Что-то разбилось в темной ауре, которую он испускал, мерцание боли пробилось сквозь его взгляд, как первый луч рассвета, прежде чем он снова закрылся так быстро, что невозможно было сказать, не привиделось ли мне это.

— Я никогда не мог ненавидеть тебя, Кэл, — пробормотал он, отступая назад, словно собираясь уйти, но я поймал его за запястье, чтобы остановить, хотя выражение его лица достаточно ясно говорило мне, что он не собирается говорить мне, что с ним не так.

— Я тоже злюсь, — сказал я, дергая головой в одну сторону и заставляя его разжать свою хватку на моих волосах. — Злюсь на весь этот гребаный мир. На Лайонела, на нашу судьбу, на наше ужасное гребаное везение. На Дариуса. На все. Но я не чувствую ничего подобного, когда я с тобой. Ты заставляешь меня забыть, даже если это ненадолго.

— Ты тоже заставляешь меня забыть, — сказал он, тени пролегли за его глазами, как только мы разделили эту боль.

Я приподнялся на локтях, придвинувшись так близко, что вдыхал его дыхание, наши рты соприкасались, не преодолевая расстояния, разделявшее нас.

— Хорошо, — сказал я ему в губы, и он издал низкий стон, его взгляд прожигал меня, словно он охотился за самыми глубокими частями меня, желая присвоить их себе.

Я поцеловал его. Это не был тот жестокий поцелуй с требованием, который мы делили до сих пор, скорее это был вопрос и мольба, моя душа обнажилась, предлагая ему себя, а он поднялся, чтобы прикоснуться к ней.

Лунный свет лился в окно, и я застонал, когда наш поцелуй углубился, я запустил руку в его волосы, поскреб по бритой стороне, а затем запутался в более длинных. Он был таким сильным, это доминирующее, дикое существо, вырвавшееся из сна и пришедшее, чтобы оторвать меня от реальности, которую я когда-то знал. Я никогда не испытывал такого вожделения, от его интенсивности у меня перехватило дыхание, а потребность в большем переполняла меня.

Я придвинулся вперед, и он позволил мне переместить его так, чтобы он стоял на коленях надо мной, давая мне доступ к остальной части его тела, и я принялся осыпать поцелуями его челюсть и горло.

Сет стянул рубашку с моих плеч, и я помог ему, откинув руки назад, когда ткань соскользнула с моего тела. Он выругался, глядя, как я целую его мощное тело, облизывая линии его груди и пресса, пока не взял его член в руку и не начал надрачивать.

Я замешкался, когда он встал на колени, чтобы мне было легче продолжить спуск ртом, его член блестел от смазки, когда я опустил на него глаза. Слова, которые он наговорил на меня ранее, всплыли в моей голове, переплетаясь с сомнениями и страхами, с которыми я боролся всякий раз, когда думал о том, чтобы сделать это с ним.

Но когда я поднял глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, Сет обхватил рукой мое лицо, и в его голосе прозвучал рык желания, от которого мой член запульсировал в желании большего.

— Покажи мне, как тебе это нравится, — сказал я, слова застряли у меня в горле, но я заставил их вырваться, моя кожа горела от того, что я отказывался признать смущением или страхом испортить все это дело, когда теплые карие глаза превратились в магму, а улыбка, которую он мне подарил, стала дикой.

— Я поймал тебя, — поклялся он, его бедра двинулись, когда он посмотрел на меня сверху вниз, и потребность в его выражении лица подкрепила мою уверенность, когда я снова обратил свой взгляд на его член.

Это не было похоже на то, что я никогда раньше не использовал свой рот на ком-либо. Я мог делать языком такие вещи, от которых девушки визжали в течение нескольких секунд. И да, это было по-другому, но, возможно, это было не настолько по-другому, чтобы я не мог использовать те же приемы на нем. Потому что мысль о том, что Сет Капелла будет выкрикивать мое имя в экстазе, заставила мою кровь биться так быстро, что мои колебания растаяли, а потребность в нем пересилила все сомнения.

Я наклонился и поднес его член к своим губам, мой язык прочертил круг вокруг его блестящего кончика, пробуя его на вкус, и ругательство, вырвавшееся из его горла в ответ, побудило меня продолжать.

