за фигурой, черты лица которой были полностью скрыты ослепительным светом. Она встала на ноги передо мной, и моя связь с вратами снова попыталась притянуть меня. Я оскалила зубы в хмурой улыбке. Девушка вытянула посох из золотой энергии и направила завиток темного эфира прямо к пламени.

Притяжение враз внезапно исчезло и меня сшибло на задницу. Моя хватка на вратах стала железной, моя воля — их воля. Мои губы дернулись вверх, когда я поняла, чего мне удалось достичь.