Я лизнул его снова, затем втянул головку члена в рот и провел по ней языком.

— Черт, — задыхался Сет, запустив руку в мои волосы и крепко сжимая мои кудри. — Еще, — он медленно подался бедрами вперед, и я удовлетворенно застонал, принимая его глубже, расслабляя горло, стараясь взять как можно больше в рот.

Его вкус заставлял все мое тело гудеть от электричества, а звуки, которые он издавал, приводили меня в бешенство от потребности, когда я отстранялся, а затем снова брал его в рот.

Черт, он был большим. Мой кулак сжимал основание его члена в такт движениям моего рта, пока я сосал и облизывал его в течение нескольких мгновений, и Сет выругался, пытаясь сдержаться.

Я вбирал его в рот снова и снова, моя голова покачивалась, пока я привыкал к ощущениям, мой язык исследовал головку его члена каждый раз, когда я отступал назад.

Сет начал дрожать, пока я забавлялся с ним, его рука так крепко вцепилась в мои волосы, что боль перехлестнула через край.

— Черт, Калеб, я не могу больше сдерживаться, — задыхался он, его бедра изгибались от потребности взять от меня больше, от желания двигаться быстрее, сильнее.

Мои клыки затрепетали при звуке его желания, и я провел острыми кончиками по его длине, прежде чем полностью отстраниться.

— Тогда перестань сдерживаться, — приказал я, облизывая его кончик и не сводя с него взгляда: лунный свет освещал его мощное тело, пока он стоял на коленях надо мной, и мой член напрягся при виде его, уже жаждая большего.

Сет прорычал свое согласие, и, двинув бедрами, вогнал свой член мне в рот, до самого горла, пока я не почувствовал, что могу захлебнуться им, мои глаза горели от этого ощущения. Он вытащил себя наполовину, затем снова вошел в меня, рыча от удовольствия, когда я провел языком по его длине, несмотря на грубость его притязаний.

Он схватил мои волосы в оба кулака и потянул меня на себя, трахая мой рот, и что-то во мне прорвалось, так как ощущение того, что я владею его удовольствием, возбудило меня настолько, что я едва это выносил.

Я сдвинулся под ним, одной рукой ухватившись за твердые мышцы его задницы, чтобы подтолкнуть его, а другой сжимая в кулаке свой собственный член, чтобы получить хоть какое-то облегчение от мучительной потребности в нем.

Сет оттянул бедра назад, и я призвал свои дары, двигая языком по нему так быстро, что он снова выругался, и мое имя сорвалось с его губ, прежде чем он снова вошел в мое горло.

Это было все, в чем я нуждался, и когда он отстранился, я сделал это снова, мой язык мелькал и извивался вокруг него, пока я сосал его член, побуждая его отдаться мне и стонал от удовольствия, когда он взорвался в моем рту с эхом, ознаменовавшим его освобождение.

Я жадно глотал, его вкус опьянял меня, и я принимал каждую каплю, усиливая давление на собственном члене, так как чувствовал приближение второй разрядки, и мое тело болело от потребности в ней.

— Остановись, — задыхался Сет, сдвигаясь назад, его рука схватила меня за бицепс, заставляя освободить член. — Я единственный, кто заставит тебя кончить сегодня. Так что держи свои гребаные руки при себе или на мне.

В его тоне прозвучал голос Альфы, и мои клыки оскалились, я набросился на него, повалив его на кровать и впившись зубами в пульсирующую вену на его шее. Лунный свет и земля омывали мой язык, пока я глубоко впивался в него, прижимаясь к нему бедрами так, что я чувствовал жар его плоти на пульсирующей головке моего члена. Мне нужно было больше. Черт, я не думал, что когда-нибудь смогу насытиться им, и не был уверен, что когда-нибудь захочу этого.

— Клянусь звездами, где смазка, когда она нам так нужна? — шипел Сет.

Я с силой вытащил зубы из его горла и удивленно посмотрел на него, мое тело болело от того, что он предлагал, настолько, что я не мог выразить словами.

— Здесь есть немного, — сказал я, переводя взгляд с него на коробку с нелегальными секс-игрушками, которую я нашел ранее, где она все еще валялась на полу.